Конец заблуждениям - Робин Кирман

* * *

Стоя перед ним в их номере, потерянная, но в то же время решительная Джина описывала события прошлой ночи, которые заставили ее спросить о Грэме Бонафере.

– Я не могла уснуть и подумала, что надо бы написать письмо, поэтому пошла искать бумагу. Я не смогла найти канцелярские принадлежности, но помнила, что ты хранишь их в своей папке, и решила взять оттуда листочек. Я достала один – и тут выпала открытка с адресом Вайолет и обратным адресом из «Отель де Рим». Ты не упомянул, что мы там останавливались, поэтому я позвонила им из любопытства, и они сказали, что для меня оставили сообщение. Некий Грэм Бонафер.

Дункан молча стоял, слушая все это. На его лице выступил пот. Он был в шаге от того, чтобы открыть правду, которую, как он предполагал, она уже знает. Если она зашла так далеко, то ничто не помешало бы ей поговорить с Грэмом, который рассказал бы ей всю историю от начала до конца. Но даже если они и не разговаривали, Джина, должно быть, сама дошла до определенных выводов. Ее брови нахмурились, глаза расширились, лицо одновременно выражало замешательство, страх, надежду и, как Дункан почувствовал, подобие нежности.

«Она не знает», – мелькнуло в голове. Значит еще есть шанс.

– Грэм – друг твоего отца. Бывший его ученик. Художник из Санта-Фе.

Дункан слегка удивился, что так буднично изложил эту информацию. Джина тоже казалась несколько обезоруженной его спокойным объяснением.

– И почему друг моего отца звонит мне?

– Джина, – мягко начал Дункан, пытаясь потянуть время, – я понимаю, что тебя сейчас одолевают смутные сомнения. Ты задаешься вопросом, не нарочно ли я спрятал эту открытку. И должно быть, думаешь, что если я это сделал – значит, я скрываю от тебя другие вещи.

– Ты так и не отправил письмо моему отцу! – выпалила она. – Я и его нашла в папке.

– Хорошо, да. Я могу все это объяснить. Я собирался… я не планировал вечно держать тебя в неведении, но ты пережила травму, и я не хотел сразу давить на тебя. – Дункан сделал шаг от нее, скрестив руки на груди и обдумывая дальнейшие слова. – Итак, начнем с Вайолет. Ты права, я какое-то время скрывал ее адрес – хотя сохранил его только потому, что знал: мы нанесем ей визит в какой-то момент, когда ты будешь готова. Вот только Вайолет непредсказуемая, и если бы мы навестили ее, она могла бы сказать что-нибудь…

– Сказать что?

Он взял ее за руку, подводя к кровати, создавая ощущение заботы, хотя на самом деле ему просто требовались дополнительные секунды, чтобы сформулировать свой ответ.

– Это был нелегкий год для тебя, и после несчастного случая еще бо́льшая дезориентация стала бы, скажем прямо, вовсе не тем, что тебе необходимо.

– Ну теперь-то я справлюсь! – настаивала Джина, хотя на ее лбу появились озабоченные морщинки. – Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты рассказал мне.

Дункан вздохнул.

– Произошла ссора.

– Ты уже говорил, с Вайолет.

– Нет, я так сказал, чтобы защитить тебя. Разлад был с твоим отцом.

– С моим отцом?

– Вы перестали разговаривать, поэтому я не мог допустить, чтобы ты звонила или отправляла ему письма. Или встретилась с Вайолет, если уж на то пошло, поскольку она не из тех, кто держит рот на замке.

Джина недоверчиво, искоса смотрела на него.

– Но что такого ужасного мог сделать мой отец?

– Я не говорил, что нечто ужасное. Он человек, он тоже иногда эгоистичен.

То, что началось как ложь, сказанная из соображений целесообразности, становилось маленьким актом мести. Было время, когда Дункан умолял отца Джины помочь смягчить ее гнев, направленный на него, убедить ее простить его ошибки, однако мужчина отвернулся от него.

– Расскажи мне, что случилось, Дункан, – попросила она, теряя терпение.

– Я не хотел заставлять тебя переживать это заново, но ладно. Ты поехала в Санта-Фе навестить его, и он пытался убедить тебя остаться. Отдохнуть от Нью-Йорка на некоторое время. Ты знаешь, как он постоянно настаивает на том, чтобы проводить с тобой больше времени, и он очень хотел, чтобы ты была только с ним, подальше от меня.

– Значит, проблема в тебе? – Подозрительный взгляд снова вернулся.

– Нет-нет. Я имею в виду, он не самый большой мой поклонник, но ты и так это знаешь, однако твоя ссора не имела ко мне никакого отношения. – Джина, казалось, уже была готова во всем обвинить его. Дункан не должен давать ей никаких оснований для этого. – Пока ты там гостила, мне позвонил художественный руководитель «PS 122». Он хотел, чтобы ты спродюсировала пьесу для их весеннего фестиваля, и я пытался сообщить тебе, вот только твой отец предпочел не передавать эту информацию. Тебе пришлось бы вернуться в Нью-Йорк, а он не хотел, чтобы ты уезжала.

Дункан наблюдал, как Джина восприняла эту информацию, понимая, насколько значимым было бы это приглашение, и зная, насколько убедительной была история, потому что в основном она была правдивой. «PS 122» было местом, которое она впервые посетила с Вайолет еще в школе; представление, которое она там увидела, вдохновило ее на фантазию о переезде в Нью-Йорк. Поставить там собственную работу означало бы осуществить одно из ее мечтаний.

– Так что же произошло? – Ее голос теперь звучал неуверенно, тихо, по-детски.

– Твое место отдали другому человеку. – Дункан кивнул и выдохнул, как будто наконец-то раскрыл все свои секреты. – Ты была так обижена и зла… Из-за этого ты поссорилась с отцом. Ты не рассказала мне подробностей, просто сообщила, что поняла: он вмешивается в твою жизнь нездоровыми способами и тебе следует держаться от него подальше. Это была одна из причин поездки – сбежать. Мы оба знали, что ситуация была бы менее болезненной, если бы ты отвлеклась, а твой отец не смог бы связаться с тобой. Хотя, естественно, он бы попытался. Я могу лишь предполагать, но убежден, что именно по этой причине тебе звонил Грэм Бонафер. Чтобы убедить тебя вернуться к отцу.

– Это безумие. Какой-то незнакомец звонит, потому что мой отец не хочет…

– Настолько плохо все стало между вами. – Джина закружилась по комнате, беспокойно двигаясь, как она всегда делала, когда что-то нарушало ее понимание. – Ты можешь позвонить в театр и убедиться, если хочешь. Художественный руководитель должен помнить.

Джина услышала это и притормозила. Вероятно, ей пришло в голову, что Дункан не стал бы лгать о деталях, которые можно так легко проверить. Более того, даже если Джина и не возражала против попыток отца контролировать ее,