Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тех же «Рассказах о Беште» Агнон сообщает и следующую историю:
— Рассказывал нам праведный рабби Биньямин Перельштейн, мир праху его (когда ехали мы в Белз, я, и мой зять, и мой друг и учитель Моше Азриэль, и сказанный Биньямин Перельштейн, да продлятся в отличие от него дни живых), что слышал он от внука святого Бешта, да будут нам его заслуги защитой, что ему рассказывали, что у одного человека, арендовавшего винокурню, был один слуга. Сказал слуга своему хозяину: «Запрягай лошадей, и поедем со мной, ехать нам два часа, и ты увидишь чудо».
Приехали в одну деревню к одному необрезанному старику.
Сказал слуга необрезанному старику: «Где твой отец?» Сказал ему: «Почто спрашиваешь?».
Сказал ему: «А тебе что за дело? Ты только ответь». Тот показал ему, что отец лежит на плекеник. Подошли и увидели необрезанного человека, дряхлого донельзя. Сказал ему:
«Вставай, расскажи нам о случае с Исроэлке».
Тотчас встал старик на ноги, омыл руки, надел на голову шапку, странную такую шапку — заплата на заплате, и стал рассказывать:
«Один раз пошел Исроэлке Бааль-Шем-Тов совершить омовение, а мы стояли там, необрезанные неучи, много нас было, и бросали камни, метя ему в голову. Обратил к нам рабби лицо, взмахнул руками и сказал что-то еле слышно, и все убежали, я же не убежал и снова стал бросать в него камнями.
Обратил Исроэлке лицо ко мне, махнул земле рукой, и провалилась подо мной земля, будто яма разверзлась, и я стою в той яме, растопырив руки. И не было никакой возможности вытащить меня из этой ямы. Сошлись все горожане и стали подрывать края той ямы со всех сторон, а я стоял там, и никакие уловки не помогали. Пошли к ксендзам и рассказали им обо всем. Сказал ксендз, что нет мне спасения, разве что просить реб Исроэлке, чтобы простил меня. Так и сделали. Пришел ко мне ребе, да сохранится память о нем и в грядущей жизни, и сказал мне: „Будешь еще задираться?“ Я заплакал, и стал просить его, чтоб простил меня, и обещал ему всегда творить добро Израилю. Он взял какую-то шапку и надел мне на голову. Вот эта шапка, — стащил ее с головы старик. — Махнул рукой вверх, и я смог выйти из ямы. И с тех пор я творю добро Израилю»[114].
Слухи о чудесах (если они, конечно, были на самом деле), творимых неким резником и меламедом реб Исроэлем к 1734 уже расходились по многим местечкам Подолии, но он еще не был общепризнанным бааль-шемом, то есть целителем и провидцом, и, тем более, не был Бештом — кабалистом, чудотворцем и лидером нового религиозного движения. В местечках его называли кинцн-махер, то есть кудесник.
Между тем, в Высших мирах считали, что уже пришло время, когда он должен «раскрыться» и приступить к исполнению своей святой миссии.
Само слово «раскрытие» («гилуй») обычно употребляется по отношению к Машиаху (Мессии), и уже отсюда мы можем заключить, какое место в истории развития иудаизма отводят Бешту последователи хасидизма.
Однако сам Бешт, согласно хасидской агиографии, отнюдь не рвался становиться публичной фигурой и не спешил приступить к тому, к чему он был предназначен еще до своего рождения.
И с этим тоже связано несколько чудесных историй.
Глава 7. Чудеса в Лемберге
Наконец, еще одну версию событий, происходивших перед раскрытием, мы находим в письме р. Адама Баал Шема из Ропшиц, датированном 1734 годом.
«Как же так, — вправе воскликнуть читатель, разве выше не было сказано, что Адам Баал Шем скончался в 1712 году, завещав перед смертью передать имевшиеся у него бесценные кабалистические манускрипты в руки Бешта?! Каким же образом он мог писать какие-то письма в 1734 году?!».
Успокойся, дорогой читатель, именно так все и было сказано. Дело в том, что и в академической науке, и среди хасидов существует несколько сильно разнящихся между собой версий по поводу р. Адама Бааль Шема.
Одни считают его едва ли не вымышленной фигурой (впрочем, были ведь и те, кто думал то же самое относительно Бешта), а все рассказы о нем перелицовкой легенд, рассказываемых о других раввинах-мистиках.
Другие признают реальность его существования, но убеждены, что р. Адам Бааль Шем ушел из жизни в самом конце 17 в., когда Бешт был еще младенцем, и потому они по определению не могли встречаться, и р. Адам никак не мог быть учителем Бешта и завещать ему рукописи. По другой версии, которой придерживается большинство, р. Адам скончался в 1712 году, и как мы уже говорили, эта дата ставит на свои места многие моменты канонической биографии Бешта.
Но в тех же хасидских кругах многие убеждены, что р. Адам Бааль Шем обладал поистине мафусаиловым веком, и активно писал письма и переписывался с тем же Бештом вплоть до 1753 года. Речь идет о письмах из т. н. «Херсонской генизы» — собрании еврейских артефактов, рукописей и писем, якобы обнаруженных в