Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон

В девять утра Наполеон пригласил Марию совершить прогулку по горам.

Взявшись за руки, любовники бродили по тропинкам, проложенным горными козлами, останавливались попить воды из источников и долго наблюдали за сложной любовной игрой двух лесных клопов.

В одиннадцать часов они вернулись в скит, где Наполеон поиграл с сыном. Там находился и доктор Фуро де Борегар.

– Ну, доктор, – спросил у него император. – Как вы его находите?

– Государь, – ответил врач, – я вижу, что король Римский очень вырос…

Охваченный внезапным волнением, Наполеон погладил белокурые локоны Александра. Сходство обоих мальчиков было действительно таким поразительным, что в ошибке доктора де Фуро не было ничего удивительного.

После обеда император организовал сельский бал, а Эмилия спела старинную польскую песню. Затем, ближе к вечеру, к Наполеону пришел барон де Лапейрюс, бывший казначей Великой армии, ставший начальником всех работ, производимых на острове Эльба.

Мария навострила уши и записала в своей записной книжке:

«Слушая его разговор с мсье де Лапейрюсом, показывавшим ему испещренные цифирью бумаги, в то время как эти господа (польские офицеры) рассказывали мне поочередно о своих планах переселения на остров, я думала: “Решительно, я обманулась. Император смирился со своей долей. Он собирается сделать Эльбу крепостью и, подобно древним сеньорам-феодалам, жить здесь тем, что родит земля, будучи защищенным от всяких вражеских набегов. Может быть, он сумеет захватить весь архипелаг… Ему придется заняться своим ополчением и рабами”».

Вечером после ужина Мария встретила господина де Лапейрюса.

– Наконец-то Его Величество соизволил отдохнуть от дел, – сказала она со смехом. – Мне доставляет удовольствие видеть, как он живет в восхитительной стране, полной всяческих запасов.

Барон так стушевался, что Марии пришлось спросить:

– Неужели я ошибаюсь?

Барон опустил голову. И тогда заинтригованная молодая графиня взяла его под руку:

– Я должна все знать. Мне все время кажется, что передо мной разыгрывают комедию. Смирился император со своей участью или нет? Счастлив он или же несчастен? Богат или беден?

– Не мне отвечать на все ваши вопросы, – сказал Лапейрюс. – Кроме, конечно, последнего. Он, кстати, меня и не удивляет. Вы разве не в курсе? Его Величество еще ни разу не получил, несмотря на мои многочисленные требования, ни части из той суммы в два миллиона, которая положена ему по договору между Францией и союзниками.

– Этого я не знала.

– Но это, увы, еще не все, мадам.

– У императора есть деньги?

– Были. Те, что он собрал по займу. Все уже ушло. Было отдано армии во время последней кампании… Мне приходится творить чудеса для того, чтобы изыскивать средства на покрытие огромных расходов, идущих на содержание свиты, увеличение штата полиции, на семью Его Величества. Мы смогли бы продержаться до того дня, когда сможем пожинать плоды реформ на острове. Но император слишком щедр…

Мария вернулась к себе в комнату сильно погрустневшей. К ней вскоре пришел Наполеон. Превратив постель в поле битвы, он исчез, словно ураган.

Утром она навестила его в палатке.

– Вот что я вам принесла, – сказала она ему, положив на стол какой-то сверток. – Все, кто может, обязаны таким образом поддерживать материально наши комитеты. Надеюсь, что Главная касса находится здесь?

– Тут – деньги? – спросил Наполеон.

– Да так, кое-что, и это никакое не самопожертвование. Тут драгоценности, которые я никогда не надеваю.

Она развернула бумагу и вынула восхитительное жемчужное колье, которое Наполеон подарил ей в день рождения Александра.

– Понимаю, – прошептал император. – Ну, я покажу этому Лапейрюсу…

Затем он взял в свои руки ладони маленькой графини:

– Ваш подарок мог бы оскорбить меня, Мария… Не возражайте. Оставьте это колье себе. Я еще не впал в нищету. Когда мне будут очень нужны деньги, я попрошу у матери или у моих кредиторов. У меня их достаточно… Это мне надлежит возместить вам расходы, связанные с вашим приездом сюда, и я дам вам гарантии того, что вам выплатят все недоимки с майората Александра. Сегодня вечером вы уедете, имея на руках все необходимые документы, если, конечно, вы не так устали.

Мария Валевская признается нам в том, что в тот момент она едва не упала в обморок. Все ее планы совместной, почти супружеской жизни с Наполеоном разом рухнули.

«Я почувствовала, что умираю», – пишет она.

Говорит ли она правду?

Был ли ее приезд на остров Эльбу продиктован одной только любовью?

Некоторые авторы мемуаров оспаривают это и утверждают, что здесь не обошлось без политики.

Что ж, в этом стоит разобраться…

«Мария Валевская, – пишет Андре Сабуре, – прибыла на остров Эльбу с почтой, в которой была точная и подробная информация о состоянии умов во Франции, о недовольстве народа, о растущей непопулярности Бурбонов, о ностальгии по императорской власти и о некоторых банкирах, решивших финансировать восстановление Наполеона у власти в стране. Когда она уехала из скита, император дал ей важное поручение к Мюрату, поскольку она ехала в Неаполь для того, чтобы снять секвестр с денег на содержание Александра. Кроме того, она нанесла визит генуэзским банкирам, которые спустя несколько недель после этого предоставили Наполеону двенадцать миллионов, доставленных ночью и послуживших для финансирования экспедиции к Гольф-Хуан…

Таким образом, Марию Валевскую можно считать тайным агентом Наполеона. Хотя и несколько оригинальным, поскольку единственной движущей причиной ее поступков была любовь. И все же ее политическую роль в этом оспаривать нельзя никоим образом»50.

С точки зрения д’Орнано, Мария и ее братец Теодор являлись парой бонапартистских шпионов.

«Немного спустя после отъезда императора, – пишет он, – Теодор Лещинский взялся осуществлять связь между бонапартистскими организациями в Польше и в различных странах: в Баварии, где находился Евгений Богарнэ, в Швейцарии, в некоторых областях Италии, в том числе и в Неаполе, где король Мюрат вместе со своей полицией делал вид, что не знает об их существовании. Эта деятельность вскоре привела его на остров Эльбу. Переписка Наполеона свидетельствует о том, что там его приняли очень хорошо, что он уехал оттуда со многими поручениями; Мария не замедлила оказать ему помощь, когда она оказалась в Италии».

Граф д’Орнано добавляет:

«Однако же император ею не воспользовался»51.

Но это мнение не разделяет Поль Бартель, который в своем опирающемся на многочисленные документы труде о проживании императора на острове Эльба упоминает об оккультной деятельности Марии Валевской. Он, в частности, пишет: