Горизонт событий - Сергей Недоруб

Занятная вещь — точка отсчёта. На Большой земле выстрел из «интервеншена» стоит семь долларов. Чтобы достать патроны 408 специализированной обработки в Зоне, требуются огромные деньги, которые впоследствии ничем не окупятся. При этом в случае попытки обратной продажи за эти красивые, сверкающие дециметровые конструкции не дадут и ломаного гроша. Слишком непопулярны здесь были огнестрелы, имеющие столь узкую актуальность. Но попадание такого патрона в уязвимую часть Ми-28 наносит ущерб на две человеческие жизни, шестнадцать миллионов евро, существенно рушит военную статистику и в теории способно перевернуть мировую гонку вооружений. Наконец, поражение умно выбранной цели может развязать войну или, в отдельных случаях, закончить.

Борланд понимал, что от выживания человека на башне №226 зависит очень многое. Да и самому не хотелось окончить свой жизненный путь здесь, будучи взорванным направленной ракетой. Секунды не хватит, чтобы успеть осознать, что случилось, прежде чем тебе на голову упадут сорок пять килограммов боевой мощи, которые разнесут водонапорку и успеют испарить половину застоявшейся воды вместе с лежащим в снайперской позиции сталкером. И никто потом не сможет сказать точно, что раньше стояло на этом месте.

Дырка в лобовом стекле Ми-28 никак не могла причинить вред находящемуся за ним человеку. Даже если и причинила, то всё равно пуля после такого путешествия должна была остановиться перед прозрачной броней, разделявшей обоих членов экипажа. А главный пилот в отличие от стереотипных мнений сидит сзади, а не спереди.

Сталкер протянул руку за новым магазином, но не встретил никакого ответного движения. Оторвавшись от прицела, Борланд обнаружил, что остался на крыше один. Рядовой Сажин покинул пост. Сталкер не мог его за это винить — наоборот, наводчик принял единственно верное решение, как и с утра на Кордоне.

Однако он всё же оставил на чехле последний снаряженный магазин. Борланд перезарядился и снова приник к прицелу, переключив его на четырёхкратное увеличение. Разбираться со множеством цифр на экране баллистического компьютера он не стал — слишком мало времени. Кроме того, как стрелок он уже освоился.

Вертолёт снова вынырнул из укрытия, открыв огонь из пушки. Слишком рано, беспорядочно, рассчитывая скорее на устрашение. Через пару мгновений он успеет прицелиться.

Борланд выстрелил по кабине. Затем ещё и ещё.

Ми-28 прекратил огонь, дал крен влево и сделал полукруг. Что-то его отвлекло, что-то явно более опасное, нежели эксцентричный парень со снайперкой. Борланд оторвался от прицела, присмотрелся. Так и есть — «долговцы» у гаража стояли с ракетницами. Ещё бы.

Во всяком случае, своей цели сталкер добился — выиграл время для Марка и Клинча. Осталось только, чтобы они успели им распорядиться как следует.

Сталкер оставил «интервеншен» стоять на сошках, быстро спустился по лестнице. Внизу встретил троих «долговцев», которые с одобрением смотрели на него. Вот уж чего Борланд не ждал, так это тёплой реакции на своё поведение. Видимо, накипело у парней порядком.

Не говоря ни слова, Борланд рванулся к гаражу. По сути, это была мастерская под открытым небом, ранее принадлежавшая бывшему заводу. Сталкер заскочил за руль «тигра», повернул ключ и двинул машину к уходящей вниз дороге.

— Возьми шипач. — Парень в чёрно-красном комбезе на ходу положил Борланду на заднее сиденье длиннющий зелёный цилиндр с неказистой коробкой на одном конце.

— Спасибо, — ответил сталкер, выезжая с базы мимо опустевшего блокпоста, лавируя между мешками с песком. Шипач, однако. Оригинальное название для более привычного обозначения — «стингер». Если переводить на русский сталкерский, то иначе, как шипачом, и не назовёшь. Только откуда у «Долга» такие игрушки? Винтовка М200 — ещё куда ни шло, но ракетно-зенитный комплекс «стингер»? Не иначе как Клинч предусмотрел и такой вариант.

Было вполне понятно, почему «долговцы» не стали стрелять по вертолёту непосредственно со своего места. Всё же нападение и защита — вещи разные, и отогнать агрессора видом эрпэгэшки — совсем не то же самое, что засветить ему с шипача в укороченный фюзеляж. И не было ничего странного, что самый мощный клан Зоны, подобно всем остальным, был не прочь решить свои проблемы чужими руками.

Дорога была вовсе не прямой, как утверждал Анубис. Извилистая автомобильная тропа простиралась между фантастических деревьев, немыслимых соединений древесины самых разных пород. На самой дороге тем не менее ничего не росло, из чего можно было сделать вывод, что она периодически использовалась по прямому назначению. После второй сотни метров Борланд заметил и участок выжженной земли, лоснящейся до блеска, словно участок залили расплавленным жиром. Не иначе как на ровном месте прорастает какая-то новая дрянь.

За очередным поворотом сталкер снова увидел «вертушку». Ми-28 висел на одном месте, целясь в опустевшую башню. Барьер был в пределах прямой видимости, Борланд уже различал огромные ворота, которые в теперешнем закрытом состоянии не отличались от участка самой стены. Рядом стоял «тигр» майора, а его самого нигде не было видно.

Тут случилась совсем непонятная вещь.

Ми-28 поднялся выше, зависнув точно над стеной. После чего принялся поливать огнём территорию за ней, не трогая башни. Не иначе как враг прорвался за стену и уже орудует между двумя линиями оцепления. Вот только каким макаром Клинч мог хотя бы в теории пробраться так далеко? Не прошёл же он сквозь стену, в самом деле.

Борланд переключился на повышенную скорость и остаток пути до стены преодолел меньше чем за минуту. С вертолёта на него не обращали никакого внимания. Сталкер не мог этому найти подходящего объяснения.

Джип майора стоял в полусотне метров от стены, уткнувшись правым передним колесом в колею. Из-под капота шёл дым. Борланд схватил с заднего сиденья «стингер», с трудом пристроил его на правом плече, упёрся ногой в пол.

И застыл как приклеенный.

Вертолёт Коалиции явно не мог стрелять ни по Клинчу, ни по Марку. Потому что, судя по грохоту орудия и поднимающимся из-за стены столбам дыма, противником Ми-28 выступал по меньшей мере мотострелковый взвод. Вертолёт уже не висел на месте, а постоянно менял позицию, то и дело пуская ракету куда-то внутрь линии. Земля содрогнулась от очередного взрыва, огненный гриб взметнулся вверх на высоту киевской хрущёвки.

Стандартной металлической сетки перед самими воротами, ясное дело, не было. Автоматические пулемёты были уничтожены чем-то крупнокалиберным, судя по оставленным в земле воронкам. У самого подножия висел трос, заканчивавшийся вверху стандартной абордажной кошкой, зацепившейся за предпоследнюю ступень металлической лестницы. Знакомая вещь — входит в оснащение костюма «Берилл», в котором по-прежнему ходил майор. Борланд поднялся по тросу наверх, что было нелегко сделать с почти пудовым шипачом на спине. Над головой пролетел снаряд, пущенный из РПГ откуда-то из-за стены. Толстое брюхо Ми-28 было прямо над сталкером, винты чуть не сдували его потоком воздуха. После того, как он перебрался с троса на лестницу, стало легче.

Борланд залез на вершину башни. Здесь он был в полном одиночестве. Дверь в отсек была закрыта, на полу валялись крупные гильзы, служа памятником чьим-то подвигам, если не ошибкам. Сталкер, не высовываясь, подполз к самому краю и заглянул за внешнюю сторону.

Там творилось настоящее побоище. Перед Борландом раскинулась знакомая база Коалиции, точная копия той, где он был вначале. Прямо перед ним был бункер. Наверняка номер «03» или «05», если такой существует.

Сталкер увидел обширное ровное пространство, забетонированное, но теперь уже разбитое донельзя. Дальше стояли выкрашенные в камуфляж бараки с украинским и российским флагами, там же находился и вход в грузовой лифт. Ещё дальше располагался ангар. Во всевозможных укрытиях, окопах, укреплениях сновали люди, кто в военной форме, кто в комбезах учёных, а кто и вовсе в свитере. Один был даже в экзоскелете, но передвигался он крайне медленно и, не успев добраться до входа в лифт, был скошен пулемётной очередью с вертолёта.

Сталкер, не веря своим глазам, глянул вверх. Так и есть: Ми-28 чётко работал по своим, паля пушкой по наземным объектам базы. То ли пилот совсем ошалел, то ли была ещё какая причина. Жертвы отстреливались, но не совсем удачно.

Пыли намело столько, что так щуриться было уже невозможно. Борланд вытащил из кармана защитные очки и натянул на голову, чётко уместив на переносице. Стало немного лучше.

Из ангара, уминая асфальт восемью колесами, выкатился бронетранспортёр. Модуль на крыше «буцефала» развернулся, и Борланд отпрянул назад, закрыв затылок руками. Грохот от вертолёта был дополнен шумом пушки БТР, быстро пустившей по пластинам брони «вертушки» линии трещин. Ми-28 отлетел ещё дальше в сторону, и на башне сразу стало легче дышать.