Связанные зоной - Роман Куликов

Через час окончательно стемнело. Возле костра Мякиш разложил карту и показывал Антону, куда они завтра пойдут, где парень останется один, с какой стороны должна подойти помощь. Филин, пользуясь моментом, уже крепко спал.

— Я в городе много времени провел — заводил знакомства, вербовал помощников, покупал ключевых людей, от которых хоть что-то зависит. — Мякиш отогнул сложившийся было край карты и прижал его камнем. — И разумеется, собирал информацию. Сейчас покажу тебе более-менее постоянные маршруты сталкерских групп. Сам увидишь: не так уж тут и безлюдно. За сутки-двое найти себе группу — раз плюнуть.

— Возьми меня с собой, — сделал еще одну попытку Антон. — Я не буду мешать. Это тебе группу найти раз плюнуть, а я никуда с того места и отойти не смогу.

— Да я тоже далеко один не уйду, — «успокоил» парня Мякиш. — А тебе и не надо никуда ходить. Главное, в светлое время суток иногда постреливай в воздух. И не расплачивайся с проводниками сразу — скажи, что основная часть суммы находится в городе. Бандитских денег я тебе дал достаточно, все вместе не храни. Еще и артефакты заберешь, если донесешь.

Антон насупился и уставился на огонь.

— Смотри, говорю! — прикрикнул на него Мякиш, ведя карандашом от руки по карте тонкую линию. — У меня такой вопрос на кону стоит, что я тебя вообще могу здесь бросить без единого слова. И совесть моя даже не вздрогнет ни разу. А если бодать про меня начнешь в городе — я тебе вообще потом срок в дугой зоне организую.

По лицу Мякиша было невозможно понять, шутит он или говорит всерьез, но с учетом обстоятельств этот вопрос пока волновал Антона менее всего.

— Гляди: регулярные маршруты патрулей «Долга» проходят ак, чтобы пересечь как можно больше…

Антон уже смирился и безразлично слушал монотонную речь человека, который за один день успел его спасти, собирался бросить и при этом снова пытался спасти. Ему и в голову не могло прийти, что Мякиш в этот момент не столько давал информацинную сводку, хотя внешне это выглядело именно так, сколько пытался найти спокойствие в собственной душе. Все, о чем он мечтал последние несколько лет и что казалось таким достижимым и близким, рухнуло в одночасье. Он и так никогда не умел игнорировать происходящее рядом, даже если события не касались его напрямую. А теперь, поставленный в ситуацию, когда решение вопроса государственной важности зависело только от него, он и вовсе не видел для себя другого пути.

Но к этому надо было привыкнуть. Поэтому Мякиш говорил и говорил, выделяя в уме блоки важнейшей информации и раскладывая их по определенным категориям, указывая на основные и второстепенные факты, разбрасывая по карте все, что сумел собрать в городе за несколько дней под видом загулявшего художника. Привычная аналитическая работа постепенно вытесняла из головы переживания последних часов и страх перед завтрашним днем. И когда он ощутил себя почти полностью восстановившим душевное равновесие, обнаружилось, что Антон давно уже спит, неудобно положив голову на сумку противогаза.

Мякиш посидел еще немного в полной тишине, потом осторожно поднялся и пошел будить бандита. К завтрашнему дню надо было обязательно выспаться.

Ночь прошла без приключений. Филин, честно продежурив свои три часа и двадцать минут, заработал право подремать. Заметно посвежевший Мякиш разбудил через пару часов Антона и снова завалился на ложе, сооруженное из вещевых мешков. Под утро неподалеку вдруг заорал какой-то зверь, перебудив всю компанию и заставив разведчика четверть часа просидеть с автоматом наизготовку. За исключением этого тревожного момента, других происшествий ночью не случилось.

— Это место здесь такое, — объяснил наутро Филин, ковыряя в зубах стеблем травы. — Ловушки рядом, а они всегда ночью звуки издают. Иногда хрен заснешь.

Бандит выглядел хорошо отдохнувшим и стремительно идущим на поправку: на лице вместо обширных ссадин были видны полузажившие болячки, а синяки выглядели так, словно появились дней пять назад.

— Ты, наверное, в детстве аспирин ведрами жрал, — хмуро сказал Мякиш осторожно разминающему руки и шею Филину. — Полировал тебе вчера морду на совесть, все силы, можно сказать, на воспитание убил. А ты сегодня все такой же бодрый ублюдок, как и вчера.

Филин насмешливо осклабился, но из осторожности промолчал.

Брезгливо перебрав запасную одежду из мешков бандитов, Мякиш нашел себе и Антону чистые куртки и штаны неопределенной серо-зеленой крапчатой расцветки. Еще немного поворошив целую кучу оставшихся вещей, он опоясался широкой портупеей и прицепил к ней дополнительные ремни, пропустив их под специальными петлями на плечах и скрестив на спине. Дальше пошло веселее: словно ребенок с конструктором, Мякиш не менее часа возился, подбирая специальные патронные сумки, дополнительные навесные ножны, плечевую кобуру, поясной «патронташ» с разовыми капсулами быстродействующих препаратов и прочую мелочевку. Когда он не мог понять назначение того или иного предмета, к процессу привлекался Филин.

Антон сперва растерянно бродил вокруг, но потом взял себя в руки и начал, по примеру Мякиша, подыскивать себе что-то из снаряжения.

— Ну вот, теперь хоть на человека стал похож, — удовлетворенно констатировал разведчик, подвешивая напоследок к специальным кольцам три осколочные и две ультразвуковые гранаты.

Напоследок парень еще раз попытался убедить Мякиша отменить свое решение и взять его с собой, но, как и прежде, эта попытка закончилась без каких-либо результатов.

Переход к Белому камню, мимо которого пролегали несколько стандартных сталкерских маршрутов, получился на удивление гладким. Филина, навьюченного тремя вещмешками, пустили вперед, но детектор аномалий нес шагающий следом Антон. На все попытки Филина выпросить прибор Мякиш, замыкающий колонну, с насмешкой отвечал, что веревочная упряжь дает чудесный шанс испытать способность организма к выживанию.

— У тебя ж обе руки свободны, — сказал он не без издевки. — Позиция «двойной щуп» — и вперед.

— Я один знаю, как тут выжить, — мрачно проговорил Филин. — Если я сдохну, то и вы следом за мной!

— Все там будем, — философски ответствовал Мякиш, отвешивая бандиту легкого пинка.

У вросшего в землю огромного, в два человеческих роста, белого валуна, служившего ориентиром на перекрестке постоянных маршрутов, сделали короткий привал на завтрак. На ровной, хорошо утоптанной площадке обнаружилось удобное костровище, Антон за несколько минут развел огонь и приготовил немудреную еду. Мякиш, сидя на здоровенном бревне, изучал карту. Филин пристроился поодаль на стопке сухого мха, выставил руки перед собой, чтобы веревка не давила на горло, и неподвижно смотрел в одну точку.

Услышав призывный стук ложкой по котелку, Мякиш свернул карту и подошел к костру:

— Антон, а может, не станем этого скота кормить? Пусть багульника пожует, гад болотный.

Филин смотрел исподлобья, как Антон, не проронив ни слова, подходит и ставит перед ним миску с консервированными бобами, щедро присыпанными сверху мелким вяленым мясом. Рядом с миской парень пристроил две полные кружки воды.

Лицо бандита, сине-желтое от вчерашних побоев и все в потеках засохшей крови, не могло отразить настроение своего хозяина, но мародер вдруг резко наклонился вперед и зачерпнул из миски прямо рукой, словно торопясь насытиться прежде, чем кто-нибудь отнимет у него пищу.

— Да ты мне так совсем воспитанника избалуешь, — хохотнул Мякиш, но больше ничего говорить не стал, и сам взялся за еду.

13

Этим утром солнце не сразу смогло пробиться сквозь сизые тучи, поэтому Антон не заметил, когда рассвет переродился в полноценный день. Прошло уже несколько часов с момента ухода Леонида с Филином. Всю дорогу, пока они шли сюда, к Белому камню, да и сейчас он не переставал думать об этом странном человеке, спасшем ему жизнь. Антону еще не доводилось встречать настоящих агентов спецслужб, а если доводилось, то он об этом не знал.

При слове «разведчик» воображение сразу рисовало образ загадочного героя в шляпе, затеняющей лицо, эдакого рыцаря плаща и кинжала, привыкшего соблазнять женщин и разрушать коварные планы врагов. Антон улыбнулся собственным мыслям, прекрасно понимая, что такое бывает только в книжках. В жизни, как правило, все гораздо прозаичнее и обыденнее, чем в бульварных романах.

Ветер наконец разогнал тучи, и солнечные лучи мягко осветили поляну, рядом с которой расположился в ожидании сталкеров Антон. Проголодавшись, он вскрыл ножом банку тушенки, протер рукавом найденную в вещмешке одного из бандитов вилку и принялся с удовольствием уплетать любимое блюдо еще одного легендарного разведчика.

Неожиданно с другой стороны поляны донесся треск. Сталкеры? Антон все побросал и вскочил, опасаясь, что они пройдут мимо. Выбежал из-за дерева, возле которого был устроен его бивак, поскользнулся на все еще мокрой от росы траве и упал на четвереньки. Он хотел закричать, окликнуть людей, поднял взгляд и… крик замер у него в груди.