Звездное скопление. Курс вторжения - Сэй Алек

       Я сплюнул со злости, да ещё по стопке налил. Выпили... Нам обоим потом, за этот пьяный базар, устроители шоу штраф выписали, за выход из образа. Обидно, конечно, но справедливо.

       -- Только не бросишь ведь всё это. -- вздохнул я. -- Не смотаешься ото всех. Так что лес отменяется. В отставку что ли подать?..

       -- Я вот тебе подам! -- Женя продемонстрировал мне кулак. -- Бог подаст! Потом догонит, и ещё раз наподдаст, дезиртёр фигов.

       -- Да уж, на енто я пойтить не могу. -- вздохнул я, пытаясь вилкой подцепить салатик.

       Салат упорно подцепляться отказывался, ускользая от меня по всей, почти уже пустой тарелке.

       -- Вот скажи мне, друнгарий, в чём сила? -- изловить зловредный продукт мне всё же удалось, и теперь я готовился отправить его в рот. -- В смысле, с чего ты меня поддержал тогда, на голосовании?

       -- Тема про боевое братство и всё такое не катит? -- усмехнулся Кислов?

       -- Не. Не катит, не канает и не прокатывает. -- я взялся за бутыль.

       -- Только что же выпили. -- среагировал на это главком флота.

       -- А кто говорил, что будем пить прямо сейчас? Пускай водовка налитая стоит --жрать она не просит. Захотим -- выпьем. Ты, вашество, не отвлекайся, отвечай за базар по существу.

       -- Знаем мы это существо, Хищник называется. -- усмехнулся Женя. -- Хотя зря ты мне не веришь.

       -- Помощь ты моя гуманитарная! -- я привлёк Кислова к себе и смачно чмокнул в затылок. -- А теперь давай-ка правду.

       -- Ну а что -- правду? Правду, так правду. "Спартриоты" в составе флота есть? Есть. И ещё пара, "Трапезит" с "Прониаром" достраивается. Их когда спишут, куда девать? На металл новьё -- жирно будет, в том смысле, что постройка и эксплуатация этих двух новых станет пустой тратой денег. Вот я и мыслю, а не хочет ли их кто у меня прикупить по сходной цене?

       -- На твоём месте я бы на новичков хлебало не разевал. -- сообщил я Жене, сделав вид, что верю этой причине. -- Этого не поймут и нам не простят. Введи их в состав как учебные крейсера. А вот остальные... Сколько у нас кораблей Спартриот-класса сейчас во всём флоте осталось?

       -- Пятеро. Из них четыре избиты в хлам. -- друнгарий задумчиво поковырялся в зубах. -- Значит, два новичка не рекомендуешь? Жаль, очень жаль.

       -- Ничего, если старичков списать и подлатать, так покупателей я сыщу. Тем более что три из этих пяти на Роксане чинятся. Другой вопрос... Вздрогнем?

       -- Это можно. -- согласился Кислов и взял рюмку.

       Выпили. Я подцепил вилкой здоровущий груздь, в шляпке которого, как в кубке, собралось немного рассола, отправил его в рот, после чего неторопливо и с наслаждением им похрустел. Женя проводил грибочек завистливым взглядом и принялся гонять по соусу кусок селёдки. Наконец "рыбалка" его увенчалась успехом, а я, проглотив гриб, нацелился на маленький опёнок.

       -- Другой вопрос, говорю, -- гриб подцепился на вилку сразу, словно ждал, когда же его наконец съедят, и я неспешно начал макать его в селёдочный соус, -- чего я с этого иметь буду?

       -- Шешаш пшашешош. -- промычал Кислов, жующий селёдку.

       -- Чего-чего? Ты прожуй сначала. -- я захрустел опёнком.

       -- Десять процентов от суммы сделки. -- сказал друнгарий.

       -- Скока?!! -- я чуть не поперхнулся грибом. -- Женя, да это ж натуральный грабёж!!!

       -- Чё эт сразу грабёж? -- удивился он и подвинул к себе что-то вроде жареных кабачков.

       -- Ты ремонт учитываешь, командующий, блин?

       -- Я его от суммы сделки минусую. -- Кислов с сомнением поглядел на содержимое тарелки, принюхался и отодвинул её обратно.

       -- Это что, ты хочешь сказать, что давай, мол, за счёт казны починим, а потом только их спишем и на сторону толкнём? -- удивился я.

       Друнгарий флота на миг задумался, а потом отрицательно и с видимым сожалением покачал головой.

       -- Не, не выйдет. Обвинят в растрате денежных средств и вышибут с должностей нафиг -- никакие былые заслуги не помогут. -- он ещё пару секунд подумал, и добавил: -- Ну или надо тогда с Солодухиной делиться, но что-то меня жаба давит по этому поводу.

       -- Меня тоже. -- я в очередной раз наполнил рюмки и зацепил вилкой последний грибочек.

       Ему в салатнице было так одиноко одному, так несчастливо...

       -- Но, товарищ друнгарий, ви помнитэ, что постановлэнием Партии и Правительства, со списиваемих кораблэй надлэжит снимать всё целое оборюдование и, нэ побоюсь этого слова, вооружэние?

       -- Так точно, Иосиф Виссарионович. -- Женя с насмешкой посмотрел на меня. -- А какого тогда хрена ты тут сидишь и не отдаёшь приказ приостановить ремонт лёгких крейсеров Спартриот-класса?

       -- Глашу нашу! -- я выхватил коммуникатор и связался с секретариатом.

       Анжела приказу подивилась, но лишних вопросов задавать не стала. Женя тем временем листал что-то у себя в планшете.

       -- Уфффф. -- вздохнул я, убирая коммуникатор. -- С этого стоило начинать. Ступил.

       -- Угу. -- Кислов тоже отложил планшетник. -- Значит так, один корабль практически уже готов, так что "Букелларий" идёт мимо кассы, в учебные корабли, но вот на остальных четырёх работы только начаты, и повреждено там практически всё. Так что списать их, как не подлежащие восстановительному ремонту, можно запросто. А отчёт о тяжести повреждений я завтра подправлю. Устраивает?

       -- Вполне. -- хмыкнул я. -- Ты ремонт крейсеров, которые на Антиох угнал, приостанавливать собираешься или нет?

       -- Твою же Маат! -- теперь настала его очередь спешно доставать коммуникатор.

       -- Ну вот, -- произнёс наш доблестный друнгарий, когда все распоряжения были отданы. -- Теперь, наливай. Кстати, можно готовить акты на списание. Согласен?

       -- Согласен. -- ответил я, разбулькивая из бутылки остатки. Затем, когда посудина была уже пуста, я поднёс её горлышко к рюмке Кислова, и стал делать вид, что её выжимаю.

       -- Пощекочи, может обоссытся. -- посоветовал Женя и открутил пробку на второй бутыли.

       -- Ладно, давай выпьем и поговорим по-трезвому. -- я поднял стопарик. -- Скажи тост.

       -- Тост. -- буркнул он и влил содержимое рюмки себе в глотку.

       -- Эх, варвар ты. -- я поднял свою стопку на уровень глаз, после чего заунывно-торжественно произнёс: -- А прими, Господи, не за пьянство, а за лекарство, и не пьём мы, а лечимся, и не чайными ложечками, а чайными стаканчиками. Да разольётся же благо сие чревоугодное по всей периферии телесной. Во имя сала, сыра и свянага уха -- пшездец!

       Затем, ещё в течение полбутылки, мы торговались о моей доле в сделке (тридцать процентов я отспорил), после чего Кислов снова взялся за коммуникатор и, уже слегка заплетающимся языком, отдал распоряжение одному из своих секретарей:

       -- Васюль? Ты это, подготовь акт на списание всех "Спартриотов", кроме этого... блин, ну букиниста... В смысле "Букеллария". Что? Как не подлежащие восстановлению. Нет, вот мне интересно, что ты на эту тему считаешь? Я сказал -- подготовь. К завтрему. Да. Всё. Пока. -- и убрав средство связи обратно, добавил. -- Стратиг, а вы почему всё не наливаете и не наливаете?

       -- Виноват. -- я икнул и взялся за бутылку. -- Могу предложить нормальный ганджюбас. У меня на планете разрешён.

       Женя задумался секунд на пятнадцать.

       -- Не. -- он мотнул головой. -- Ну его. Это мы с тобой или в хлам убьёмся, или нафиг протрезвеем. Давай лучше ещё по одной накатим, и к гетерам.

       -- Можно. -- согласился я. -- В термы?

       -- В термы! -- поддержал меня друнгарий.

       Следующий рабочий день начался для меня где-то в полдень, с двух таблеток аспирина и передовицы в "Новостях Жестокой Галактики". Заголовок статьи (разумеется, снабженной фотографиями) гласил: "Застукан в термах с гетерами! Синклитик -- настоящий мужик, а не тот, кто вы думали!"

       -- Придушу гада. -- слабо простонал я. -- Вот сейчас допью рассол, и пойду придушу подлеца.

       Словно почувствовав, что я о нём как раз сейчас думаю, Дима отвратительно бодрым голосом сообщил по селектору:

       -- На связи префект флота Этрурии, Дмитрий Пирский.

       -- Ему-то какого рожна надо? -- жалобно произнёс я. -- Соединяй.

       На экране тут же появилось изображение молодого, лет двадцати пяти-двадцати семи (много -- двадцати восьми), человек со стрижкой под Юлия Цезаря и немного оттопыренными ушами. Лицо, впрочем, у него было умное и располагающее.

       -- Ты дывы, нэ брэшэ прэса ... -- пробормотал он, при виде меня.

       -- Приветствую вас, префект. -- сказал я, героически изгнав из голоса мученические нотки. -- Чем обязан?

       -- Приветствую вас, стратиг. -- ответил он. -- Я слыхал, вы боевые корабли продаёте?

       -- Есть партия из четырёх лёгких крейсеров бэ у, в отл состоянии. -- ответил я. -- На условиях самовывоза. Брать будете?