Другое племя - Виталий Вавикин

Арон поднялся на ноги, намереваясь немедленно освободить мальчика, в тот самый момент, когда детектив Джефферсон выбил дверь. Черное дуло оружия в его руках нацелилось Арону в грудь. Милдрет испуганно вскрикнула и вскочила с кровати.

– Сидеть! – рявкнул на нее Джефферсон. Она подчинилась. Арон предусмотрительно поднял руки.

– Послушайте…

– Заткнись!

– Я знаю, где ребенок.

– Я тоже знаю, психи чертовы! – зубы Клэя Джефферсона скрипнули.

Втроем они вышли на улицу.

– Давай, открывай этот чертов багажник! – заорал детектив на Милдрет, отчаянно сдерживая себя, чтобы не ударить ее. – Эй, парень! – он ударил рукой по крышке. – Парень, ты жив? – тишина напугала. – Шевелись же!

– Не делайте этого, – покачала головой Милдрет. Страх снова увидеть зверя парализовал ее. Голос детектива – и тот стал далеким и непонятным.

Не двигаясь, Арон наблюдал за ней, поражаясь, насколько же сильно безумие может подчинить человека и насколько сильно это безумие порой бывает заразным. Потому что, несмотря на весь свой скептицизм, он невольно начинал верить – неосознанно, скорее, на уровне инстинктов. Осторожно, почти незаметно, он сделал шаг в сторону. Затем еще один и еще. Яркое солнце, зависшее высоко в небе, показалось неестественно белым. Все как-то стихло, хотя это, возможно, было лишь разыгравшееся воображение. «Да. Определенно воображение», – подумал Арон, услышал, как скрипнула крышка багажника и, решив, что это и есть тот самый рев зверя, о котором рассказывала Милдрет, зажмурился, молясь, чтобы смерть была быстрой.

56

Сара заплакала и прижала к груди приемного сына.

– Господи, неужели люди могут так поступать? – спросила она детектива Джефферсона.

Он промолчал, отведя взгляд. «Господи, неужели люди могут так поступать?» Если бы только у него был ответ. Выбросив в урну бумажный стакан остывшего «эспрессо», он вернулся в комнату для допросов. Милдрет сидела за столом, терпеливо объясняя, что не знает, как мальчик оказался в багажнике ее машины. Джефферсон молчал, давая ей возможность выговориться. Час назад, пока он и Арман дожидались, когда приедет его приемная мать, детектив спросил мальчика о том, что ему удалось запомнить.

– Ничего, – сказал Арман. – Я просто лег в свою кровать, а когда проснулся, то находился в багажнике той машины.

– Ты уверен? – Джефферсон уперся в него тяжелым взглядом. Нет, кажется, мальчик не врет. Он даже не был напуган. – А женщину, которая приходила к тебе вчера? Ее ты помнишь? – Джефферсон увидел, как мальчик кивнул. – О чем она тебе рассказала? – И снова ответ, идентичный рассказу Милдрет.

– Вы взяли у мальчика кровь на анализ? – спросила Милдрет. Детектив вспомнил рассказ Арона Свона и криво, невесело улыбнулся.

– Если вы надеетесь, что я поверю во всю эту чушь про зверя…

– Про зверя? – Милдрет презрительно хмыкнула. – Я имела в виду, что вы не найдете в крови ребенка никаких препаратов, с помощью которых можно было усыпить его и отнести в багажник моей машины.

– Это ничего не меняет. – Клэй не хотел спрашивать, но знал, что все равно спросит. – Скажи… – Он закурил, надеясь, что это придаст ему беспечности. – Скажи, то, что ты рассказала о настоящем отце мальчика. Это правда?

– Что он убийца? – Милдрет кивнула и попросила сигарету. – Всего лишь история. Всего лишь очередная статья в «Дейли-Ньюс».

Отвращение к Милдрет заставило детектива подняться и выйти из кабинета.

Начинался вечер, и Клэй думал, что если поехать домой прямо сейчас, то можно будет еще посидеть с детьми – три рыжеволосые девочки, как зеркальные отражения своих ирландских бабушек…

Жена чмокнула Клэя в щеку и пошла накрывать на стол. Отец никогда не одобрял этот брак, особенно после того, как ирландская супруга его сына так и не смогла подарить ему ни одного внука. Только девочки. Клэй посмотрел на восьмимесячный живот жены. Очень жалко, что старик не дождался мальчика.

В эту ночь Клэй не смог заснуть. Он лежал на кровати с закрытыми глазами и старался ни о чем не думать. «Господи, неужели люди могут так поступать?» – звучал в голове голос Сары Крамп. Хотя, возможно, это и был сон. Рваный, беспокойный сон. Услышав телефонный звонок, Хельда повернулась на спину и недовольно ткнула мужа в бок.

– Клэй! Клэй, проснись. Это, наверно, тебя!

– Я не сплю, – проворчал он, пытаясь отыскать в темноте трубку.

– Детектив Джефферсон? – далекий голос Сары Крамп захлебывался слезами. – Детектив Джефферсон! Господи! Арман снова пропал. Мой сын. Его снова нет!

57

Темнота. Арман проснулся и, зябко поежившись, попытался натянуть одеяло. Но одеяла не было. И подушки. И пуховой перины. И знакомого запаха своей комнаты. На место ему пришел другой – запах резины. Арман повернулся на бок. Потревоженный его движением домкрат звякнул. Сомнений не осталось. Он снова был в багажнике «Доджа». Вытянув руки, Арман толкнул крышку. С противным, неестественно громким скрежетом в ночной тишине она открылась, обнажив далекое звездное небо. Оно просуществовало несколько долгих секунд, а затем снова наступила темнота…

– Господи, как же это могло снова случиться?! – запричитала Сара Крамп, когда Джефферсон вошел в ее залитый светом дом.

Странное чувство дежавю до боли сдавило желудок. Еще по дороге сюда детектив позвонил в участок и послал дежурного убедиться, что Милдрет Кейн и Арон Свон все еще находятся в своих камерах. В ожидании ответа в сознании мелькнула холодная как лед мысль об отце пропавшего ребенка. Неужели этот убийца сейчас разгуливает по улицам города и строит свои кровавые планы? От мысли об этом сразу захотелось позвонить жене и убедиться, что с ней и детьми все в порядке.

– Пообещайте, что найдете его! – Сара до боли сжала руку детектива. Ее супруг мерил его холодным взглядом.

– Могу я поговорить с вами? – обратился к нему Джефферсон. Джейкоб кивнул. – Наедине, – уточнил детектив. Они вышли на улицу. Клэй закурил. – Есть ведь что-то еще, да? – спросил Джефферсон. – Что-то, о чем вы не хотите рассказывать? – Джейкоб молчал. – Вы что-то видели, – помог ему детектив.

Джейкоб закрыл глаза и покачал головой. Мелкий холодный пот скатился между лопаток. «Это безумие! – говорил он себе. – Галлюцинация. Что угодно, только не реальность!» Джейкоб твердил это как заклинание, но чем сильнее хотел поверить в эти слова, тем меньше видел в них смысла. Единственным, в чем он оставался уверен, – никто не услышит от него историю того, что он видел. Человек в костюме зверя – пусть это навсегда останется плодом его воображения.