Непридуманная история Второй мировой - Александр Никонов

А совсем незадолго до прихода Гитлера к власти этническим геноцидом баловались турки, только в роли евреев у них выступали армяне. В 1914 году недавно пришедшие к власти в Стамбуле младотурки решили окончательно решить армянский вопрос. Как сказал один из организаторов этого геноцида, слово «армянин» должно навсегда кануть в Лету. И начали… Из турецкой армии были изгнаны все армяне, собраны в накопительных пунктах и расстреляны. Вся армянская интеллигенция Стамбула была арестована и частично выслана, частично расстреляна. Чуть погодя такое же начало происходить и в провинции. Резня продолжалась несколько лет, и убито за эти годы было полтора миллиона армян. Одним из вдохновителей и организаторов геноцида был Энвер-паша (запомните это имя, оно нам еще встретится). А молодой Гитлер в это время лежал в госпитале после ранения и, наверное, читал в газетах про этот самый геноцид Энвер-паши.

Однако Энвер-паша не придумал ничего нового. Незадолго до него — в 1895 году турецкий султан уже проводил грандиозную этническую чистку, в результате которой было вырезано, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч армян.

В общем, старые традиции… Гитлер только и сделал, что вытащил в новейшее время все эти дикости и предрассудки. А еще потряс мир масштабом. Но это легко объяснимо: у Гитлера были иные инструментальные возможности, нежели у средневековых европейцев.

Гитлер и Сталин — два темных деревенских огрызка Средневековья, выброшенные революционными кипениями XX века с темного провинциального дна на самую поверхность технически оснащенной городской современности. В их головах причудливо мешались модерн и пасторальные пережитки, легкие для понимания лженаучные теории с совершенно дремучими представлениями о мире. Только у Гитлера была мешанина из хаусхоферовщины, черной мистики, вечного космического льда и полой Земли, а у товарища Сталина в голове был весьма прогрессивный, но псевдонаучный марксизм-ленинизм плюс дремучие, времен Ивана Грозного представления о принципах управлении людьми.

В рейхе Гитлера применялись к заключенным страшные средневековые пытки. И в империи Сталина применялись страшные средневековые пытки. И не только пытки, а кое-что и похуже. Пыток обычно никто не выдерживает, и потому люди в сталинских застенках наговаривали на себя черт знает что. Но бывали отдельные исключения. Так, например, фанатично преданный коммунистической идее Станислав Косиор, несмотря ни на какие пытки, не хотел подписывать бредовые обвинения, которые подсовывали ему следователи. Тогда доблестные чекисты привели в камеру 16-летнюю дочь Косиора и на глазах отца изнасиловали ее. Косиор сломался и все подписал. А дочь позже покончила с собой.

Эх, хорошо в стране Советской жить!..

Все диктаторы похожи. Насилие, как инструмент управления, формирует вокруг диктаторов неспорящую, трусливую, нерешительную, несамостоятельную, ловящую каждое слово хозяина среду. И в результате этого дефицита самостоятельности управленческие нити начинают постепенно сходиться вверх. Диктатору приходится во все вникать самому и решать кучу самых мелких вопросов. И ему нравится решать кучу этих мелких вопросов! Его талантов и энергетики, которые позволили ему всплыть и передушить, пережрать соперников, как маленькие акулы пожирают друг друга, еще находясь в утробе матери… так вот, его талантов и энергетики вполне хватает на то, чтобы за все хвататься самому, во все вникать. И это наполняет жизнь диктатора огромным смыслом и чувством собственной значимости и нужности. Ему нравится чувствовать себя специалистом во всем.

А становясь специалистами по всем вопросам, диктаторы автоматически становятся в собственных глазах отцами нации. И действительно, от них все зависит! В результате не только диктатор, но и все его окружение может вполне искренне печалиться: кто же после смерти Вождя будет решать, какой формы лопатки для авиационной турбины нужно ставить? Кто отдаст очередное мудрое указание? Некому! Осиротеет народ.

«Осиротели» — это одно из самых часто звучащих слов в СССР в первые дни после смерти Отца народов.

Наполеон вникал во все мелочи. Он лично отсматривал архитектурные проекты и высказывал по ним дельные замечания, писал законы, распоряжался усилить систему крепления нагрудного солдатского ордена, учил газетчиков писать, а актеров играть.

Гитлер тоже вникал во все мелочи. Он лично отсматривал архитектурные проекты и высказывал по ним дельные замечания. Он вникал в разные конструктивные мелочи, ему показывали проекты нового вооружения. С ним советовались специалисты.

И Сталин вникал во все мелочи. Он отсматривал архитектурные проекты и высказывал по ним дельные замечания. Он решал, нужно или не нужно ставить в таком-то театре такую-то пьесу. Он вникал в вопросы языкознания. По решению Сталина поменяли направляющие лопаток центробежного нагнетателя в авиационном моторе АМ-35, а из штатного состава запчастей и принадлежностей танка Т-34 исключили брезент и один домкрат.

Судостроители несли к нему расчеты.И шли с верфей рабочие к нему.Шли люди посылаемые флотом,К сиянью звезд, прорезавшему тьму.А он вникал и в чертежи линкоров,И в ход работ, и в планы наших баз.………………………………………Клянутся командиры, уверяя,Что Сталин вел эскадры по морям.«Откуда он такие вещи знает,Которые ясны лишь морякам?»А инженеры говорят: «Да что там,Он должен знать науку штурманов,Но где же обучался он расчетамНепотопляемости крейсеров?»И говорят рабочие: «Мы знали,Что труд ему привычен и знаком,Но так он знает обработку стали,Как будто он работал за станком.

Такие вот весьма точные по сути стихи в 1939 году посвятил всезнающему и во все вникающему Вождю поэт Алексей Лебедев.

Хорошо быть диктатором. Но очень трудно. К тому же надо постоянно оправдывать свою диктатуру великими свершениями. Красный царь Советской империи свое диктаторство оправдывал вполне. Как человек, хорошо знающий историю, он имел исторический взгляд на вещи и смотрел далеко вперед, за пределы своей жизни. И свое предназначение видел в восстановлении и расширении Российской империи.

И это так глупо…

Потому что экстенсивно.

Поясню.

На том самом любвеобильном конгрессе, с которого я начал эту главу и на котором съехавшиеся много говорили о мультикультурализме, толерантности, сохранении своей самобытности, поисках национально-культурной идентичности и прочей ерунде, столкнулся я с одним московским раввином. Я подсел к нему за столик в ресторане, где еврей в своей смешной шапочке поглощал бесплатные дары устроителей, запивая их халявным пивом.

— А пиво-то кошерное? — подколол я раввина.

Рабби внимательно посмотрел на меня своими мудрыми глазами и сказал:

— Ах, молодой человек! Я давно живу и заметил, что всякая вкусная еда — кошерная.

— Что, и свининку употребляете?

— Бывает, и свининку. Она ж все время в колбасе присутствует.

Это ли не толерантность? Вот всем бы так свою самобытность соблюдать, идентичность национальную блюсти! Без особого фанатизма. Это по-нашему! По-городскому. Потому что фанатизм — исчадие деревенской простоты.

Чуть позже к нашему столику подсел московский корреспондент французской газеты, освещавший этот конгресс. Зашла речь о Сталине. И тут же о Гитлере. Потому что они — близнецы-братья. И потому что многим запомнилась фраза американского либерального профессора о том, что никак нельзя сравнивать этих диктаторов, ведь один евреев уничтожал, а другой русских, а последнее — вполне простительно.

Раввин все удивлялся:

— Надо же! В просвещенной Европе вдруг возникло такое чудище, как фашизм. И культурные европейцы вдруг словно с ума сошли. А ведь к тому времени уже жили и творили такие люди, как Бах, Эйнштейн, была создана великая культура.

А я сказал раввину:

— Представьте себе, что вы перенеслись в Древний Рим эпохи Калигулы и с ужасом смотрите на весь этот кровавый хаос. А ведь к тому времени на свете уже жили Архимед и Гомер, была создана великая греческая культура, Эратосфен вычислил диаметр Земли…

Дело не в качестве отдельных носителей культуры, которые демонстрируют взлеты человеческого духа. А в их количестве. В том, сколько в обществе малокультурных диковатых людей, которых можно раскачать на фашизм, доносительство, охоту на ведьм. Культурность общества — это его урбанизированность. Тот, кто читал мои книги, уже знает об этом.

В середине XX века даже в Европе было слишком много деревенского элемента. А для деревенщика первая ценность — земля. Вот что писал об этом Гитлер: «Пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетия вперед достаточным количеством земли, вы не должны считать, что положение наше прочно. Никогда не забывайте, что самым священным правом является право владеть достаточным количеством земли, которую мы сами будем обрабатывать».