Новая жизнь Милы - Елена Чалова

– О-о! Совсем большой мальчик! Вы работаете или свободный художник?

Они мило болтали о том о сем. Но Мила не могла не заметить тот внимательный мужской взгляд, которым Игорек обвел ее тело. Да, не лицо, не фигуру – именно тело. Всю дорогу до дома он нес ее сумки, увлеченно рассказывая что-то, а она, не поспевая за его широким шагом, старалась не пялиться на аккуратную попку, обтянутую потертыми джинсами, узкую талию и атлетические плечи соседа.

Все время, пока Люда разбирала сумки и готовила ужин, ее одолевали грешные мысли. Как она раньше об этом не думала? Почему решила, что остаток жизни проведет одна? Может, у нее появится мужчина. Не обязательно такой молодой и свежий, как этот мальчик, но… какой-нибудь приличный солидный мужчина. Но все попытки представить себе этого гипотетического мужчину ни к чему не привели: получался либо Игорь, но постарше, либо Сева, но помоложе. «Куда я тороплюсь? – подумала женщина. – Я так давно не обращала внимания на посторонних мужиков, что даже не знаю, чего хочу. Надо присмотреться». С этой мыслью она постаралась выкинуть мужиков из головы и оглядела стол. Рыба в кляре (раньше она сделала бы креветки, но – экономия), салат с крабовыми палочками, тонко порезанный сыр и бутылка шампанского. Наталья обещала принести торт.

Сегодня она с удовольствием и без всяких угрызений совести съест что угодно – и торт, и конфеты. Надо же, так худа она не была с институтских времен. Люда вертелась у зеркала и вдруг вспомнила: года полтора-два назад – то есть лет сто – она с одной приятельницей сидела на какой-то очередной супердиете. В качестве психологической поддержки психоаналитик этой самой приятельницы предложил такой ход: нужно купить себе какую-нибудь вещь. Дорогую, классную, о которой мечталось. Но – на размер меньше. И худеть до нее. Милочка тогда купила дорогущий комплект белья: шелковые черные штанишки с кружевом и такую же рубашку – топик. Тоненькие лямочки. Грудь обтягивают кружева, а ниже шелк, прохладный и нежный.

Несколько минут Люда яростно рылась в шкафу, пока на самой верхней полке не нашла коробку. Да, то чудо продавалось не в каком-нибудь банальном целлофановом пакете, а в серебристой плоской коробке и завернуто было в папиросную бумагу со звездочками. Была еще розовая ленточка, завязанная замысловатым бантом, но потерялась. Мила сняла крышку, осторожно развернула бумагу. Шелк ласкал пальцы, кружево тихо шелестело. Она тогда почти дохудела до него. Сева собрался в командировку. И Милочке вдруг пришла в голову мысль устроить праздник по поводу его отъезда. Ужин тет-а-тет, свечи, потом, само собой, постель, в смысле любовь.

Честно сказать, Милочка не сама этот вечер придумала. Времени у нее было много, денег тоже немало, и досуг она частенько заполняла чтением «дамских журналов». О, это такое чтиво… Это совершенно особенный род литературы – именно литературы, ибо по воздействию на мозги и души женщин журналы намного обогнали всякую там классику: ну вот когда вы последний раз читали Жорж Санд? Или Франсуазу Саган? А когда листали очередной журнальчик в яркой обложке? То-то. Как одеваться и раздеваться, как и что есть, что носить, чем умываться, как обставлять дом и как обращаться с собственным мужем – мы больше не прислушиваемся к маме и подругам, а изучаем статью какого-нибудь психолога, или сексолога, или просто дамы с умелым пером в руках. Хотя вполне возможно, что эта самая дама замужем ни разу не была и мужиков видит только на работе и в телевизоре…

Нельзя сказать, что Милочка так уж безоглядно и бездумно следовала всем советам «дамских журналов». Но… Некое неудовлетворение отличной жизни, особенно от постельной ее стороны, она испытывала, а посоветоваться было не с кем. Вернее, она попыталась сунуться к Наташке, но та была не в настроении:

– Господи, да тебе просто везет! И она еще жалуется. Мне бы кто дал поспать полную ночь! Так нет – либо дети плачут, либо муж лезет, кобель не на…ся за тринадцать лет супружеской жизни! На дежурстве лучше всего, хотя и там бывает. Особенно если встречу завотделением в темном коридоре… Не представляешь, какой противный! Ведь сколько раз посылала – и так, и по-русски… Может, узнать, как по-китайски «пошел ты…»? А он все равно следом ходит! И ведь ростом мне по сиськи, поганец!

Выговорившись, Наталья подумала и сказала, что, по ее мнению, сексуальная энергия у Севы трансформируется в деловую, а потому ей, Милочке, ничего не светит.

– Да они сейчас все такие – бизнесмены ваши: утром контракт сорвался, днем разборка, вечером презентация, завтра все сначала, а ты хочешь, чтобы у него еще что-то стояло!

Милочка была с Наташкой согласна. Наверное, так оно и есть. Но надежда умирает последней, а вода камень точит. И после очередной статьи в очередном журнале «Подарите себе и ему незабываемую ночь!» она все же решила попытаться внести некую изюминку в пресноватый пирог семейного быта.

Милочка приготовила изысканный ужин – запеченные мидии, белое французское вино, салат из авокадо с креветками. Она надела тот самый комплект, а сверху накинула пеньюар. Чтобы уж не сразу совсем нагишаться. Зажгла свечи и стала ждать мужа. Когда он пришел, она выпорхнула в коридор, взяла у него портфель, поцеловала, как бы нечаянно дернула пояс пеньюара, и он распахнулся…

Дальше вспоминать не хотелось. Не то чтобы ему не понравилось. Он сделал комплимент по поводу сервировки стола и с удовольствием съел ужин. Но Сева смотрел на жену с таким удивлением, что ей стало неловко. Неуместными показались свечи и ужасно нелепым – глупым и не по возрасту – наряд. Она быстренько зажгла свет, переоделась в спортивный костюм. Свечи померкли, после ужина они смотрели «Поле чудес», а потом уставший Сева пошел спать. А она, помыв посуду и уложив на завтра чемодан (муж сказал, что едет в командировку), устроилась у телевизора. С сексом как-то не сложилось. С этим в последнее время вообще было не густо. Милочка молчала, принимая редкие минуты внимания мужа с радостью. Но спросить – почему так не часто? – или предложить близость сама боялась. Во всех журналах пишут – ах, мужчины такие нежные, такие ранимые в этом плане. Вдруг он устал после работы, а я тут со своими глупостями. Правда, теперь-то было понятно, что потенциал свой муж до дома просто не доносил. Но тогда она этого не знала.

Ей часто снились сны – теплые, влажные, когда она была не одна и это было так сладко. Что ж, теперь и Севы нет. Ну и ладно. Люда дернула резинку: волосы рассыпались по плечам. Стянула одежду. И вот она уже облачена в кружева и шелк. Да, беда и нужда – лучшие диетологи. Комплект оказался абсолютно впору. Ни одна лямочка, ни один шовчик не давили. От прохладных прикосновений шелка тело наполнилось сладкой истомой. Самое большое зеркало в прихожей, Люда надела туфли на шпильках и пошла в холл. Она смотрела на свое отражение, поворачивалась так и эдак и думала: не-ет, жизнь еще не кончена. Блондинка (ну почти – очень светлые русые волосы) и фигурка ничего. А уж белье – хо-хо. Дурачась, вытащила из шкафа норковое манто – подарок Севы на прошлый день рождения – голубая норка, мягонькая и легкая. Накинула на плечи, поставила одну ногу в изящной туфельке на подзеркальник, закурила воображаемую сигарету. Губы сердечком, дым колечком. Ну все, Тверская отдыхает. Первая б… на деревне.