Королевская канарейка (СИ) - Кокарева Анна

Улёгшись в кровать, я наконец-то поняла, что буду жить. Смерть отступила. Нет, конечно, всегда есть возможность, что владыка усахарит экспериментом каким или шуточкой… Чудесное существо из мира сказок, что уж там.

Засыпая, думала уж вовсе бесполезные мысли: похоже, первым мечником владыка является и в другом смысле… и что немного, наверное, достаточно храбрых и выносливых дам, которые могли бы выдержать поединок с этим мечом.

20. Эльфийские розы

был неприлично тихий омут

чертями перенаселён

© NataliE

Дивный народ продирает глаза в четыре. Как так можно жить, я не знаю, но вот. Утром была преласково разбужена Мортфлейс, и было видно, что так она рада смотреть на моё сонное лицо, что я не смогла сказать, что поспала бы и подольше. Опять же, вспомнила про завтрак. Голодной быть не люблю и напрягать никого не люблю собой. Лучше без необходимости местные порядки не нарушать. Задумалась, глядя на эльфийку, не зная, что предпринять: спала голой, и вылезать из кровати под её взглядом не хотелось, но она не дала долго сомневаться, жизнерадостно сказав, что сейчас можно умыться и одеться; всё для умывания в гардеробной. Одежду она мне поможет подобрать в соответствии с планом дня: после завтрака владыка сам хочет показать мне оранжереи; потом он убывает по делам, а я буду свободна и смогу делать, что захочу.

Что ж, хорошо, когда хоть у кого-то есть какой-то план. Нашарила на полу у кровати сброшенную вчера хламиду, нацепила и босыми сонными ногами пошаркала в гардеробную.

Точно, на столике у зеркала тазик с водой, в которой плавают лепестки какие-то, кувшин, полотенчико. Помылась, причесалась. Всё-таки водичка в пещерах волшебная, волосы сияют. Тем временем телохранитель мой деловито шарила в тряпках.

— Вот. К визиту в оранжереи подойдёт.

— Гм… Чем это белое платье подходит больше соседнего, тоже белого? — просто любопытно, я вот разницы большой не вижу. Приглядевшись, поняла, что тёмного совсем ничего нет в гардеробе — всё какие-то жизнерадостные цвета, и всё светлое.

Эльфийка коротко пояснила:

— Теплее. И к нему тёплая обувь и плащ полагаются.

Океюшки. Хорошо, когда есть знающий компаньон. Платье и правда было не таким эфемерным, как то, которое я вчера выбрала наугад, и имело, если так можно выразиться, внутренний каркас и подкладку. Бельё и к нему не требовалось: корсаж был вшит внутрь. Какой минимализм! У тёток в городке и у гномок были всякие там нижние рубашки и бельё, и одежда многослойная. Не то у эльфов: платье одним куском надел, и усё) Мортфлейс прицепила белый с серебром плащ на какие-то колечки на плечах; я б не догадалась, для чего они. Глянула в зеркало и обомлела: не зря Лев Толстой наругивал красивые платья за то, что они заставляют женщину казаться лучше, чем она есть, себе самой и окружающим. Я была лучше, чем есть, это уж чего. Кто этот гений, создавший вьюгу, которую можно надеть на себя? Я хочу познакомиться с ним. Он мне интересен. Как персонаж.

— Владыке будет приятно, если богиня наденет его подарок, — Мортфлейс подавала бирюзовое ожерелье. Вздохнула и подняла волосы, и эльфийка ловко застегнула драгоценный ошейник.

— Если богиня желает принять участие в haparanhaime, то лучше поторопиться.

— Где-где поучаствовать?

— О, прошу прощения, это квенья, — лицо эльфийки стало сочувственным, похоже, вспомнила, как я чуть не померла от обучения синдарину, — церемония одевания короля.

И изящным жестом пригласила меня на выход, совершенно не ожидая, что я могу отказаться. И я, было начавшая раздумывать, что отлично могу и с уже одетым королём увидеться, махнула про себя рукой и пошла за ней. Я с утра очень безынициативная, в отличие от эльфов. Если хорошо подумать, то инициатива редко лезет из меня в любое время суток, но в пятом часу утра с нею совсем никак.

Вот кстати, террасы наши рядом совсем, но дверь в покои короля оказалась неблизко. Стало быть, спальная нора в самом конце анфилады, принадлежащей Трандуилу. Закрытый коридор закончился, и мы шли по галерее, нависающей над огромным тронным залом, освещаемым огненными отблесками гигантской саламандры, кольцами и восьмёрками свивавшейся в воздухе под потолком. Отсюда она была ближе, и я с любопытством и некоторой опаской наблюдала за её движениями. Хотя, что я так, маленькой в своём камине не боюсь же. Да, это место полно волшебства… Перешли по ажурному мостику водопад, низвергающийся с потолка пещеры, и наконец оказались на месте. Вход в покои короля — двустворчатые даже не двери, это на ворота тянет, и ворота эти распахнуты, хотя по бокам стоит неподвижная охрана. Мы проследовали по анфиладе пустых полутёмных залов, из которых только последний был полон эльфов. Мне кланялись и улыбались; и я кланялась и улыбалась в ответ, с оттеночком ужаса думая, что не дай господь кто-нибудь заговорит, а я его не помню. Но никто не заговаривал, царило молчание. Мы пришли вовремя: как раз распахнулись двери, и придворные потянулись в них.

Отстранённый Трандуил сидел в кресле на низком подиуме в конце зала, в окружении очень пафосных господ. От вошедших подиум отделяло ограждение; кажется, из золота. Придворные выстроились возле ограждения в благоговейном молчании. Стоявший ближе всех к королю придворный, очевидно, камергер, склонившись к нему, сказал тихо, но я услышала:

— Сегодня ненастная погода, требуется освещение. Кому Ваше Величество доверит право держать свечи?

Я было задумалась, зачем свечи волшебнику, который может наколдовать светлячков и что угодно, и чуть не пропустила момент, когда Трандуил благосклонно изронил:

— Блодьювидд.

— Нужно поклониться малым поклоном и пройти на подиум. Проход слева, — шепнула Мортфлейс.

С благодарностью покосившись на неё, и с чувством, далёким от благодарности, на владыку, я поклонилась, как вчера во время приветствий, надеясь, что это и есть малый поклон, и взошла на подиум. Мне торжественно, как олимпийский факел, вручили подсвечник, показали, куда встать, и я постаралась придать себе достойный вид, чтобы не изгадить чудесный спектакль «Парадное одевание эльфийского владыки».

Итак, картина первая: придворный куафер расчёсывал короля, пока другой придворный держал перед ним зеркало. Трандуил разглядывал себя в зеркало вполне самовлюблённо, с удовольствием так.

Картина вторая: снимание ночного одеяния. Один разряженный, чрезвычайно пышный господин помогал справа, другой слева. Они спустили королевскую одежду до пояса, после чего началась движуха: выстроившиеся в ряд придворные передавали друг-другу что-то, оказавшееся рубашкой. Король принял рубашку, накинул её на плечи — и удивительно, но они ухитрились одновременно опустить ночную хламиду и надеть рубашку без зазора. Я стояла торжественным подсвечником, стараясь не думать, на что бы всё это было похоже, если бы одежда короля на сегодня предусматривала штаны. Впрочем, у каждой собаки своё обычье, у нас вон тоже короли так одевались. Наверняка сложный ритуал имеет смысл. Вот хоть придворных занять. Пусть уж лучше за честь штаны застегнуть собачатся, чем заговоры строят.

С трудом представляю, чтобы на месте этих господ мог быть Ганконер или кто-то из воинов, с которыми я ехала, но кто знает — может, они бы это за честь посчитали. Или просто эльфы тоже не все одинаковы: знакомство с Таллордиром тому порукой. Небось разный народец в королевской свите обретается, и всех требуется в кулаке держать. Если подумать, королям за вредность молоко давать надо, как в одном фильме говорили)

Вспомнив про Ганконера, подумала, что сегодня самое время его навестить, собиралась же. Мысли текли своим чередом, а спектакль продолжался: придворные сановники по очереди выдавали остальные предметы одежды, натягивали сапоги (о, кстати, король таки в штанах: то ли заранее надел, то ли я, задумавшись, эту интригующую часть церемонии пропустила), застёгивали пряжки и подвязывали меч. Далее на золотом подносе подали какие-то мелочи, которые король распихал по разным частям одежды. Сам.