Тихая, как последний вздох - Джо Алекс

Джо снова умолк, а затем продолжил:

— …Тут важно то, что мистер Паркер отправился на поиски шестым, а мисс Ормсби — седьмой. Они оба застали Грейс живой, что дает абсолютное алиби всем, кто искал до них, поскольку никто из вернувшихся больше не покидал столовой. Последним человеком, видевшим Грейс живой, была Дороти Ормсби, а поскольку следом за ней двинулась миссис Уорделл, можно было бы предположить, что одна из них является убийцей, потому что либо убила Ормсби, и тогда миссис Уорделл обнаружила уже убитую Грейс, либо Ормсби сказала правду, и тогда убила сама миссис Уорделл…

Джо покачал головой, словно сам не доверял словам, которые собирался произнести:

— Ирония судьбы, однако, заключается в том, что ни Дороти Ормсби, ни Александра Уорделл не могли убить Грейс, ибо обстоятельства убийства исключают возможность нанесения такого удара худощавой женщиной невысокого роста… Ни одна из них не могла бы так ударить сверху этим огромным мечом, вес которого вы прекрасно знаете, так как он висел на стене вашей комнаты.

Тайлер молча кивнул. Он был очень бледен.

— Но раз ни Дороти, ни миссис Уорделл не могли убить, — продолжал Джо, — а Дороти утверждает, что видела Грейс живой, причем последняя собственноручно подтвердила ее присутствие, то остается одна-единственная возможность: кто-то убил Грейс Мэплтон после выхода от нее Дороти Ормсби и до прихода Александры Уорделл! Но это было совершенно невозможным, поскольку, как мы знаем, все остальные участники конкурса, включая вас и вашу жену, находились в это время в столовой и никто не покинул ее даже на секунду! И при этом мы уверены, что в замке никто посторонний не скрывался. Грейс также не могла совершить самоубийство, исходя из способа нанесения удара.

— Я полагаю, вы не верите в призраки? — прошептал Фрэнк.

Джо встал и подошел к портрету.

— Вы хотите сказать, что, раз ее не мог убить человек, то это сделала прекрасная Ева де Вер, столетиями ожидающая такой возможности? Должен признать, что еще никогда в жизни я не был так близок к вере в то, что имею дело со сверхъестественной силой. Ситуация была невероятной. Как справедливо заметил мистер Паркер, нечто подобное могло бы присниться, но не могло произойти наяву… Ведь речь шла не о каком-то мотиве преступления, не о том, кем была или не была убитая, не о тысяче других вопросов, которые являются предметом каждого расследования. Речь шла просто о физической возможности совершения этого преступления. И такой возможности не было! — Джо на минуту умолк, а когда начал говорить снова, монолог его утратил драматические акценты и превратился в спокойное, деловое сообщение, так, будто он читал отчет о проведенном научном эксперименте: — В столь поразительной ситуации мне вдруг пришло в голову, что просто надо взглянуть на это дело с другой стороны, перечеркнув лежащий на поверхности логический ход событий и выводов… и поискать какую-то иную логическую систему. Я отбросил все начало конкурса и мысленно устремился к основному факту, в котором я был уверен, а именно: последним человеком, который видел Грейс Мэплтон живой, была Дороти Ормсби, и Грейс собственной рукой подтвердила этот факт. Я знал также, что Дороти не могла пронзить Грейс мечом. Второй вопрос был: что произошло между возвращением Дороти Ормсби и той минутой, когда, войдя сюда, я увидел Грейс мертвой? Я собственными глазами видел выходящую из столовой миссис Уорделл, и видел, как, спустя некоторое время, она вернулась и упала в обморок… который, по ее словам, был вызван потрясением при виде убитой Грейс. И это было все. Но нет! Не все! Дело в том, что столовую в это время покинуло еще одно лицо!

— То есть как? — тихо спросил Тайлер.

— Доктор Харкрофт, — спокойно ответил Джо, — побежал в свою комнату за медицинским саквояжем, в котором у него находились шприц и успокаивающее средство… И я задумался: если предположить, что Грейс в ту минуту была еще жива, хватило бы у доктора Харкрофта времени подняться по лестнице, проскользнуть сюда, — он указал на дорожку между входной дверью и парчовой шторой, — войти к Грейс, поднять меч, нанести удар, а затем побежать за своим саквояжем и вернуться вниз?.. Я пришел к выводу, что перенесение миссис Уорделл на диван, подкладывание под ее голову свернутого сюртука мистера Паркера и несколько минут ожидания возвращения доктора были тем временем, которого бы вполне хватило. А если бы, к тому же, у него в кармане находились заранее приготовленные резиновые перчатки, он мог бы их надеть еще поднимаясь по лестнице — не мог же он оставить свои отпечатки пальцев на рукояти меча… Прошу припомнить, что Грейс должна была притворяться убитой, она лежала с закрытыми глазами, а меч был брошен поперек ложа. Услышав скрежет ключа в замке, она немедленно принимала эту позу. Харкрофт мог с ходу схватить меч и нанести удар так быстро, что она едва успела бы открыть глаза и уж наверняка не сделала бы никакого движения, пытаясь заслониться или оттолкнуть падающее лезвие… Все это было возможно, но совершенно неправдоподобно. Как мог доктор Харкрофт убить Грейс Мэплтон, когда миссис Уорделл видела ее мертвой до того, как он вышел из столовой?

И хотя возникала еще сотня вопросов, я знал, что не имею права принять никакой версии, которая исключала бы вину Харкрофта. Потому что не могла существовать никакая иная физическая возможность убийства Грейс Мэплтон в эту ночь. Таким образом, мне пришлось применить цепочку логических рассуждений, основанную на недоверии к тому, что мне говорилось. Я задал себе вопрос: если доктор Харкрофт убил Грейс Мэплтон, могла ли миссис Уорделл видеть ее мертвой? Разумеется, нет. Тогда почему же миссис Уорделл, вернувшись, потеряла сознание? Логическая причина могла быть только одна: для того, чтобы дать возможность Харкрофту выбежать за саквояжем и убить Грейс Мэплтон!

Итак, поскольку единственным убийцей мог быть только доктор Харкрофт, а убить он мог лишь в том случае, если бы ему удалось на несколько минут покинуть столовую, — миссис Уорделл должна была быть его сообщницей! Более того, — сообщницей, которая одновременно создавала ему железное алиби! Ведь никто в мире не осудил бы его за совершение преступления, раз миссис Уорделл видела Грейс мертвой перед его выходом из столовой, которую он ни на секунду не покидал с самого начала конкурса. Это было гениально, совершенно гениально! Но почему? Что могло объединять двух столь разных людей?

Здесь и находился ключ к тайне.

Мы навестили миссис Уорделл в ее комнате. Я хотел задать ей лить один вопрос: как выглядела убитая Грейс Мэплтон? Я, конечно, был убежден, что она не сможет ответить на этот вопрос. Я знал, что Грейс Мэплтон погибла после возвращения миссис Уорделл в столовую. Я полагал, что мне удастся добыть у старой леди хоть часть правды… Но миссис Уорделл значительно облегчила нашу задачу. Перед самым нашим приходом она покончила жизнь самоубийством и оставила письмо… В этом письме я нашел мотив: Грейс Мэплтон была жестокой и беспощадной шантажисткой, которая использовала свое прекрасное тело в качестве ловушки для богатых мужчин, которые не могли позволить себе быть скомпрометированными. Уликами служили не оставляющие сомнений интимные снимки, письма и магнитные записи телефонных разговоров. Внук миссис Уорделл не вынес такой ситуации и совершил самоубийство. Но наибольшую пищу для размышлений давал тот факт, что миссис Уорделл написала это письмо до приезда сюда! Значит, должен был существовать готовый, заранее разработанный во всех деталях план. Бедная старушка даже не отдавала себе отчета в том, что этим письмом она разоблачает других… А передо мной возникли новые вопросы. Доктор Харкрофт являлся сообщником старой дамы, и о причинах этого можно было догадываться. Он известный врач с обширной практикой, у него жена и двое детей. Часто бывая у мистера Кварендона, он не раз должен был встречаться с его секретаршей. Впрочем, всякий, кто видел Грейс Мэплтон, знает, что ее трудно было не заметить. Если предположить, что доктор Харкрофт был для нее идеальной потенциальной жертвой, об остальном можно догадаться. Но он, должно быть, оказался слишком умным, чтобы поверить, будто он легко отделается. Обычно, со временем шантажисты начинают требовать все больше… А кроме того, всегда существует шанс, что правда может открыться. Харкрофт человек сильный, но он был доведен до отчаяния… и потому принял ваше признание с пониманием, а позже одобрил ваш план.

— Что? — спросил Тайлер. — Мой план?

— Ну да, — кивнул головой Алекс так, будто речь шла о сущем пустяке. — Ведь с самого начала стало ясно, что главной пружиной всего этого были вы.

— Вы что, с ума сошли?

— Давайте обойдемся без грубостей, пока я не закончу. Если вы обнаружите какой-нибудь пробел в моем рассуждении, и окажется, что я плету вздор, я от всего сердца попрошу у вас прощения…