Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 1. 1900–1945 - Коллектив авторов

Стратегическое поражение в начальный период Отечественной войны не привело к разгрому СССР. Германское нашествие было остановлено на подступах к Ленинграду и Москве. Соотношение сил начало медленно выравниваться. Немецкая армия, ориентированная на блицкриг – один рывок и одну решающую победу, остро нуждалась в пополнениях, перегруппировке, налаживании тыловых служб, пересмотре тактики. Использовав этот выгодный момент, советское командование ценой невероятного напряжения сил сумело организовать в декабре 1941 г. успешное контрнаступление под Москвой. В следующем же году, измотав противника в ожесточенных боях за Сталинград, Красная армия перешла в решающее контрнаступление – начался коренной перелом в Великой Отечественной войне. Победа в Курской битве 1943 г. завершила этот рубежный этап. Стратегическая инициатива окончательно перешла к Советской армии. Перелом произошел не только за счет блестящих побед, но и в силу нарастающего преимущества всего экономического потенциала СССР над возможностями экономики Рейха. С этого момента любые изменения тактической ситуации на фронте могли лишь отсрочить крах нацистской Германии. Война, которая велась силами целых наций, война общественных систем и экономических моделей не оставляла места для случайностей и военной удачи.

При внешней изолированности основных театров военных действий коренной перелом происходит в конце 1942 – начале 1943 г. практически на каждом из них. Стратегическая инициатива переходит к противникам германского блока. Тогда же происходит и консолидация самой антигитлеровской коалиции. Толчок к этому дало подписание в мае – июне 1942 г. советско-английского союзного договора, согласно которому Великобритания брала на себя обязательства оказать СССР «военную и другую помощь всякого рода», а также советско-американского соглашения о снабжении СССР военными материалами. В июне 1942 г. в Вашингтоне было заключено общее советско-американское соглашение о принципах взаимной помощи и ведения войны против агрессии. Соглашение предусматривало распространение на СССР закона о ленд-лизе (передаче взаймы или в аренду оружия и военных материалов), принятого конгрессом США в марте 1941 г. При этом американское руководство, в отличие от правительства Великобритании, уже с 1942 г. выступало за активизацию подготовки крупномасштабной десантной операции в Западной Европе. Проблема открытия второго фронта стала центральной в отношениях союзников в последующий период. Коренной перелом в ходе военных действий практически на всех основных театрах позволил перевести обсуждение этой проблемы в практическое русло.

На встрече Рузвельта и Черчилля в Касабланке в январе 1943 г. британский лидер активно выступил за перенос военных действий после разгрома североафриканской группировки противника в Южную Европу – на территорию Италии или Греции. Приоритет был отдан «итальянскому направлению» с учетом возможности ускорить выход Италии из войны. Было достигнуто соглашение о том, что второй фронт в Западной Европе будет открыт не позднее 1 мая 1944 г. На следующей встрече в Квебеке в августе 1943 г. это решение было подтверждено. При этом Черчилль все более открыто ратовал за расширение южно-европейского театра военных действий с целью не допустить освобождения Европы советскими войсками и пресечь возможность «экспорта коммунизма». Такая позиция вызывала протест советского правительства. В августе 1943 г. СССР установил дипломатические отношения и с Комитетом движения «Сражающаяся Франция» генерала Ш. де Голля. Советское руководство рассматривало французское движение Сопротивления как важного политического союзника, способного активизировать подготовку к возобновлению активных военных действий именно в Западной Европе.

С 28 ноября по 1 декабря 1943 г. в Тегеране состоялась первая встреча глав трех ведущих держав антигитлеровской коалиции – Сталина, Рузвельта, Черчилля. Дискуссию вновь вызвал вопрос об открытии второго фронта в Европе. Американская делегация, увязывавшая решение этого вопроса с обязательствами СССР по вступлению в войну с Японией, поддержала требования советского руководства. Британский лидер, напротив, высказывался за проведение десантных операций на Балканах. В итоге было достигнуто решение о высадке англо-американских войск в Северной и Южной Франции в мае 1944 г. при одновременном развертывании стратегического наступления Советской армии на восточном фронте.

Важность морских коммуникаций как особого театра военных действий определялась не только мировым характером конфликта между гитлеровским блоком и его противниками. Ключевую роль в борьбе этих коалиций приобретало соперничество экономических систем, способность мобилизовать все ресурсы наций, скоординировать действия союзников и сконцентрировать усилия в стратегически важных регионах. С этой точки зрения ведение боевых действий в Атлантике и Арктике выходило за рамки обычного противоборства военных флотов. Основной задачей становился подрыв экономической мощи противника за счет блокирования морских поставок или, напротив, обеспечение их бесперебойности и защищенности. Это вело к беспрецедентному расширению диапазона военных операций на море, увеличению оперативных периодов боевых действий, изменению их стратегии и тактики.

Блокада Британских островов была определена в качестве основной стратегической цели германских военно-морских сил уже в начале кампании. Однако прямой выход немецких судов на атлантические коммуникации был затруднен. С сентября 1939 г. по апрель 1940 г. в Северной и Южной Атлантике, а также в Индийском океане велись весьма ограниченные действия двух ударных групп во главе с «карманными» линкорами «Дойчланд» и «Граф Шпее». За это время было потоплено примерно 40 британских судов, но единственной крупной победой стал прорыв немецкой подводной лодки в английскую базу Скапа-Флоу и потопление линкора «Ройал Ок» (14 октября 1939 г.). В свою очередь британскому флоту удалось блокировать линкор «Граф Шпее» в порту Монтевидео и вынудить команду к его затоплению. Особенностью этого первого этапа войны в Атлантике стало строгое соблюдение обеими сторонами норм призового права (уничтожение военных судов без предупреждения и торговых только после досмотра).

Ситуация существенно изменилась после окончания норвежской и французской кампаний 1940 г. Германия получила в свое распоряжение стратегически важные военно-морские базы этих стран, а также поддержку итальянского ВМФ. С августа 1940 г. перед немецким флотом была поставлена задача полностью блокировать британские морские коммуникации. Началась «тотальная морская война»: Великобритания была объявлена осажденной крепостью, а морское пространство вокруг Британских островов – зоной боевых действий с отказом от соблюдения там норм международного морского права. Первые месяцы «тотальной войны» оказались чрезвычайно удачны для немецкого флота. Британские торговые конвои, пока еще со слабой защитой и неразработанной оборонительной тактикой, становились относительно легкой добычей для подводных лодок и даже одиночных надводных судов. В конце 1940 – начале 1941 г. рейд карманного линкора «Адмирал Шпеер» завершился потоплением 19 судов противника, крейсер «Хиппер» потопил 7 судов, линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» – 16. Большие надежды немецким командованием возлагались на крупнейший военный корабль своего времени линкор «Бисмарк» (в связи с решениями Вашингтонской конференции 1922 г. суда подобного класса не строились ни в США, ни в Великобритании). Свой единственный поход «Бисмарк» предпринял в апреле – мае 1941 г. Оставшись без поддержки других судов, он был вынужден вступить в единоборство едва ли не с половиной атлантического флота Великобритании. Ценой больших потерь англичанам удалось уничтожить эту морскую крепость. Поражение «Бисмарка» оказалось симптоматично: после потерь в норвежскую кампанию открытые столкновения с британским военным флотом были не под силу немецким судам. В дальнейшем действия германского надводного флота свелись к атакам рейдеров – небольших крейсеров, нападавших, как правило, на одиночные суда, но бессильных против хорошо защищенных конвоев.

С июня 1941 г. ключевую роль в военных действиях в Атлантике начинают играть подводные лодки. Основной зоной их действий стала «дыра в Атлантике» – регион на юго-востоке от Гренландии, где защита конвоев британской береговой авиацией и флотом была затруднена из-за отдаленности от баз. Силы же надводного флота были передислоцированы в Арктику для борьбы с конвоями союзников, направляющимися в Мурманск и Архангельск. Эти конвои, как правило, сопровождались сильным эскортом английских военных судов, а также активно защищались советскими подводными лодками. Это позволило почти без потерь осуществить семь крупных конвоев летом – осенью 1941 г. К навигации 1942 г. сосредоточение крупных сил германского ВМФ изменило ситуацию на морских коммуникациях Арктики. Первые тяжелые потери понесли в мае конвои «PQ»-15 и «PQ»-16 – из 66 судов было потоплено 16. В июне был разгромлен конвой «PQ»-17 (потоплено 23 судна из 34). В сентябре конвой «PQ»-18 потерял 13 судов из 40, несмотря на то, что численность эскорта уже немногим уступала торговым судам конвоя. После этих потерь союзники перешли к тактике малых конвоев, которые не могли становиться целью для немногочисленных крупных военных судов германского флота. Лишь после того, как в сентябре 1943 г. трем ударным группировкам британского флота удалось потопить линкор «Шарнхорст», а авиация и подводные лодки серьезно повредили мощнейший линкор «Тирпиц» (того же класса, что и «Бисмарк»), положение на арктических коммуникациях нормализовалось.