Пекарь-некромант. Книга 2. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

«Остаток постэнтической энергии в этом образце не превышает норму — чуть больше двух процентов. Не идеальный результат. Всё потому что обработка велась спустя сутки после прекращения жизнедеятельности организма. Но материал пригоден для программирования. Оптимальный вариант для данной оболочки — нежить шестого уровня. Для седьмого уровня остаток постэнтической энергии всё же великоват, что грозит сбоями в цепочке управления».

Я пожал плечами.

«Шестой, так шестой. Сойдёт. Лишь бы чётко выполнял простейшие приказы. А мертвец с продвинутым интеллектом мне и не нужен. Я же с ним не в шахматы буду играть. Действуй, мэтр».

* * *

С четверть часа я стоял рядом с упрятанным под стекло трупом — молча, неподвижно. Внутри аппарата светился голубоватый туман. Но вибрацию я больше не ощущал. Скрестил на груди руки, невидящим взглядом касался лица мёртвого мужчины. Мысленным же взором я изучал совсем иные картины, на удивление, почти не имевшие отношения к женщинам.

Не прислушивался к ворчанию кружившего по Девятой лаборатории старого пекаря, глубоко погрузился в обдумывание ближайших планов. Не заметил, как выпал из реальности. На землю меня вернуло изобретение древних магов-учёных. Примто-камера издала громкий щелчок — словно сломалась сухая ветка. Стеклянная крышка приподнялась.

Я вздрогнул. Невольно попятился. Вспомнил, где нахожусь. Заморгал, прогоняя влажную пелену. Вновь услышал в голове скрипучий голос старого пекаря, понял, что тот и не умолкал — но мне удавалось его не замечать. Увидел, что глаза мертвеца открыты. Мужчина лежал неподвижно. Не мигая, пялился в потолок лаборатории. И даже не жмурился от яркого света.

«Получилось?»

«Разумеется, юноша. Материал принял плетения: примто-камера не отметила отклонений от нормы. Якорное заклинание чётко соединилось с основной конструкцией. Осталось проверить функционирование цепочки управления. Контрольный сигнал показал, что она задействована: объект управления исполнил первичный приказ — открыл глаза».

«Дальше что?»

«Действуйте согласно схеме подчинения «хозяин-раб», — сказал профессор Рогов. — Мы с вами разбирали её подробно. Или повторить для вас её основные правила?»

«Не нужно. Я их помню. Он знает своё имя?»

«Позывной «Первый» встроен в схему управления. Не забывайте ключевые слова и команды, юноша. Но помните, что нежить шестого уровня не способна выполнять усложнённые задания».

«Ясно».

Прокашлялся.

— Добро пожаловать в пекарню мастера-кулинара Карпа Марева, Первый, — сказал я. — Поздравляю. Вы приняты на работу.

Мужчина словно не услышал меня — даже не шелохнулся.

Я пощёлкал пальцем у него перед лицом — никакой реакции.

— Ладно. «Хозяин-раб». Помню.

Заметил, что призрак мастера Потуса внимательно наблюдал за моими потугами поднять мертвеца. Во взгляде призрака мне почудилась насмешка.

«Что, старый, не похоже на работу в пекарне?» — спросил я.

«Ну ты и заявил, парень, етить тебя, — сказал призрак. — Как можно сравнивать благородную выпечку хлеба с энтой колдунской вознёй? Тесто — это не мертвяки. Выпекать караваи — настоящее искусство. А не работа колдуна-падальщика».

«Много ты понимаешь в искусстве…»

Я вновь повернулся к мертвецу.

Сказал:

— Первый, приподними голову.

Сопроводил слова мыслеобразом, как и учил профессор Рогов.

Это дало желаемый результат. Мёртвое тело пошевелилось. Проделало действия, согласно нарисованной моим воображением схеме.

«Ну и чем не искусство, старик? Я это сделал, что бы ты ни говорил: вот она сила разума и магии. Взгляни на этого красавца. Ещё один кирпич лёг в основу моего предприятия. И всё-таки она вертится!»

«Ха! — проскрипел голос мастера Потуса. — Сравнил, етить тебя, ароматный хлебушек с вонючим мертвяком! Искусство… Смех один».

«Смех продлевает жизнь, старый. Если бы ты чаще смеялся, то не мерцал бы сейчас в виде голубого облака — всё ещё выпекал бы медовые батоны в своей семейной пекарне. Так что я не против того, чтобы в очередной раз посмеяться. Нет, ну согласись, старик, что я молодец. Вон, какого красавца поднял. С такими помощниками мы горы свернём. Вот увидишь. Магия поможет мне жить хорошо. Жить, а не существовать».

«Поглядим, етить тебя».

«Гляди, старик, что тебе ещё остаётся».

— Прекрасно, Первый, — сказал я. — Пора вытаскивать тебя оттуда. И двигать на склад за твоими коллегами. Некогда расслабляться. Этой ночью мне нужно многое успеть. Хоть разорвись. А если глупое привидение снова назовёт меня бездельником — плюну ему в глаз.

Глава 12

Утром я покинул Девятую лабораторию, оставив там семерых свежеподнятых помощников дожидаться моего возвращения. Худые, толстые, коротышки и повыше меня ростом — они равнодушно взирали прямо перед собой, послушно выполняли приказ «стоять, бояться». Дошла ли до новых работников вторая часть моего распоряжения, я не понял: поднятые мертвецы не дрожали, не потели от страха — выглядели бледными ещё до того, как получили от меня приказ. Я мазнул по ним взглядом, фиксируя в памяти их позы, прикрыл за собой дверь.

Мне не хватило ночи на то, чтобы поднять весь десяток мертвецов, пусть тысячу лет назад профессор Рогов и подготовил их к программированию. Я задержался на складе, чтобы узнать, кого буду поднимать завтра. К счастью, среди десятка кандидатов мне не попалась ни одна дряхлая старушка. Пусть я и понимал, что возраст тела не скажется на способности нежити шестого уровня переносить тяжести. Но наблюдать за тем, как сгорбленная ещё при жизни старушонка тащит полуцентнеровые мешки с мукой, мне бы не хотелось.

Отметил в уме, что не мешало бы раздобыть для моих новых работников спецодежду. Взирать на голых мужиков не доставляло мне удовольствия. Да и тела затесавшихся в ряды моих работников женщин не отличались хорошими формами (и не пробуждали во мне эротические фантазии) — такие лучше прятать под не слишком тесной одеждой. Получил от профессора Рогова наводку на склад с защитной формой для опасных экспериментов. Но не пошёл его исследовать — прихватил два ведра краски и отправился встречать бригаду отделочников.

* * *

Вывеска для моего предприятия подоспела очень вовремя. Минимум инноваций — здоровенная доска полтора на три метра по периметру. Это даже не привычный для меня по прошлой жизни световой короб. Я уложил её в доме вдоль стены, осмотрел под разными углами. Остался доволен увиденным. Решил, что внимание она точно будет привлекать — когда я доведу её до ума, разумеется. Важно, что надпись, составленная из больших деревянных букв, читабельна. А о том, чтобы она бросалась в глаза, я позабочусь.

Уделил вывеске время: сегодня была возможность припахать к процессу её установки пришлых работников. Вооружился широкой малярной кистью. Поначалу изображал то