На грани тьмы - Иштван Немере

— Прошу разрешения на штурм, — обратился Меравил по радио к Эберту.

— Ни в коем случае! — ответил тот. — Не забывайте о бактериях!

Меравил прикидывал взглядом, какова высота башни, над чем-то раздумывал. Потом попросил Эберта распорядиться о проведении опыта с находящимися в институте пустыми цилиндрами.

— Какой еще опыт? Что вы имеете в виду?

— Надо сбросить цилиндры на камни с восемнадцати-двадцатиметровой высоты. И посмотреть, не треснут ли они, не разобьются.

— Ясно, лейтенант. Наберитесь терпения, скоро вас вызову.

— Звучит довольно достоверно, — кивнул Трааль, выслушав рассказ Масперо о ночных событиях. Машина приблизилась к разбитому возле Лунгара лагерю. — И в некоторых деталях совпадает с имеющимися у меня сведениями. Поулис был агентом-двойником. За это Ньюинг убил его. Но ему еще пришлось убрать лишнего свидетеля — агента, подосланного Поулисом к террористам. Однако нам нужны фотокопии. Где вы их спрятали?

— Ищите, — пожал плечами журналист. — Пошлите по моим следам людей с сыскными собаками.

— Бросьте глупые шутки! Я думал, с вами будет легче найти общий язык, чем с… другими. Нам нужны эти документы!

— Чтобы уничтожить их, ликвидировать? Чтобы нельзя было доказать, как по инициативе и при поддержке правительства ведутся запрещенные опыты, подвергающие опасности жизнь миллионов?

— Не вмешивайтесь не в свое дело! Не видите разве, что речь идет о политике? — нетерпеливо перебил Трааль.

— Вот именно! — отрезал Масперо. — Вам тоже следовало бы призадуматься, капитан. Вы впутались в мерзкое дело, и еще вопрос, сможете ли вовремя из него выпутаться! Пьетро убили люди из секретной службы за то, что он открыл их тайны. Тот, кому эти тайны известны, не может чувствовать себя в безопасности.

— Не пугайте, Масперо! Отдайте копии! Скажите, где они?

— В надежном месте, Трааль. И там останутся.

Они уже ехали по территории лагеря. Затормозили у пятнистых палаток. Машину окружили здоровенные парни.

— Подумайте еще, Масперо, — сказал капитан. — Того, кто пойдет против правительства, сметут как пылинку. Бактериологическое оружие представляет государственный интерес, в конце концов его все равно разработают, что бы там ни делали вы и вам подобные!

— А я верю, что людей, подобных мне, гораздо больше, чем вы думаете! Они-то и пресекут это безумие!

Трааль не ответил. Сжал губы. Быть может, обдумывал услышанное.

Через пять часов после того, как нашли парашют террориста, люди Чаринга поняли, что скрываться он может только в замке. Восемьсот сорок солдат и сто тридцать полицейских прочесали весь подозрительный район. Петля захлестывалась. Лейтенант посовещался с Эбертом. Тот призвал его к спокойствию и хладнокровию. Лучше захватить террориста на несколько часов позже, но без лишних жертв. В замке, по всей видимости, много народу, к тому же там все влиятельные лица, не какая-нибудь шушера. Очевидно, информация о владельцах замка у него была более подробная, нежели у Чаринга.

В половине девятого кольцо вооруженных до зубов людей замкнулось вокруг замка. Движение между Богштадом и удивительно красивым парком было полностью прервано. Никто не мог проехать через полицейские кордоны. Чуть позднее «гепарды» арестовали двух мужчин и женщину, которые якобы жили в Богштаде и теперь направлялись в замок на работу через парк, потому что, как они сказали, этот путь короче. Чаринг приказал установить их личности. Один из мужчин, по виду весивший килограммов сто двадцать, был поваром. От него Чаринг узнал, что фамильный замок некогда знаменитых аристократов несколько лет является собственностью столичного великосветского общества. Члены этого общества — богатые дельцы и менеджеры — приезжают сюда поразвлечься, отключиться от дел.

У лейтенанта возникла хорошая идея. Он запросил у богштадской полиции две фотографии. Через четверть часа они были у него в руках. Два мужских лица — на одном Роджер Манч, на другом Макс Гейд. Их имена стояли на обороте фотографий.

— Хотите нам помочь? — спросил он у повара.

Могучая туша нерешительно кивнула.

— В случае успеха получите награду от правительства, обещанную за помощь в поимке преступника, — посулил Чаринг.

Туша закивала живее и вся обратилась в слух.

— Вот фотографии, отправляйтесь с ними в замок. Возьмитесь там за свои обычные обязанности. Потом попытайтесь выйти из кухни и разглядеть гостей. Я подозреваю, что мужчина, которого мы ищем, затесался в эту компанию и выдает себя за гостя.

— Если я увижу этого типа, как вас известить?

— Вот, взгляните, — Чаринг показал умещавшийся на ладони маленький коротковолновый передатчик, затем вручил его повару. — Аппарат свободно можно спрятать в верхнем кармане пиджака. Захотите что-нибудь сообщить, нажмите вот эту кнопку. Вызывайте «Гепарда». А теперь в путь. Желаю удачи!

Офицер не сказал повару, что будет, если в ближайшее время от него не поступит сообщений. Тогда сам Чаринг со своими людьми войдет в замок незваным гостем.

После девяти часов начали собираться депутаты. В коридорах парламента толпились спорящие. Утренние газеты нападали на кабинет Ореллона, лишь несколько правительственных листков заявили, что все так называемое дело с бактериями существует лишь в воображении оппозиционных группировок. Мол, в Исследовательском институте сельского хозяйства занимаются исключительно почвенными бактериями, и ничем иным. «Радио Маддалена» вопреки ожиданиям молчало. Только посвященные знали, что тому причиной. Пьетро Хаутас, со вчерашнего дня признанный «специалист по бактериям», не вернулся к первому выпуску новостей из своей таинственной ночной экскурсии.

С тех пор как начал действовать режим экономии электроэнергии, «Мустанг» по четвергам не выходил. Несмотря на это, между девятью и десятью часами в журналистских кругах с быстротой молнии распространилась весть, что главный редактор Леонте готовит специальный выпуск: он вызвал на работу типографов, у которых был выходной день. Однако настоящая сенсация случилась без четверти десять, когда «Радио Маддалена» вдруг прервало музыку и включило магнитофонную пленку с коротким незавершенным интервью, записанным на площади в Селаме. Ловкому репортеру все же удалось провезти ее в столицу, обманув бдительность полиции. Вся страна слышала слова Виктора Масперо: «…за террористами, вторгшимися в военную лабораторию так называемого Исследовательского института сельского хозяйства, стоит секретная служба. Могу назвать имена. Это Ньюинг и Поулис… Правительство Ореллона действительно проводит опасные и запрещенные опыты с биологическим оружием…»

Парламент гудел как растревоженный улей. Столь нетерпеливо ожидаемая сессия началась с большим опозданием, так как президент и министр внутренних дел задерживались. Ходили слухи, будто между ними произошла неприятная, тягостная сцена.

Радиорепортеры рассказали и о том, как на их глазах Виктора Масперо уволокли солдаты и полицейские. Затем по «Радио Маддалена» передали музыку Шопена в память о Пьетро Хаутасе — третью часть Второй сонаты, которую называют «Траурным маршем».

В половине десятого треск радиоприемников нарушил зловещую тишину. Таинственно шумели деревья, светило солнце, белые барашки облаков плыли по небу с востока.

— Прошу к аппарату лейтенанта Меравила!

— Меравил слушает, господин полковник.

— Из ста сброшенных с высоты двадцати метров цилиндров девяносто восемь остались невредимыми.

— А что с двумя?

— Треснули. — После небольшой паузы Эберт продолжал: — Со мной доктор Амстел. Он считает, что вы идете на риск, лейтенант!

— Что делать, если треснет цилиндр? — сухо спросил Меравил.

— Высокая температура, несколько сот градусов…

— Благодарю. Я вызову вас через четверть часа.

Меравил отключил радио. В раздумье огляделся. За орешником расположился штаб, там же стоял вездеход. Коротко посовещавшись кое с кем из своих людей, лейтенант приказал солдату-шоферу приготовить бидон с бензином. Надел пуленепробиваемый жилет и взял у одного из снайперов винтовку с оптическим прицелом.

— Я сам разделаюсь с ним, — сказал он.

— А как же ответственность, господин лейтенант?

— Отвечу. — Меравил упрямо выпятил подбородок и стал похож на воинственного индейца, которого он и без того напоминал своими прямыми черными, до плеч волосами.

— Быть в боевой готовности! — приказал он «гепардам».

Задача полностью поглотила его. Он повесил на шею рацию и, не глядя по сторонам, под прикрытием кустов направился к башне. Теперь все его внимание занимали только два черных оконных проема.

Нервы его были напряжены. Продвигаясь, он говорил в микрофон: