"Портал" Выпуск №1, Октябрь, 2016 - "Элен Черс"

– О боги, – пошептал Ватто. – Да это же чья-то рука!

– Кейлот! – позвал он. Воин уже успел сделать с десяток шагов прочь от места их неожиданного привала, но, услышав зов южанина, остановился и оглянулся:

– Что?

– Кажется, я кого-то нашел.

– Кого? – Кейлот вернулся. Ватто тем временем подцепил «корень» носком сапога и, когда из земли вылезла костлявая пятерня, удостоверился в своей догадке. У них под ногами лежал мертвец.

Глава 5. Страшная находка

К пущему изумлению Лютто и Ватто, Кейлот живо заинтересовался останками. Он снова опустился на корточки и принялся тщательно изучать полусгнивший рукав. Сразу обнаружил три крошечные серебряные пластинки на обшлаге, некогда темно-зеленом, а теперь грязно-коричневом. Серебряные скобы тоже не устояли перед разрушительным влиянием времени и непогоды – они покрылись толстым слоем серовато-зеленого налета и съежились. Под тканью, в извечной тьме копошились мокрицы. В суставы кисти забились комья земли, а между фалангами среднего и безымянного пальцев застрял бледно-фиолетовый дождевой червь и теперь ловко извивался, пытаясь освободиться из коварной западни.

– Что скажете? – спросил Лютто, склонившись над простертой рукой.

– Пока только то, что это был пеший воин. Скорее всего, пикинер. А еще – он находился на хорошем счету в своем войске.

– С чего вы взяли?

Кейлот постучал ногтем по серебряным пластинкам, соединявшим отвороты обшлага наподобие простых безыскусных запонок.

– А! – протянул Лютто. – По этим украшениям.

– Это не украшения, а знаки отличия! Согласен, они мало приметны и хотя не являются основным опознавательным знаком, все-таки тоже имеют немаловажное значение. В пешем войске было четыре основных чина: десятник, сотенный, войсковой командор и генерал. У десятника на манжетах располагалась только одна железная пластина. С каждым новым званием значков становилось больше, а металл, из которого они были отлиты, прибавлял в ценности.

– Смею предположить, – отозвался Ватто, – что перед нами плачевные останки войскового командора?

– Совершенно верно. А теперь, ну-ка, помогите мне.

Втроем они расчистили небольшой клочок земли шириной в два с половиной фута и длинной почти в семь. В определении размеров зачищаемого участка Кейлот отталкивался от параметров дюжего воина–силача, высокого и широкоплечего – иные кандидатуры на пост военного командора, как правило, не рассматривались. Лютто и Ватто оборвали листья папоротников, которые, нависая над могилой, заслоняли обзор, а Кейлот очистил от земли бренные останки. Как он и предполагал, пехотинец испустил дух, будучи тяжело раненным и одиноким. А если нет, то в его окружении явно не осталось людей, которые смогли бы предать земле тело почившего товарища, как того требовала исповедуемая в Королевстве Низовья религия.

Когда большая часть земли была отброшена, взору троицы открылась плачевная картина. Плоть мертвеца уже полностью истлела. От темно-зеленой рубахи остались жалкие клочья. Кольчуга и доспехи отсутствовали. Грудная клетка стала вместилищем для гигантской кровохлебки. Ее листья торчали из щелей между ребрами, словно павлиньи перья, а большой изогнутый корень (на этот раз точно корень) напоминал затаившуюся змею. Кстати о змеях. Безобидный серый полоз вылез через раздвинутые челюсти потревоженного черепа и с невиданной прытью устремился в заросли папоротника. Следом за ним из пустых глазниц вывалилось несколько крохотных яиц – видимо, змея облюбовала себе черепную коробку в качестве гнезда.

– Вот тебе раз! – присвистнул Лютто, глядя, как заколыхалось на длинном цветоносе красное соцветие кровохлебки, словно покрытая пурпурным платком голова безутешной вдовы.

– Смотрите, господин! – Ватто указал на нижнюю часть скелета, которая успела глубоко погрузиться в землю. Южанин опустился на колени и принялся очищать находку от грязи. Кейлот проследил в указанном направлении. Сначала ему показалось, что ниже пояса у мертвеца вообще ничего нет, но потом пригляделся и едва не вскрикнул от изумления. Нет, ноги у покойника все-таки имелись, но были они не костяными, а стеклянными. Выглядело это довольно гротескно. Стекло отлично сохранило форму нижних конечностей. При желании можно было провести по ним рукой и нащупать выпуклую пряжку ремня или складку, там, где материя неплотно облегала колено. Только Кейлот остерегался дотрагиваться до тех поверхностей, которых коснулось смертоносное дыхание Алмазного Дракона. В Королевстве Низовья бытовало мнение, что такого рода останки обладали еще достаточно сильным последействием, чтобы убить не в меру любопытного человека или животное. Кейлот не знал, насколько правдивы подобные слухи, только проверять ему это совсем не хотелось.

– Хватит, Ватто, – Кейлот остановил раскопки южанина. – Встань и отойди в сторонку.

– Но я бы мог…, – попытался возразить Ватто.

– Достаточно.

Южанин подчинился. Он отошел и встал у Кейлота за спиной. Разошедшиеся челюсти мертвеца производили впечатление злорадной насмешки мертвого над живыми, вроде:

«Свое я уже отстрадал, а у вас, ребята, все еще впереди».

– Что вы об этом скажете, господин? – спросил Лютто.

– Разве тут стоит что-то говорить? По-моему, все вполне очевидно – очередная бестолковая смерть, явившаяся результатом бестолкового командования.

– В чем, как вы думаете, была их ошибка? – полюбопытствовал Лютто.

– К счастью, я не был свидетелем разыгравшегося сражения… Сомневаюсь, что поединок вообще имел место быть. Алмазный Дракон просто атаковал войско с воздуха и через несколько минут уничтожил всех до единого. А те, кто бросился врассыпную и успел спрятаться… Пожалуй, вы и сами сейчас видите, что с ними случилось… И еще я не думаю, что войско добралось до Хрустальной Горы. Несчастье настигло его где-то неподалеку, – Кейлот огляделся по сторонам. Если он хотел отыскать взглядом остекленевшие деревья и прозрачные статуи, в которые превратились солдаты, попытавшиеся оказать Дракону сопротивление, то искал напрасно. Троицу путешественников окружал вполне заурядный лес с обыкновенными деревьями и бесформенными кустарниками. Однако здесь не пели птицы… Может, это что-то означало… а может, и нет.

Внезапно Кейлот увидел нечто занимательное. Он снова опустился на корточки – его колени негромким хрустом выразили протест таковому решению, однако подчинились, заставив Кейлота слегка поморщиться от боли, – и протянул руку к обнаженным суставам плеч мертвеца. Подцепил большим и указательным пальцами плоскую щепку, завалившуюся в щель между правой ключицей и самым верхним правым ребром. Без труда извлек находку и уложил ее на ладонь, чтобы получше рассмотреть.

– Что это? – Лютто и Ватто подступили слева и справа. По очертаниям пластины было сложно утверждать что-то конкретное – она вся взбугрилась и почернела. Человек с богатым воображением мог увидеть в ней, что угодно.

Но Кейлот знал, что искать:

– Это еще один знак отличия, который пришивался к воротнику и указывал на принадлежность солдата к одной из восьми префектур Королевства Низовья. Этот изображает бобра. А бобер был эмблемой Байнфорда – восточной префектуры.

– По-моему, на бобра она как раз совсем не похожа, – заметил Лютто, щурясь и склоняя голову то влево, то вправо, чтобы отыскать наиболее подходящий ракурс.

– Конечно, не похожа, потому что серебро потемнело, – возразил Ватто, и обратился уже к Кейлоту: – Что это может означать?

– Байнфорд отправил свою дивизию три года назад, сразу после того, как стало очевидным, что военную делегацию Стэджфорда постигла неудача – ее останки мы нашли в одном из котлованов на плато Тур-Тур. Стало быть, мертвец «почивает» здесь уже без малого три года.

– А сколько всего было таких походов?

– Пять. В общей сложности, десять тысяч солдат и около пятисот единиц боевых орудий – пушек, катапульт и …

– И прочего хлама, – заключил Лютто. – О, боги! Угробить столько народу и не пойми зачем!