Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами - Татьяна Нуркаева

Наконец, в гражданском процессе истец вправе наряду с опровержением сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию, требовать также возмещения убытков и (или) морального вреда, причиненных распространением таких сведений (п. 5 ст. 152 ГК РФ). В уголовном процессе лицо, признанное потерпевшим по уголовному делу, может предъявить гражданский иск в уголовном деле о компенсации материального и (или) морального вреда. В этом случае гражданский иск не облагается государственной пошлиной и рассматривается в рамках уголовного процесса (ст. 42 и 44 УПК РФ 2001 г.).

Если потерпевший принял решение защитить свою честь, достоинство или репутацию в уголовно-правовом порядке, то он должен подать жалобу в суд для возбуждения уголовного дела. С вступлением в силу нового УПК РФ дела частного обвинения, к которым в том числе относятся клевета и оскорбление, возбуждаются не иначе как путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем мировому судье (ст. 318 УПК).

Уголовный закон предусматривает, как известно, ряд составов преступлений, непосредственным объектом которых выступают право на честь, достоинство и репутацию человека. К их числу относятся общие составы: клевета (ст. 129) и оскорбление (ст. 130), а также специальные составы: неуважение к суду (ст. 297), клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298), оскорбление представителя власти (ст. 319), оскорбление военнослужащего (ст. 336). В определенной степени сюда можно отнести и хулиганство (ст. 213), поскольку факультативным непосредственным объектом данного состава преступления является право на честь и достоинство человека[325]. Если учесть место перечисленных статей в системе норм Особенной части УК РФ, то получается, что, с одной стороны, законодатель объединяет в одну главу преступления против свободы, чести и достоинства, т. е. против двух самостоятельных конституционных прав человека. А с другой стороны, специальные составы преступлений против чести и достоинства «разбрасывает» по разным разделам и главам Особенной части УК в соответствии с их основными непосредственными объектами посягательства, которыми принято считать интересы в сферах правосудия, порядка управления, военной службы. Думается, что сегодня, когда российское законодательство, в том числе и уголовное, ориентировано на защиту интересов личности, ее прав и свобод, подход законодателя к охране этих ценностей должен быть иным. Трудно понять, почему, к примеру, при оскорблении представителя власти основным непосредственным объектом посягательства считается нормальная деятельность органов власти, их авторитет, а честь и достоинство представителя власти как физического лица выступает дополнительным объектом. Все должно быть как раз наоборот. Как правильно отмечает М. Е. Матросова, «ущерб авторитету либо нормальной деятельности органов внутренних дел может быть причинен только опосредованно – путем отрицательного воздействия на честь и достоинство их сотрудников в связи с выполнением ими должностных обязанностей. Следовательно, прежде всего вред причиняется личным интересам сотрудника как представителя органов власти, а уже во вторую очередь – правильной деятельности самих органов либо их авторитету»[326]. С учетом сказанного, все специальные составы преступлений против чести и достоинства отдельной категории должностных лиц целесообразно предусмотреть в одной главе «Преступления против чести и достоинства» раздела «Преступления против личности», а составы преступлений против свободы выделить в самостоятельную главу. Кстати, уголовные кодексы большинства зарубежных стран (в частности, УК Франции 1992 г., УК ФРГ 1871 г. (в ред. от 13 ноября 1998 г.), УК Испании 1995 г., УК Республики Польша 1997 г., УК Голландии 1886 г., УК Швеции 1962 г. (по состоянию на 1 мая 1999 г. и др.) идут именно по этому пути.

Возникает вопрос о целесообразности существования специальных составов вообще. Как свидетельствует статистика, эти составы в основной своей массе работают слабо. По данным ИЦ МВД Республики Башкортостан, число преступлений, зарегистрированных в 1999 г., составило, соответственно, по ст. 297 (Неуважение к суду)– 1, ст. 298 (Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя)– 1, ст. 319 (Оскорбление представителя власти) – 31; в 2000 г. по ст. 297 – 0, ст. 298 – 0, ст. 319 – 19 случаев. По России эти цифры ненамного выше (за исключением ст. 319 УК). Так, в 1999 г. по России зарегистрировано преступлений, подпадающих под ст. 297 – 62, ст. 298 – 75, ст. 319– 8391; в 2000 г. соответственно– под ст. 297– 68, ст. 298 – 65, ст. 319 – 10 635, а в 2001 г. под ст. 297 – 60, ст. 298 – 66, ст. 319 – 14 025 случаев[327]. Кроме того, увлечение количественным показателем специальных составов преступлений против чести и достоинства в зависимости от ведомственной принадлежности потерпевшего к той или иной системе органов власти вряд ли оправданно. Это вызывает лишь дополнительные трудности при квалификации содеянного. В частности, УК РФ 1996 г. помимо состава преступления, предусмотренного ст. 297 (Неуважение к суду), ввел состав преступления более общего характера – «Оскорбление представителя власти» (ст. 319). Таким образом, в случаях публичного оскорбления представителя власти, являющегося участником судебного разбирательства, возникают споры относительно квалификации содеянного. Одни, например, считают, что публичное оскорбление представителя власти, являющегося участником судебного разбирательства, следует квалифицировать одновременно по ч. 1 ст. 297 и ст. 319 УК РФ[328].

Другие же полагают, что потерпевшими по ст. 319 УК РФ являются все представители власти за исключением указанных в ст. 297 УК лиц[329]. Последняя позиция представляется более логичной. Из этих двух норм одна (ст. 319) является общей, а другая (ст. 297) – специальной. Согласно прямому указанию ч. 3 ст. 17 УК РФ «если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме». Однако эти проблемы созданы искусственно, их можно было бы избежать, предусмотрев специальные признаки в качестве квалифицирующих в общих составах клеветы и оскорбления. Кстати, опрос судей районных судов г. Уфы, а также работников прокуратуры г. Уфы показал следующее: 84 % опрошенных считают, что нет необходимости создавать специальные нормы о защите чести и достоинства, достаточно предусмотреть их в общих нормах в качестве квалифицирующих обстоятельств, и лишь 16 % высказались за целесообразность сохранения специальных норм о защите чести и достоинства работников правоохранительной системы.

Изучение зарубежного уголовного законодательства показывает, что УК ряда стран не содержат специальных норм о защите чести и достоинства, а предусматривают их в общих нормах в качестве квалифицирующего обстоятельства. Так, в соответствии с п. 3 ст. 148 УК Болгарии квалифицированным оскорблением является оскорбление должностного лица или представителя общественности при исполнении или в связи с исполнением им своих служебных обязанностей или функций[330]. Аналогичный подход имеет место и в УК ФРГ (§ 188), УК Голландии (ст. 267), УК Швеции (глава 5, ст. 5), УК Японии (ст. 232), УК Дании (§ 267), Модельном УК для стран СНГ (ст. 144), УК Республики Узбекистан (ст. 140).

С учетом сказанного, мы предлагаем ст. 129 УК (Клевета) дополнить частью 3 следующего содержания: «Клевета в отношении представителя власти в связи с осуществлением им своей служебной деятельности, в том числе в отношении лица, участвующего в отправлении правосудия в связи с рассмотрением дел и материалов в суде, – наказывается лишением свободы на срок до двух лет». Нынешняя часть 3 данной статьи соответственно будет считаться частью 4. Эту статью целесообразно дополнить также примечанием следующего содержания: «Представителем власти в этой статье и других статьях настоящего Кодекса признаются лица, осуществляющие законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работники государственных надзорных или контролирующих органов, наделенные в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности». Данное понятие выработано судебной практикой и сформулировано Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»[331]. Соответственно предлагаем исключить из УК РФ ст. 298 УК и примечание к ст. 318 УК.