Ересь внутри - Роберт Хейс

«Если бы я только могла выхватить один из их мечей…»

Стражник взмахнул палицей, но Джез успела пригнуться и, шагнув вперед, двинула коленом ему в пах. Это должно было заставить блюстителя закона со стонами валяться на полу, но вместо плоти колено встретилось с чем-то твердым, и теперь пришел ее черед кричать. Джез попробовала дотянуться до меча противника, но его рука уже была на эфесе.

Кто-то схватил девушку сзади, и вдруг она ощутила, как ее ноги отрываются от пола, она летит по воздуху, а трактир вращается вокруг нее. Она налетела на что-то спиной, и это что-то обрушилось под ней. Деревянный стол. Джез, шатаясь, поднялась, и мир перед ее глазами слегка качнулся.

«Не стоило так много пить. Не стоило доверять этому ублюдку Гароду».

Здоровенный стражник быстро наступал на нее. Он замахнулся своей палицей, и Джеззет ушла в сторону, одновременно целясь кулаком ему в лицо. Они встретились. Джез услышала приятный звук ломающегося носа, ощутила, как из него брызжет кровь, — и ухмыльнулась.

«Навалял он трем мужикам в драке, как же…»

Внезапно острая боль пронзила ее голову, и мир залила ослепительная белизна. Джез не понимала, где находится. Что-то ударило ее в лицо, в грудь, приложилось ко всему телу. Должно быть, пол. А затем стало темно.

СЕКРЕТЫ И ЛОЖЬ

Арбитр

Чад — самый крупный и богатый город во всех Диких Землях. Свободный город, подчиняющийся лишь собственным законам, управляемый собственным Советом и не принадлежащий ни одному из великих королевств. У Инквизиции нет власти в свободных городах, и Чад — не исключение. Танкуил находился здесь с позволения правящего Совета, чтобы допросить пленника, но не питал на свой счет иллюзий, понимая: ему здесь не рады.

Еще издалека Танкуил увидел, насколько это большой — почти как Сарт — и оживленный город. Корабли и лодки самых разных форм и размеров наводнили Радужную бухту, покачиваясь на тихих волнах. Мачты в количествах столь больших, что арбитру было лень считать, тянулись к небу — одни высоченные, словно шпили, другие значительно ниже. Кас остановился у борта и объяснил, что временами — например, когда рядом проходит великое стадо — Чад переполнен и кораблям приходится целыми днями ждать свободного места у пристаней. Танкуил решил: он чертовски благодарен великому стаду, что в это время года его не бывает. Чем раньше он ступит на твердую землю, тем лучше.

— Почти прибыли. Все в порядке, как я и обещал. Никаких пиратов или морских змей, — сказал капитан, остановившись у привычного места Танкуила.

Тот столько времени провел, оперевшись именно на этот участок бортового ограждения, что матросы уже стали называть его «пристанищем арбитра». На всей «Насмешке моря» не было человека, который бы рано или поздно не пришел пообщаться с мракоборцем. Для моряков, похоже, это было сродни игре: кто сможет дольше всех говорить с охотником на ведьм. Танкуил меньше всего стремился заиметь компанию, но приходилось терпеть.

— Даже жаль, что не удалось увидеть морского змея, — отозвался он. — Чисто для того, чтобы доказать твою неправоту.

Капитан рассмеялся и ткнул Танкуила в спину. За эти три недели они провели много времени в беседах, и арбитр не мог не признать, что ему понравился старый моряк. Временами он был даже чересчур дружелюбным и честным, обожал хлопать людей по рукам или по спине, говорил то, что думал, и любил закрученную в бумагу травку.

— В следующий раз, как увидишь Вэнса, передай ему, что мой долг выплачен, хорошо? — попросил капитан.

— Инквизитора Вэнса.

— Ну да, старшего. Хотя младший ничем не лучше.

— По правде говоря, я бы с радостью больше никогда не видел обоих, — с ухмылкой сказал Танкуил. — Но он обязательно узнает, что я добрался быстро и без проблем.

— Ага, хорошо, — кивнул капитан, а затем отправился орать на какого-то беднягу из команды.

А Даркхарт остался размышлять, чем морской волк мог быть обязан человеку вроде инквизитора Вэнса. Он попробовал представить великого инквизитора на этом самом корабле, быть может, на этом самом месте, представить матросов, которые подходят к нему и говорят с ним, — но не сумел, поскольку, если верить слухам, даже другие инквизиторы боялись Артура Вэнса.

Когда корабль пришвартовался, Танкуил смог увидеть, насколько загружен порт. Матросы сновали буквально везде: одни работали, другие чего-то ждали, третьи собирали плату, а четвертые группами направлялись, естественно, к ближайшим борделям. Когда неделями живешь на корабле в компании одних мужиков, неудивительно, что в голове только и остаются мысли о теплой постели да хорошенькой девчушке. Хотя Танкуил слышал, что в некоторых борделях в Диких Землях даже не заботятся о кроватях — женщины обслуживают мужчин прямо в общем зале, как животные на воле.

Бочки и ящики, сумки и пассажиры, рабы и товары — все это непрекращающимся потоком выгружалось с кораблей. Танкуил видел ящики, полные провизии, шелка или других тканей, связки оружия всех форм и назначений. Одним капитанам платили, чтобы они привозили товары только определенным торговцам, другие же просто загружали свои суда чем подешевле, чтобы продать это добро прямо тут, на причале. Купцы сновали туда-сюда, оценивая товары, предлагая цену за них и договариваясь о количестве. Капитаны, поторговавшись, приказывали своим командам выгружать необходимое, и сделку можно было считать состоявшейся. После этого в дело вступали люди купцов, которые забирали ящики и тюки в город. За всеми действиями неусыпно следили как городская стража, так и маленькие жадные портовые чиновники, не забывающие взимать положенный налог. Забавно, но в свободных городах на деле ничто не было по-настоящему свободным.

Когда корабль пристал к пирсу, капитан первым шагнул на трап и сразу же принялся спорить с портовым управляющим. Вслед за ним матросы начали разгружать судно. Подгадав момент, когда путь будет свободен, Танкуил сошел на пристань. Он слышал, как Кас желает ему удачи, но проигнорировал парня и зашагал навстречу свободному городу Чаду.

Едва ступив на пирс, Даркхарт сразу же оказался окружен людьми. Одни предлагали ему свои услуги, другие пытались втюхать товары. Некоторые продавали самих себя. Они наседали со всех сторон, и казалось, конца им не будет — сколько бы Танкуил ни оставлял за спиной, перед ним всегда возникали новые. Но что хуже, арбитр чувствовал, как дрожит в кармане его рука. Уже три недели он ничего не воровал, и теперь, в новом и чуждом для него месте, жажда взять что-то, ему не принадлежащее, разыгралась с новой силой.