Цветы Персефоны - Хосе А. Бонилла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс удивился.
– Ты собираешься на работу? Сегодня же суббота! – сказал он.
– Знаю, дорогой. Но нужно закончить важный проект, мы должны представить его на следующей неделе, а времени слишком мало, боимся не успеть. Обещаю, что вернусь к полудню. Я не позволю испортить мой день рождения. Если хочешь, можем сходить днем в торговый центр, посмотреть фильм и поужинать вместе. За мой счет, – подмигнула она.
– Ну, раз так… – проворчал Алекс. – Помни, ты обещала, а обещания нужно выполнять.
– Слово скаута. – Его мать указательным и безымянным пальцами сделала крест на груди.
– Ты не была скаутом, – упрекнул ее Алекс.
– Это ты так думаешь. Когда-нибудь твоя мама расскажет тебе обо всех своих тайнах, но пока, боюсь, ты еще слишком мал для этого.
– Опять про возраст… – Алекс выглядел обиженным.
– Ничего, ничего. Ты еще не заслужил, – огрызнулась мать. – Я переоденусь, возьму свои вещи и поеду в офис. Как планируешь провести утро?
Мальчик фыркнул. Он не ожидал, что маме придется идти на работу, поэтому не договорился о встрече с ребятами. Может быть, еще есть время позвонить им, чтобы они пришли.
– Сделаю домашнее задание, которое нам дали на выходные, и, может быть, позвоню Анне и Яну.
– Хорошо. Ты знаешь, что я доверяю тебе, дорогой.
– Знаю.
– Твой отец гордился бы тобой, – сказала она, с нежностью глядя на него.
Впервые после смерти отца эти слова не звучали печально и безнадежно, а, наоборот, согрели его сердце и вселили спокойствие.
– Спасибо, мама.
Мать бросила на него последний молчаливый взгляд и исчезла.
Алекс чувствовал себя воодушевленным. Подарок привел маму в восторг, и его маленькая шалость удалась. В довершение всего на улице светило солнце, предвещая великолепный день. Наверное, это было самое радостное событие за последние две недели.
Через десять минут мама попрощалась с ним, поцеловав в щеку и взъерошив ему волосы, как обычно. Алекс подумал, что она выглядит очень мило, одевшись более непринужденно, чем обычно, в черные брюки и шелковую блузку того же цвета, которая еще больше подчеркивала интенсивное жемчужное сияние, испускаемое бусинами ее ожерелья. На самом деле она выглядела великолепно, и он подумал, что был эгоистом, полагая, что его мать не станет устраивать свою жизнь. Конечно, у нее скоро появятся кавалеры, и он должен свыкнуться с этой мыслью.
Когда урчание двигателя машины и громкий лязг двери гаража стихли, его счастье сменилось внезапным чувством беспомощности, а дом вдруг показался очень пустым. Он хотел бы услышать стук клавиатуры компьютера из кабинета отца, когда-то он проводил субботние утра за написанием статей для педагогических журналов или просто ради удовольствия писал о том, что любил больше всего, – о древнем мире. Но этого уже никогда не будет, и он чувствовал одиночество.
Перед домом остановилась машина. Мать решила вернуться и провести день с ним? Это была бы отличная новость, но нет, она, скорее всего, забыла какие-то свои рабочие бумаги.
Не успел он дойти до двери, как его напугал пронзительный звонок. На лице мальчика появилась гримаса недовольства. У матери был свой ключ. Кто-то снова настойчиво зазвонил.
Он решил открыть дверь. Мир перевернулся. Будь проклята привычка не смотреть в глазок! Только не эта сумасшедшая женщина, пожалуйста.
– Я знаю, что вы думаете, но mais je peux vous assurer[49], что я не потеряла… как говорится, рассудок. По крайней мере, пока нет.
– Почему вы снова здесь? – решил он обратиться к девушке с глазами цвета кока-колы, не совсем понимая, к чему этот необдуманный жест доверия.
– Боюсь, вы не понимаете, что происходит, Алекс. Я могу называть вас Алекс, n’est-ce pas?[50] – молодая женщина даже не пыталась замаскировать свой французский акцент, который заставлял ее произносить букву «р» очень раскатисто.
– Я не знаю, о чем вы говорите. Мне жаль, что вы попали в беду, но… – Девушка, казалось, не слушала его. Она держала перед собой книгу в кожаном переплете, видимо дневник, который выглядел очень старым.
– Если вы не хотите прислушаться к моим словам, возможно, этот дневник сможет что-то изменить. – Девушка, более решительно и целеустремленно, чем во время предыдущего визита, добивалась, чтобы ее услышали.
– Что это? – Алекс почувствовал любопытство.
– На этих страницах вы найдете ответы, которые ищете. – Впервые мальчик задумался.
– Я вас не знаю. Я не знаю, кто вы. Почему я должен вам доверять? – спросил он, допуская небольшую брешь в своей броне.
Она пожала плечами.
– Я не прошу вас доверять мне, просто выслушайте и загляните в дневник. Я бы тоже не доверилась inconnue[51], которая внезапно появилась на пороге моего дома и рассказала истории, от которых кровь стынет в жилах. Уверяю тебя, что ты даже слишком терпелив. Я бы захлопнула дверь перед ее носом. Mais[52], если бы этот человек зашел так далеко, как я, то думаю, я бы дала ему шанс быть услышанным, прежде чем принять окончательное решение.
Ее слова тронули мальчика, и его железная броня приоткрылась достаточно, чтобы дать пришелице возможность, о которой она умоляла.
– Чей он? – спросил он, кивком головы указывая на дневник.
– Он принадлежал à mon père[53]… моему отцу.
– Ты сказала, что он мертв, да?
Она кивнула. В ее глазах появились слезы.
Алекс пригласил ее войти.
Жребий брошен.
Когда он закрыл дневник, исчезла и всякая надежда на спасение в непонятном будущем.
Алекс смотрел на Натали, но ничего не говорил. Он не смел, да и не мог.
Медленно передал тетрадь ее законной наследнице.
– И? – спросил он, пытаясь скрыть чувство, которое поднималось от желудка и клокотало в горле, как желчь.
– У меня не осталось тайн, Алекс. Я раскрыла все свои карты, единственные, которыми я могу играть. Надеюсь, я в тебе не ошиблась.
– Что ты имеешь в виду?
– Tu ne veux pas comprendre, non[54]? Итак, еще раз. В течение последних полутора лет члены экспедиции в Фивы погибают внезапно и загадочно. Несчастные случаи, которые трудно понять и обстоятельства которых наполнены самыми невероятными совпадениями. Однако власти пытаются заставить нас поверить, что эти смерти были просто несчастным случаем или самоубийством.
– Хочешь сказать, что это не так? – Алекс испугался. Намекала ли она на то, что это были убийства? Только этого не хватало.
Натали встала с дивана, где она вместе с ним перечитывала наиболее яркие фрагменты дневника. Она начала
