Голос любящей Совести. Попутчик - Гауренду

И в ситуации, когда ты пожелала быть спасенной Мною, Мистер Уолш играет роль бандита. Выбрав эту роль, он лишил себя многого. Очень многого… Невообразимо многого. Это грязная работа, но и она нужна Мне.

Поэтому снова и снова приходит Будда. Поэтому приходит Шанкара, чтобы дать свое неумирающее учение. И поэтому разные люди в разные времена снова и снова беседуют о разном – с одним и тем же Богом!

Я предоставляю вам яркий букет бесчисленных реальностей, а вы выбираете, какой из них посвятить себя и на какое время…

Когда ты выбираешь определенную реальность, ты входишь в нее и начинаешь жить по ее законам. Законы же эти заключаются в том, что каждая из реальностей определяет себя путем отвержения остальных.

Ибо определить, кто есть ты, возможно лишь через отрицание того, что тобою не является. Поэтому другие реальности НУЖНЫ тебе, иначе – исчезнет и твоя. Мне же необходимы ВСЕ эти бесчисленные реальности, иначе – Я не смогу быть Тем, Кто Я есмь!

Существует два уровня видения: видение внутри каждой реальности и Абсолютное видение. Исходя из первого видения, реальности "воюют" между собой. Исходя из второго, – каждая выполняет свою задачу и поэтому незаменима.

Вопрос никогда не стоял так: служить тебе Богу или не служить. Но твой выбор вечно заключается в том, КАКИМ ОБРАЗОМ служить. Ты можешь выбрать играть главную роль на сцене Любви, а можешь – просто оформить эту сцену. И играющий главную роль и тот, кто рисует для нее декорации, – оба вносят одинаковый вклад.

Тот, кто достиг Абсолютного видения, понимает, для чего именно существует каждая из реальностей (такая, например, как материальный мир), и поэтому в своем сердце не критикует никого и что бы то ни было. Он знает, что все реальности служат Мне, даже самые "жуткие" из них, даже самые "ужасные". Поэтому-то он и не считает их жуткими и ужасными.

Что же касается тебя, Мое дитя, то ты можешь любить Меня только так, как можешь, – не иначе. Если же ты попытаешься изобразить более полное проявление Любви, не обладая им, то потеряешь даже то, что имеешь.

11

Можно, я спрошу тебя еще кое-что об Аде?

Спрашивай.

Я по-прежнему не могу понять, зачем он Тебе нужен. В моем представлении Ад – какая-то несуразица, совершенно бессмысленная.

Ад – это просто место, где можно испытать максимальную боль. Поэтому вопрос о том, зачем Богу нужен Ад, сводится к вопросу о том, с какой целью Бог создал боль. Боль же, в свою очередь, – неизбежное следствие несовершенства. Поэтому изначальный вопрос должен звучать так: зачем Бог создал несовершенство?

Вот мы и подошли к вопросу, ответ на который открывает Тайну Любви.

Ответ на вопрос о том, зачем существует Ад, может быть дан на многих уровнях?

Да, ответ может быть дан с нескольких уровней, один из которых – уровень Абсолюта.

Если ты глубоко поймешь этот ответ, – ты осознаешь Бога!

Ты говорил, что Тебе нужны все реальности. И Ад – это одна из них. Возможно, каким-то образом она помогает существовать остальным. Но неужели для того, чтобы в какой-то реальности Бог мог бы стать Вселюбящим, необходима реальность, в которой Бог – изверг? Чтобы Бог являлся всеблагим на Абсолютном уровне, необходимо, чтобы на каком-то другом уровне Бог был садистом?

Нет такого уровня, нет такой реальности, в которой Бог – изверг.

Я не готова парить в высотах Абсолюта, я очень глупа… и по-прежнему не могу понять, как Бог может опуститься до примитивной мести тем, кто не слишком сильно Его уважает.

Я думал, что мы уже это прошли.

Глупость ученика превзошла ожидания учителя!

На определенном уровне видения ответ может быть таким: страдания необходимы, чтобы несовершенство не оставалось твоим состоянием вечно.

"Беседы" тоже это признают: Бог никогда не пошлет мне "меньше боли без большей мудрости" (Книга I, стр. 254). Я признаю, что страдания необходимы, так сказать, в воспитательных целях. Теперь я даже признаю необходимость существования Кармы, которая наглядно объясняет, что же именно я сотворила с кем-то, давая мне возможность пережить ту же самую боль. Я даже считаю, что это нормально и вполне естественно.

Я вижу, ты сделала огромный шаг вперед.

Может быть. Но Ад по-прежнему никак не вписывается в мои самые смелые представления о Божьей любви. И я по-прежнему убеждена в том, что Ад не может быть творением Бога. Я могу объяснить это на одном примере из моего детства.

Однажды в детстве, когда мне было около семи лет, к нам приехал мой дядя. Он прожил с нами неделю, и за это время я его, что называется, достала. Я не знаю, почему я вела себя таким образом по отношению к нему, но я постоянно шалила. Сначала я связала между собой шнурки его ботинок крепкими узлами. Он развязывал их полчаса, наверное. На следующий день я спрятала его носки в карманы его пальто. Он обнаружил их после долгих поисков, да и то, лишь когда надел пальто и сунул руки в карманы. Я была в восторге!

Ты была не подарок.

Сначала это забавляло как меня, так и его. Он в шутку гонялся за мной по всему дому, а я с визгом убегала. Но его терпение иссякло очень быстро, как раз в тот момент, когда я только вошла во вкус. Когда дня через три я положила варенье в его ботинки – по чайной ложке в каждый, игривая улыбка сошла с его лица. Он долго ругался, показывая свои ботинки моей матери. Мать сурово отчитала меня, и шалости прекратились на целых два дня. Но постепенно я забыла о сделанном мне внушении. Дядя, вроде бы, тоже забыл. Он опять стал шутить со мной, щипать за щеки и тыкать пальцем в живот. Я кричала и визжала, испытывая неописуемое блаженство.

Однажды дядя о чем-то долго беседовал с моей матерью. Они сидели на стульях в моей комнате, а я сидела рядом на полу и ела ложкой варенье из банки. И вот, мать вышла из комнаты. Мы с дядей остались вдвоем. Внезапно он привстал со стула и потянулся за какой-то вещью на столе… Я не знаю, что меня дернуло поступить так, как я поступила: улучив момент, я положила ложку варенья на его стул. Дядя сел… Его ярости не было границ. Он поймал меня, спустил с меня штанишки и злобно отшлепал!

Я бы тоже тебя отшлепал, честное слово.

Представляешь, девочку!

Он шлепал тебя не слишком сильно.

Возможно, это ему так показалось. Возможно, в масштабе дяди это было и не слишком сильно, но в масштабе шестилетнего ребенка… да еще девочки!..

Что ты так привязалась к женской природе своего тела? Это что-то меняет?

Тело девочки нежнее, чем мальчика. Главное – ее психика… Он ударил меня раз пять. Я помню, как в этот момент мир взорвался вокруг меня. Мне было очень больно. Аж потемнело в глазах!

Я знаю.

И он бил бы меня еще неизвестно сколько, но вошла моя мать.

Не преувеличивай. Твой дядя не садист. Впрочем, как и Бог: ты что думаешь, твоя мать вошла "случайно"? Именно в тот момент?

Так или иначе, это пример НАКАЗАНИЯ.

Да, это пример наказания.

Наказание – это искусственно созданное последствие. Наказание накладывается на меня кем-то, чья система ценностей не совпадает с моей.

Дядя должен был бы поблагодарить тебя и расцеловать? А ведь ему, между прочим, пришлось покупать новые брюки… И не только брюки…

Я хочу сказать, что наказание – это НЕ ЕСТЕСТЕСТВЕННОЕ ПОСЛЕДСТВИЕ.

Дядя, по-твоему, поступил не естественно?

Давай наконец перестанем шутить! Естественно – это когда мне возвращается то зло, какое я причиняю другому. Я убиваю – меня убивают. Я граблю – меня грабят. Я пачкаю кому-то штаны – мне пачкают штаны, но не более. Разве не так?

Так. Ты совершенно правильно сформулировала, что представляют из себя естественные законы. Ты всегда получаешь именно то количество страданий, которое причинила другим. Ни каплей больше.

В данном же случае дядя причинил мне гораздо большие страдания.

Он должен был тоже испачкать тебе штаны?

Я же просила Тебя перестать шутить! Ты же видишь, насколько серьезно это для меня! Ведь решается жизненный вопрос, по какому пути мне идти дальше…

Конечно, вижу! Поэтому Я и не шучу.

Здесь имела место месть! Это – месть, а не естественный закон. Дядя был оскорблен. Унижен. Он чувствовал пренебрежение со стороны маленького ребенка. Его "большое" эго было задето. С ним обошлись не слишком почтительно, да еще кто, этот маленький клоп! Именно это взбесило его. И он начал мне мстить. После порки мое тело было красным, я ревела, как полоумная. Если бы не моя мать, которая буквально вырвала меня…