Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов? - Владимир Большаков

Меморандум Парвуса содержал подробные рекомендации относительно того, «каким образом вызвать беспорядки в России и подготовить революцию, которая заставит царя отречься от престола, после чего будет образовано временное революционное правительство, которое готово будет заключить сепаратный мир с Германией. Германское правительство заинтересовалось планом Парвуса и пригласило его в Берлин для беседы, куда он и прибыл 6 марта 1915 г. Парвус привез с собой пространный меморандум «Подготовка политической массовой забастовки в России». С этого и началось прямое сотрудничество Парвуса с немецкими спецслужбами. Парвус получил германский паспорт, а вслед за ним 2 млн. марок «на поддержку русской революционной пропаганды» (Шуб Л. Ленин и Вильгельм II. С. 238). Это было лишь начало.

Связным Парвуса с большевиками и немцами был также один из будущих пассажиров запломбированного «ленинского вагона» Яков Станиславович Ганецкий (настоящая фамилия – Фюрстенберг, 1879–1937). Во время 1-й мировой войны он был замешан в переговорах с германским Генштабом о получении денег большевиками. Как один из организаторов этой акции, он вместе с К. Б. Радеком стал посредником между В. И. Лениным и немцами (точнее, между Лениным и Парвусом, обслуживал финансирование парвусовского «Плана русской революции»).

Личность сиониста Парвуса, и в меньшей степени Ганецкого использовалась не раз сторонниками теории «еврейского заговора» для дискредитации руководителей большевиков (См. Катков Г. М. Февральская революция. С. 96). Но и в этой истории, заметим, не все однозначно. Действительно, в мае 1915 г. в Цюрихе Парвус встретился с Лениным, который внимательно выслушал его предложения о сотрудничестве с немцами. Но определенного ответа ему не дал (см.: Шуб Л. Указ. соч. С. 238). Содержание разговора с Лениным осталось тайной. Но известно, что Парвус сообщил немцам, что «не договорился с Лениным и решил проводить свой план революции в России самостоятельно» (там же, с. 95). Катков правильно замечает, что пораженчество Ленина принципиально отличалось от плана Парвуса по разрушению России. Ленин вообще очень осторожно относился к любым контактам со спецслужбами Германии и стран Антанты, о чем свидетельствует, например, его позиция в ходе организации провоза большевиков-эмигрантов в России через германскую территорию (этими переговорами, как указывалось, занимались Фриц Паттен и Парвус). Поэтому, справедливости ради, отметим, что неоднократные попытки выставить его германским или американским шпионом не удались, прежде всего, потому, что никаких подтверждающих это документов не обнаружено до сих пор. (См. Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 417, 418, 424. 425, 435, 437, 438.) Формально он ничьим агентом не был. Но деньги из казны кайзера Владимир Ильич брал. Это – действительно исторический факт.

Помимо Паттена и Парвуса организацией и финансированием проезда «пломбированных вагонов» ленинской группы из Швейцарии через Германию в Россию в апреле 1917 г. занимался также Карл Моор, агент германских и австрийских спецслужб. Считается, что в этих целях он передал большевикам через Ганецкого 35 тыс. швейцарских франков и 30 тыс. немецких марок (Справка об оказании К. Моором помощи русскому революционному движению. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 113, д. 164, л. 227–236). Несмотря на массу такого рода фактов финансирования большевиков Германией, никто не называет Октябрьскую революцию «немецкой». Тут главное – подход. Хочешь доказать, что эта революция была еврейской – аргументов сколько угодно. Хочешь, напротив, назвать ее немецкой – найдешь тому подтверждение даже в документах кайзеровского генштаба. Сам генерал Людендорф признал в своих мемуарах факт его связи с большевиками: «Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание. Россия должна была рухнуть в пропасть» (см. Арутюнов А. Досье Ленина без ретуши. М.: ВЕЧЕ, 1999).

Столкнуть Россию в эту пропасть было тогда и остается по сей день главной заботой мировой закулисы. И, если в 1917 г. этой закулисе все же не удалось окончательно погубить Россию, то только потому, что в конечном итоге наша революция была все-таки русской. Кстати, среди тех, кто восстанавливал РСДРП после ее разгрома в 1898 г., был и мой дед, коренной великоросс Иван Федорович Большаков, организатор первого в России профсоюза, член РСДРП с 1905 г. и рядовой красноармеец в годы гражданской войны.

Возрождение Хазарского каганата

После разгрома белогвардейцев и иностранных интервентов на территории СССР продолжали, как ни в чем не бывало, действовать сионистские организации, маскировавшиеся под «невинными» вывесками вроде «Общества помощи еврейским трудящимся» (впоследствии переименованного в ЛЕКОПО – «Ленинградский еврейский комитет помощи»). Еще не сложили окончательно оружия и сионистские «марксистские» партии, выступавшие против Советской власти вместе с контрреволюцией. Это Жаботинский говорил, что «для сионизма коммунизм, как удушающий газ», но жизнь евреев, в том числе сионистов, в Советской России после революции никак нельзя сравнить с газовыми камерами Освенцима.

«Советская Россия в 1920-х гг. была ареной интенсивной сионистской деятельности, охватывавшей тысячи молодых людей и десятки партий и организаций, – пишет автор одного из самых серьезных исследователей деятельности сионистов в СССР в этот период Галили Зива. – Около трех тысяч членов этих организаций прибыли в Палестину в 1924–1931 гг., все они были молодыми людьми, чьи годы становления были непосредственно связанны с эпохой НЭПа. Это было первое поколение российских евреев, пережившее не только революцию 1917 г. и лихолетье гражданской войны, но и участвовавшее в политических и культурных процессах в России первой половины 1920-х гг. Нет ничего удивительного в том, что сионизм нашел питательную почву в среде еврейской молодежи в 1920-х гг. Не прошло и десяти лет с момента бурного расцвета сионистской деятельности во время демократической революции 1917 г., когда Организация русских сионистов насчитывала около 300 тыс. членов и 1200 региональных отделений, а сами сионистские партии получили возможность набрать на выборах в Учредительное собрание более двух третей голосов из общего числа, отданных всем еврейским партиям». (Галили Зива. Экспорт советской политической культуры в Палестину. Советский опыт сионизма. Importing Soveit Political Culture to Palestine. Soviet Experience of Zionism. Ab Imperio, 2003, р. 329–376.)

Еще до революции 1917 г. большевики расценивали все сионистские политические организации, как «мелкобуржуазные» и враждебные делу подлинного освобождения пролетариата, а позднее, в ходе и после окончания Гражданской войны, и как «подрывные». Тем не менее, в июле 1919 г. Постановлением ВЦИК власти, как пишет Галили Зива, «вынуждены были разрешить деятельность сионистских организаций» при определенных условиях. «Поскольку культурно-просветительная деятельность сионистских организаций не идет в разрез с постановлениями Советской власти, – говорилось в этом постановлении, – президиум ВЦИК предлагает всем советским организациям не чинить препятствий этой партии в означенной деятельности» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 44. Л. 5). Ни о какой «вынужденности», поправим Зиву, речь не шла. Председатель ВЦИК Янкель Свердлов всячески крышевал сионистов, следуя указаниям своего заокеанского патрона Якоба Шиффа. После этого постановления ВЦИК последовали быстрое освобождение уже арестованных сионистских лидеров и юридическая регистрация «Гехалуц», организации, занимавшейся вербовкой рабочих в Палестину. Как следствие, сионисты получили возможность действовать в советской России без серьезных опасений.

Тем не менее, с них не спускали глаз. Хотя ряд сионистских организаций, прежде всего левосоциалистических, существовал в СССР в 20-е гг. легально, все они находились под постоянным и пристальным наблюдением ОГПУ. Председатель ГПУ Украины В. А. Балицкий, например, в своем докладе о проделанной работе за период 1/Х-1923 г. по 1/X-1924 г. указывал, что ведется наблюдение за следующими еврейскими организациями сионистского толка: Алгемейн-сионисты, Цейре-Цион (летом 1917 г. в партии состояло 50 тысяч членов), Сионистский союз молодежи «Гистадрут», Сионистско-социалистическая партия ЦС, Сионистский союз социалистической молодежи «Юген-Фербанд», спортивная организация «Маккаби», занимающаяся вопросами культуры «Гашомер-Гацоир», студенческая организация «Дройер» и «Гехолуц» (названия приведены по тексту документа). (Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 76, оп. 3, д. 306, л. 56.)

В январе 1918 г. РКП(б) были созданы специальный Еврейский комиссариат (Евком) и Еврейская секция (Евсекция) при Центральном Комитете, которые взял под свое крыло Янкель Свердлов. После его смерти Евком был распущен в 1920 г., а остатки этого комитета реорганизовали в отделение Народного Комиссариата национальностей. Евсекция просуществовала с осени 1918 г. до 1930 г. Лидеры Евсекции по сути дела заняли ту же позицию, что и бундовцы в 1903 г. Они считали необходимым установить свой контроль над принятием любых решений, касающихся еврейского населения. Реализация этих целей приводила к фактическому поражению других партий, претендовавших на поддержку еврейского населения. В результате к началу 1921 г. почти все еврейские социалистические партии – «Объединенные еврейские социалисты», «Комфербанд», «Бунд» и коммунистическое крыло «Поалей Цион» – оказались в изоляции.