100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»? - Андрей Васильченко

Таблица 10

НЕМЕЦКАЯ ГРУППИРОВКА В БУДАПЕШТЕ И ЕЕ ЧИСЛЕННОЕ СООТНОШЕНИЕ С ВЕНГЕРСКИМИ ВОЙСКАМИ

Но все это отнюдь не значило, что немецкие части начинали разлагаться. С точки зрения военного обучения, боевого духа и вооружения немцы находились в более выгодном положении, нежели их венгерские союзники. Исключение составляли те части СС, которые были набраны из венгерских фольксдойче. Эти люди зачастую не только не говорили по-немецки, но и не намеревались сражаться за Германию. Именно в этих эсэсовских формированиях наиболее часто наблюдались случаи дезертирства. Моральная обстановка в 22-й кавалерийской дивизии СС в ноябре 1944 года оставляла желать лучшего. Солдаты, Набранные в 1-й, 6-й и 8-й полицейские полки СС из числа фольксдойче, были настолько ненадежными, что у них в тылу приходилось применять практику «заградительных отрядов». Так, Например, во время боев на плацдарме у Зольтера за спинами эсэсовцев из 8-го полицейского полка были установлены пулеметные расчеты. Пулеметчики должны были расстреливать без каких-либо предупреждений каждого, кто подозревался в попытке скрыться с поля боя. В последние дни штурма Будапешта произошло несколько показательных случаев. Солдаты, принудительно набранные в эсэсовские полки, подняли бунт и расправились со своими офицерами.

Когда мы говорим о немецких защитниках Будапешта, то надо оговориться, что в этой категории были представлены почти все европейские нации. В части СС призывались французы из Эльзаса, венгры, румыны. Добровольцами в эти подразделения шли финны, жители Фландрии, Швеции, Испании. Во вспомогательных службах СС несли службу приравненные к арийцам русские и украинцы. Сформированный преимущественно из поляков артиллерийский дивизион одной из эсэсовских дивизий. Свидетели показывали, что по окончании штурма венгерской столицы было похоронено несколько человек в польской униформе, на которую были нашиты немецкие знаки различия.

Боеспособность этих «немецких» защитников была самой различной. Самым слабым звеном были принудительно призванные в СС. Это происходило согласно межгосударственному соглашению, которое было навязано Германией странам-сателлитам. Полную противоположность им являлись эсэсовские добровольцы, а также солдаты, призванные на службу из Германии. В первую очередь это относилось к тем подразделениям, которые имели долгое боевое прошлое. В частности, это относилось к 13-й танковой дивизии, за время войны 20 служащих которой были награждены Рыцарскими крестами. Три офицера посмертно даже были представлены к награждению Дубовыми листьями к кресту. К числу проверенных в боях дивизий относились 8-я кавалерийская дивизия СС и мотострелковая дивизия «Фельдхеррнхалле». Последняя поначалу формировалась исключительно из членов СА, штурмовых отрядов нацистской партии. Однако в 1944 году от первоначальных «учредителей» в дивизии не осталось и следа. Дело в том, что «Фельдхеррнхалле» три раза была почти полностью уничтожена (первый раз под Сталинградом). Затем она формировалась заново. 271-я народно-гренадерская дивизия еще в октябре 1944 года находилась в стадии организации. Ее комплектование пришлось завершать в буквальном смысле на ходу. Командование получило приказ перебросить дивизию из-под словацкой Нитры (немецкое название Нойтра) на берега Дуная. В силу того, что солдаты этой части не успели пройти нормальную военную подготовку, боеспособность 271-й народно-гренадерской дивизии была не особенно высокой.

Бои на Восточном фронте были еще и мировоззренческой войной. Это имело для немецких солдат самые плачевные последствия. Дело в том, что большинство из них сражалось не из чувства долга, но ради самосохранения. Они ожидали, что им не стоило ждать снисхождения от Красной Армии. В силу этого обстоятельства немецкие части даже с невысокой боеспособностью и подорванным духом предпочитали продолжать бои, а не сдаваться в плен. Подобные настроения преобладали среди эсэсовцев, набранных из числа русских и украинцев. Когда вставал вопрос между пленом и смертью, то многие из них предпочитали покончить с собой. В типично славянской манере для этого припасался последний патрон.

Большой проблемой для немецкого и венгерского командования являлись части снабжения. На самом деле Будапешт, провозглашенный Гитлером «крепостью», являлся таковой только на бумаге. Никто в городе и не помышлял о том, чтобы начать создавать склады продовольствия, которые бы позволили выдержать длительную осаду. Большая часть продовольственных запасов находилась на окраинах Буды, где 24–26 декабря она стала легкой добычей для наступающих частей Красной Армии. Капитан Дежё Немет, квартирмейстер 1-го армейского корпуса, намеренно разместил продовольственные склады в тех местах, где они могли без особых проблем перейти в руки советских войск. На момент, когда вокруг венгерской столицы замкнулось кольцо окружения, в городе было всего лишь 450 тонн бое припасов, 120 тонн горючего и 300 порций еды. Этих запасов для города вроде Будапешта хватило бы только на пять дней!

Но и в условиях отсутствия необходимого количества запасов немецко-венгерское командование не собиралось задумываться над проблемой снабжения городского населения. С момента блокады города было установлено, что только для солдат как минимум в день требовалось 80 тонн продовольствия. Приблизительно 20 тонн можно было доставлять по воздуху. Будапешт был одним из «котлов», когда немецкое командование решилось прибегнуть к тактике «воздушного моста». Но при этом оно столкнулось с существенной проблемой. Из-за недостаточной приемной мощности будапештских аэродромов Ю-52 не могли своевременно поставить необходимое количество продуктов и боеприпасов. Выход был найден в том, чтобы привлечь к организации «воздушного моста» планеры, которые должны были сбрасывать грузы в виде специальных бомб. В итоге в Будапеште было выделено два места для разгрузки самолетов и четыре места для «продуктовой бомбардировки».

Набросок наградного знака для участников «воздушного моста», снабжавшего немецко-венгерскую группировку в Будапеште

Таковыми стали ипподром, спортивный аэродром к югу от Чепеля, нынешний народный стадион, спортивная площадка у Кишракоше (сейчас там располагается поселок Аттила-Иозеф), один из скверов и Вермезо (Кровавый луг). В этих местах могли даже приземлиться самолеты связи, так называемые «аисты». Аэродромы, на которых могли бы приземлиться крупные самолеты, были утрачены в первые же дни окружения. Летные поля в Будаёрше, Ферихедь, Матьяшфельде перешли в русские руки соответственно 25, 27 и 30 декабря.

Первый транспорт прибыл в Будапешт 29 декабря 1944 года. Именно в этот день в составе 4-го воздушного флота была сформирована так называемая «Будапештская группа». Со временем ее задачи расширились. С 16 февраля 1945 года она должна была снабжать по воздуху не только Будапешт, но и еще одну «крепость» — Бреслау. Командиром данной группы был назначен генерал-лейтенант Герхард Конрад, который до настоящего момента командовал авиадесантными войсками 4-го флота. В его распоряжении находилось 200 самолетов различных типов. В среднем ежедневно самолеты «Будапештской группы» совершали по 61 вылету, хотя успешными из них было только 49. До того момента, как был разрушен будапештский ипподром, выполнявший роль взлетно-посадочной полосы, снабжение венгерской столицы по воздуху можно было назвать удовлетворительным. В некоторые дни в городе разгружалось до 93 самолетов. Самые большие потери несли грузовые планеры. Из 73 используемых планеров типа DFS-200 32 так и не достигли Будапешта. Часть из них разбилась во время посадки, часть при посадке не в том месте. Подобные ошибки объяснялись тем, что за штурвалом этих летательных машин по большей части оказывались 16–18-летние подростки. Это были добровольцы из состава НСФК, Национал-социалистического летного корпуса, которые с большим воодушевлением приступили к выполнению порученного им задания.

Если говорить непосредственно о снабжении, то из 80–100 тонн продовольствия, ежедневно необходимого для Будапешта, доставлялось около 47 тонн. Несколько лучше обстояли дела со снабжением боеприпасами. По «воздушному мосту» доставлялось 86 % необходимых грузов. Но уже в первые дни осады венгерской столицы фактически перестала применяться немецкая тяжелая артиллерия. Связано это было с тем, что 25 тысяч лошадей остались фактически без Фуража. Почти в одночасье они превратились в обузу для немецкой группировки. К слову сказать, чтобы обеспечить едой городскую комендатуру, приходилось держать свиней. Один из свинарников был организован в местечке под названием Бузоганитрум (Булавовидная башня), а другой — к югу от замка.