Полигон (СИ) - Елена Грановская

— Доступ через дополнительную защищенную сеть действительно есть. И действительно только у меня, в этом кабинете, на этом компьютере. — Ильинов посмотрел на монитор слева от себя. — Но откуда всё-таки вам известно?

— Я за время службы бывал в сотнях частях и всегда выяснялось, что хотя бы у одних только начальников и командиров был доступ к базе с их рабочего места.

— Это в личных целях или рабочих?

— В рабочих, конечно, — уверенно заявил подполковник.

— А почему не пошли в комендатуру, еще куда-то… — генерал отвлекся от гостя, вводя пароль для входа в компьютер.

— Видите ли… не застал там людей, которые могли бы мне разрешить и дать доступ, — уклончиво ответил Сезонов.

— Ладно, разрешаю, товарищ подполковник. Садитесь прямо сюда. — Ильинов встал с кресла, указав на него.

Сезонов поблагодарил. Ильинов собрал со стола бумаги, взял ручку и пересел на другой конец приставного стола, вновь углубившись в документы. Заняв место генерала, подполковник увидел на мониторе развернутое по ширине экрана окно для ввода пароля в базу данных Минобороны. Мельком взглянув на Ильинова, Сезонов быстро ввел ключ доступа для входа и нажал «ввод».

— Там по умолчанию стоит регион «Ярославль», конечно, — добавил начальник училища.

— Понял.

Прежде чем искать интересующих его военнослужащих, подполковник ради интереса просмотрел актуальные для местного гарнизона новости и обновления: доступные приказы, письма, доклады за последние недели, но ничего из просмотренного так или иначе не касалось спецчасти и полигона. На главной странице его внимание привлекли два сообщения с пометкой особой важности, совершенно свежих, опубликованных сегодня после полуночи, в третьем часу. Сезонов нажал на первое из них — и оцепенел, прочитав лишь первые строки. Взглянул на Ильинова, не заметил ли тот резкой перемены в его лице. Нет: генерал, поправив очки на носу, держал в руках лист документа и вдумчиво читал текст, ведя вдоль строк шариковой ручкой. Сезонов сглотнул, почувствовав, как по спине пробежал холодок, и вернулся к чтению статьи.

Статья была о нем. Причем актуальная только для ярославского гарнизона: при попытке поменять регион на Москву новость пропадала из перечня недавно размещенных. Сезонов враз забыл, что хотел найти страницы местных военачальников, и не веря собственным глазам читал емкий и краткий текст — если его, московского подполковника, видели на территории любой части гарнизона, просьба связаться и сообщить об этом по таким-то номерам. Причем по тексту совершенно не заявлено, в чем он, Сезонов, обвиняется, в честь чего его ищут. Лишь какое-то несоответствующее реальной действительности слабое пояснение: «в силу особых обстоятельств». В конце размещалась ссылка на его информационную страницу в банке данных о военнослужащих столичных управлений Минобороны.

Серьезно?! Они — серьезно?! Да что же происходит в самом деле! Кто инициатор такого заявления?! Местное командование вправду занялось мной как нежелательным? Что за бред творится в Вооруженных, что за бред творится в гарнизоне! Получается, не зря мне было не по себе, чутьё не подвело? А так казалось, что это не может быть реальным! И знает ли об этом Ильинов, об этой статье? Может, тщательно скрывает, делает вид, что понятия не имеет, что не читал новость обо мне? Что́ местным до меня? При чем я оказался? Лишь потому, что пытаюсь узнать правду о смерти друга, надо на уши ставить весь многотысячный гарнизон? Да что за чертовщина, совсем сбрендили!

Еще не отойдя от шока, Сезонов — чего уже терять — решил добить себя окончательно второй свежей новостью раздела.

Новость с пометкой срочно и важно. Подполковник выхватывал детали, но терялся еще больше. Пришлось дважды вдумчиво прочесть каждое слово, чтобы осознать, во-первых, случилось что-то нехорошее и, во-вторых, что-то против этого нехорошего затевается.

Выдержки из подписанного вчера вечером, срочно принятого местным командованием акта. Выжимки из такого же, внепланового, постановления областного правительства. Полный их текст в виде цветной отсканированной копии с печатями и соответствующими подписями компетентных лиц, руководителей и начальников. Сезонов тревожно вчитывался в предложения.

С сегодняшнего дня и до особого распоряжения в городе и прилегающих к нему территориях объявляется режим повышенной готовности без введения ситуации чрезвычайного характера, но с допустимой возможностью ее анонсирования. В соответствии с этим на обозначенных в документах территорияхв связи с угрозой признаниялокального и муниципального вида чрезвычайной ситуации в состояние оперативной готовности и реагирования приведены службы и ведомства, властные органы и управления. Для обеспечения охраны порядка и безопасности выделены части силовых структур, в том числе военные и МЧС. Жителям города и прилегающих районов даются рекомендации в части посещения городских мест со списком ограничений, в том числе выбором в пользу работы на дому, отказом от посещения обозначенных территорий в вечернее и ночное время, поведением себя в соответствии с правилами гражданской обороны населения в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. И прочая, и прочая…

Подполковник сглотнул.

А вот это уже по-настоящему страшно. Что же творится? В связи с чем? Почему? Всё очень внезапно и без конкретных пояснений: одни ссылки на общие положения законов, которые можно трактовать весьма широко. Что случилось в действительности?

Если в этих актах нет ничего тайного и они связаны с обеспечением безопасности населения, может, в СМИ уже есть материалы, освещающие данный вопрос? Может, они как-то иначе объяснят ситуацию?

Сезонов, отложив на неопределенный срок идею поиска информации об офицерах, вышел из личной учетной записи, закрыл страницу и в новом Интернет-окне ввел в поисковой системе запрос о предпринятых в городе мерах. Десятки статей газетных сетевых изданий, столько же коротких видеоанонсов в теленовостях, но все они повторяют примерно одно и то же, без конкретики. Значит, горожане уже должны знать: Ярославль с утра стал городом, накрытым гражданскими ограничениями в связи… с непонятно чем.

— Товарищ генерал-майор, — стараясь сохранять невозмутимость, произнес Сезонов.

— Да? — Ильинов посмотрел на него, проставив подпись и собрав все листы вместе, выравнивая их.

— Вы когда последний раз видели новости и обновления в личном кабинете и по почте, по новостям в телевизоре, Интернете?

— Сегодня еще нет. А что там?

Тут зашумел, проснувшись и прогреваясь, факсовый аппарат справа от рабочего места Ильинова. Оба офицера разом повернули головы в его сторону и молча ждали, когда факс затянет бумагу и напечатает послание. Аппарат выдал готовое сообщение, Ильинов поднялся и прошел к нему, схватил листок и, вчитываясь в послание, с каждой секундой менялся в лице: от озадаченного до удивленного и напряженного. Сезонов следил за ним, не мигая и соображая: что говорится в факсе — о нем, подполковнике, введенных в городе мерах