Врата Изгнанников - Кэролайн Черри

— И еще. На мой взгляд мы слишком шумим.

— Вейни, — умоляюще сказал Чи, — ради Бога…

— Лио, — сказал Вейни, заставив Эрхин подойти к Сиптаху еще ближе, и почувствовал, как сердце забилось с такой силой, что руки вот-вот затрясутся. Этот парень еще никогда не называл его по имени. В его родной стране вообще мало кто знал его, за исключением Нхи, Кайя и Маай, и, конечно, его кузена Роха, который не любил пользоваться его Каршским именем, и обычно называл его кузен, особенно если был в хорошем настроении. Но в устах Чи это было не ругательство, напротив, это прозвучало как заклинание, именно так, как говорила Моргейн.

Дурак, сказал он самому себе. И его бьющее сердце повторило это слово.

— Куда мы идем? — спросил он у Чи.

— Туда, куда я говорил вам, с самого начала — через холмы к дороге. Перед Богом клянусь, Вейни: я говорю правду, скажи ей. Скажи…

Раздался звук, непонятный, хотя Вейни отчетливо расслышал его. И все остальные тоже услышали, хотя никто из них не пошевелился и какое-то мгновение не дышал.

В руке Моргейн появилось черное оружие, скрытое плащом. Хотя Вейни и не видел его, он знал это так же хорошо, как знал, где земля а где небо. Подменыш ехал всю ночь на ее боку, потому что она была закутана в плащ; но и того, что было в ее руке вполне хватит для того, чтобы справиться с любым одиноким врагом.

Чи качнул головой, еле заметное движение. Глаза быстро пробежали по кромке леса, лицо покрылось белыми пятнами. — Не знаю, — прошептал он, даже слишком тихо. — Клянусь богом я не знаю, что это такое, и я не планировал это. Пожалуйста, дайте мне подойти и поговорить с ними. Может быть это люди — здесь не должно быть кел. Если нет, вы сможете справиться с ними. Если да, скорее всего я смогу поговорить с ними.

— И сказать им что? — ровным голосом спросила Моргейн.

— Если они признают меня — только Бог знает. Они ведь могут убить меня, без всяких разговоров. Но скорее всего они захотят узнать, кто мы такие. — Его голос дрожал, зубы клацали и он тяжело дышал. — Леди, если мы сейчас вернемся на тот берег, то попадем в засаду и они поднимут против нас все холмы. Нечего делать, надо идти и говорить с ними! Разрешите мне!

— Ты думаешь, что мы поедем вместе тобой, — сказала Моргейн.

— Леди, я ничего не думаю, — прошептал Чи, — почти ничего. Только одно: нас слишком мало, чтобы угрожать им, чтобы они испугались нас. Только поэтому они еще не напали на нас. Я могу поговорить с ними, объяснить, что мы не друзья Гаулту — леди, дайте мне попробовать. Это единственный способ. У них луки, и они очень хорошо стреляют из них. Если они начнут охотиться на нас — считайте, что мы покойники.

— Он достаточно храбр, — сказал Вейни на родном языке.

— Да, не спорю, — ответила Моргейн. — И накликал на нас беду, проклятие на его голову.

Это могло быть правдой. Слишком храбрый и честный, Моргейн предупреждала его.

— Что будем делать? — спросил Вейни с упавшим сердцем, — что стоит меньше?

— Попробуй, — сказала Моргейн Чи.

— Стой. — Вейни подвел Эрхин к мерину, и развязал завязки на тюке с броней Чи, висевшем на боку гнедого среди остальных седельных сумок. Он вынул из мешка кольчугу и протянул юноше. — Одень.

В таком случае, подумал он, Чи будет на их стороне.

Чи не стал спорить. Он наклонил голову и, с помощью Вейни, скользнул головой в кольчугу, но пояс застегивать не стал.

Потом взял поводья и заставил мерина спокойно идти вперед, поднялся на берег и доехал до опушки леса.

В этот момент из леса раздался свист, низкий и странный, Сиптах тряхнул головой и Моргейн резко осадила его.

Их положение посреди реки было хуже некуда. Вейни слегка переместился вперед, поставив лошадь между ней и лесом, но за низким берегом укрыться невозможно, а спину защищать вообще нечем.

Вокруг не было ничего, кроме темноты, бурлящего потока и вздоха листьев.

Еще один звук, на этот раз от них: Моргейн расстегнула кольцо, державшее Подменыш на боку, и положила меч в ножнах перед собой, поперек седла.

Все, конец света. Его рука рефлекторно пошла к коробочке, которую он хранил под броней, и он почувствовал ее как уголек рядом с сердцем.

Уничтожение.

Если она сейчас вынет меч, здесь никогда не будет мира. А будут только мертвые тела, громоздящие одно на другое, без числа и счета.

Он спокойно сидел на лошади, думая о лучниках за деревьями, и о том, что сейчас Чи упадет, убитый неведомым убийцей, или найдет союзников, которых приведет к ним, с неведомо какой целью.

Чи ехал не говоря ни слова, погруженный в ватную тишину, и только ветки шуршали, когда он натыкался на них, а листья облепили все тело. Мерин дергался, фыркал и бил копытами, ломая кусты и даже немного грыз удила; Чи все время приходилось сдерживать его.

— Ты кто? — спросил голос, больше похожий на шепот ветра.

— Человек, мужчина, — ответил Чи нормальным голосом, не поворачивая головы. — Ап Кантори. Чи ап Кантори просит разрешения проехать. Нас всего трое, двое остальных остались посреди ручья. Один из нас кел.

Долгое молчание, очень долгое. Он услышал шепот, потом другой, слов было не разобрать. Он по-прежнему не поворачивал голову.

— Сойди с лошади, — приказал шепот.

Он так и сделал, и вздохнул воздух полной грудью, хотя ноги собирались задрожать. «Один из нас кел», сказал он им. Это загадка, способная смутить кого угодно, и заставить их спрашивать дальше. Он полностью беззащитен, и приехал к ним совершенно открыто, не скрываясь. Поэтому еще жив. Он прошел немного вперед, на маленькую полянку, и остановился, крепко натянув поводья, потому что знал, что произойдет. Конь нервно задергался, когда ветки зашевелились и из кустов на поляну скользнула тень, в слабом свете звезд мало чем отличавшаяся от лесного мрака.

Тень подошла к нему, взяла поводья лошади и увела ее прочь. Чи не сопротивлялся.

Он не сопротивлялся и тогда, когда за его спиной появились другие тени и больно схватили его за руки.

— Я прошу безопасного прохода, — сказал он приглушенным голосом. — Со мной леди-кел и еще один мужчина, человек. Они враги Гаулта, который охотится на нас.

На плечо опустилась что-то не очень тяжелое и заскользило к шее, пока холодный острый кончик меча не уткнулся в горло. — Откуда вы пришли?

Шевельнуться означало смерть. И неправильный ответ тоже, и на какое-то время он вообще потерял способность соображать, лесной воздух показался слишком разреженным, а сознание захотело убежать от него, как если бы мир опять сдвинулся, и он вернулся на вершину холма, и все то, что он собирался рассказать им стало кошмарным сном, бредом. Голова закружилась, на какое-то мгновение он даже решил, что те двое, которых он оставил на середине потока, ему померещились, и с ним за все это время вообще ничего не произошло; он вернулся обратно, к людям, вот и все.