Поцелуй святого Валентина - Александра Авророва

— Чья? Кузнецова или Гуляева?

Полухин действительно умный! У нас два шутника — Димка и Олег.

— Это не Димка, потому что он в это время был с Ирой. Голоса я не узнала, голос явно изменен. Наверное, мужской, но не точно. А сегодня вообще было что-то странное. Сперва, когда я вышла из больницы, за моей спиной что-то стучало и немножко скрежетало. Но я успела впрыгнуть в автобус, поэтому была уверена, что удалось сбежать. А у самого дома оно застучало снова, и я увидела в темноте страшную светящуюся рожу. Слушайте, это же маска вампира! Господи, какая я дура!

Действительно, надо быть круглой идиоткой, чтобы не узнать маску вампира, купленную Димкой в Стокгольме. А я еще удивлялась Галке, всерьез ее испугавшейся. Если заорала я, лично выбиравшая это чудо в магазине приколов, каково было несчастной Галке?

— Значит, Ира выбросила маску в мусорную корзину? — уточнил Полухин после моего подробного рассказа. — И кто угодно из вашей группы мог ее подобрать? Я правильно понял?

— Да, наверное. Мне самой страшно хотелось это сделать, но я побоялась Иры.

— А теперь, пожалуйста, сосредоточься, — попросил Полухин. — Ты увидела маску и закричала, а потом появился Тихонов. Ты видела их одновременно или по очереди?

— Вы думаете, это Ванька мог быть в маске, а потом ее снял? — сообразила я. — Нет. Светилось с одной стороны, а он появился с другой, и какое-то время я видела их одновременно. И вообще, Ванька не стал бы меня убивать. Я ему нравлюсь.

— Значит, Тихонов тоже отпадает, — словно бы с неудовольствием произнес Денис Борисович.

— А кто еще отпадает? — заинтересовалась я. — Ну, Ира, конечно…

— Первое, что я сделал после твоего звонка, — пожав плечами, ответил мне собеседник, — срочно позвонил твоим одногруппникам. В такое время нормальный человек должен быть дома, правильно?

— Это вы здорово придумали! И кто был дома?

— Прежде всего, представь себе, — Роман Нетребко. Дома в окружении любящих родных. Я лично слышал его голос.

— То есть с него подозрения сняты? — обрадовалась я.

— По крайней мере, светился и стучал определенно не он. Ну, и не твоя Ира, разумеется. И не Дмитрий Кузнецов, который тоже находится дома. И не Иван Тихонов. И не Камила Нагимова. Я позвонил на вахту в общежитие и попросил позвать Камилу Нагимову и Андрея Лебедева. Она подошла, а его на месте не оказалось.

— Может, он у Насти? — предположила я.

— Насти Волобуевой нет дома, — задумчиво сообщил милиционер. — Родители уже волнуются.

— Настя гуляет вместе с Андреем, вот их обоих и нет. А на мобильные вы им звонили?

— Вне зоны действия сети или отключены. По мобильному ответил Олег Гуляев — мол, как раз едет на машине от родителей на свою квартиру. Хотя откуда он едет, проверить, как ты понимаешь, невозможно.

— Олег, Андрей, Настя… — повторила я. — Но ведь маньяком не может быть женщина, правильно? Олег или Андрей. Нет, Андрей бы не стал.

— Почему?

Не очень-то хотелось объяснять, однако пришлось.

— Он вчера сказал, что меня любит… что хочет бросить ради меня Настю.

— А ты что?

— Я? Я давно его разлюбила. Я вообще больше не собираюсь никого любить, — вспомнила я.

Денис Борисович засмеялся.

— Вы что?

— Просто любопытно, чем вызвано столь суровое решение.

— Тем, что я теперь знаю, какие мужчины на самом деле. С виду хорошие, а в душе — настоящие гады. Тот же Димка… и Ванька тоже… и Андрей. И еще тот, от кого у Марины был ребенок… то есть еще не был… вы узнали, от кого?

— К сожалению, нет, — вздохнул Полухин. — Хотя до твоего звонка полагал, именно за эту ниточку и следует тянуть. Зачем скрывать, что охмурил первую красотку курса? Очень подозрительное поведение. Тут мог оказаться повод для убийства, а Найденова поплатилась за то, что что-то видела. Но теперь получается, все-таки маньяк. По крайней мере, тебя действительно кто-то преследует.

Я просто вскипела от гнева.

— Что значит — действительно преследует? Вы меня запугивали, уверяя, что за мной охотятся, а получается — сами в это не верили? Мужчины что, вообще не умеют говорить правду? Всегда врут? Неужели вам не стыдно, Денис Борисович… а, плевать…

Я в отчаянии махнула рукой. Все они одинаковы! Лучше б их вообще не было на свете.

— Ты пойми меня, Натка, — примирительно заметил капитан. — Да, есть более разумные поводы для этих убийств, чем идиотская мания женской верности, а я ведь мент, а не психиатр. Я упорно ищу в преступлениях логику, а не воплощение болезненных фантазий. Так устроены мои мозги. Ну, а вдруг в данном конкретном случае логики нет? Точнее, она извращена. Эти чертовы валентинки, их никак не выкинуть из головы. И с лестницы ты упала. Будь на твоем месте другая женщина, требовалось бы успокаивать ее, чтобы она не свихнулась со страха, а тебя я предпочитал запугать, усугубить в твоих глазах опасность… мне очень хотелось, чтобы ты соблюдала хоть элементарную осторожность. Если тебя прикончат, меня не утешит соображение, что шансы на такой исход были в моем представлении невелики. А теперь вот выясняется, шансы как раз велики… сам не пойму, ч т о выясняется, как-то не вяжется одно с другим. Это ж надо — маска вампира…

— Еще стук и скрежет, — гордо добавила я.

— И телефонные звонки. Ну, телефон твой будет прослушиваться, я думаю, ты не против. А что ты собираешься делать завтра? Занятий в институте нет.

— Поеду к Ире в больницу.

— Так же допоздна, как сегодня?

— Конечно.

— Ладно, передавай ей привет.

Я обрадовалась, что Полухин не стал возражать, и вежливо проводила его до дверей, а потом, едва успев раздеться, бросилась на кровать и крепко заснула. Утомили меня события последнего дня.

Проснулась я от урчания в пустом желудке. Вытащила из холодильника колбасу с сыром, отвергнутые накануне, и смела в пять минут. Показалось мало. В буфете завалялась банка кукурузы, и, лишь прикончив ее, я испытала чувство некоторого удовлетворения. Что-то с припасами дома негусто… Впрочем, естественно после моего недельного пребывания без родителей. Надо сбегать в магазин. Маньяки маньяками, а умирать с голоду я не собираюсь.

Я заглянула в кошелек. Ну, хлеб на это приобрести можно, а мясо и конфеты вряд ли. Почему так мало? Точно, я ведь заплатила вчера за отдельную палату для Иры. Это я, разумеется, правильно сделала, но без денег не проживешь. Значит, надо занять. Даже знаю, у кого — у Камилы. Она одалживала Галке, наверняка не откажет и мне.

Я села в автобус и отправилась в общежитие. Камила встретила меня доброжелательно.

— А я собиралась тебе звонить, — сообщила она. — Потому что хотела проверить, жива ты или нет. Что жива, это хорошо. Но приехала ты зря, потому что тебе лучше остерегаться и сидеть дома.

— Я приехала не зря, а попросить у тебя денег. На время. Я все истратила, а родители в отъезде.

— Могла бы позвонить по телефону, я бы привезла, — назидательно заметила Камила. — Потому что мне безопасно, а тебе нет. Ты должна минимизировать риск, понимаешь? И каждый свой шаг поверять этим. Потому что умереть в твоем возрасте — это очень рано. Согласна?

Я подавленно кивнула — действительно рано, — и Камила с удвоенным энтузиазмом продолжила:

— Выслушай, пожалуйста, мой совет. Ты зря обиделась на Ваньку. Мужчина не в силах понять, какой сильной моральной травмой для женщины является аборт, в особенности первый. Им это недоступно по их физической природе.

— Аборт? — переспросила я. Откуда ей знать? Я проговорилась про Иру только Ваньке. — Ванька что, всем рассказал?

— Сначала Димка, а потом и Ванька, — бестрепетно подтвердила Камила. — Я лично не очень сильно осуждаю тебя за то, что ты Димку при всех ударила. Холерики вроде тебя обязательно должны выплеснуть свои эмоции, а известие про Иру стало для тебя дополнительным стрессом, наложившимся на стресс, связанный с преследованием маньяка. Я Димке все объяснила, и он тебя простил. Можешь быть спокойна.

Я была отнюдь не спокойна, меня переполняла злоба. Димка меня, видите ли, простил! Сам довел Иру до полусмерти, да еще и разболтал окружающим то, что она заведомо предпочла бы скрыть, и он еще кого-то прощает! Какое счастье, что Ира не сообщила ему подробности своей операции, а то их обсуждал бы сейчас весь факультет… Камила же, не замечая моих чувств, упорно давала мудрые советы.

— Теперь вернемся к Ваньке. Ты должна перестать на него дуться. Пускай он побережет тебя, пока Ира в больнице. Он парень ответственный, на него можно положиться.

— А если он и есть убийца? — ехидно осведомилась я. — Хороша я буду, ему доверившись.

— Ванька — маньяк, помешавшийся на женской верности? — изумилась Камила. — Да что ты! Он здравомыслящий и практичный. На женской верности помешался Ромка, ты что, забыла? Вот на него очень похоже.