Владыки света - Дипак Чопра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ванная комната исчезла. Исчез отель. Исчез город. За дверным проемом, где некогда была ванная, теперь был отвесный обрыв пустынного каньона трехсотфутовой глубины. Превращая абсурдную невозможность в неумолимую реальность, дверь, сорванная с петель, падала по спирали в пустоту и казалась теперь не больше листка дерева. На Майкла подуло легким знойным ветерком, будто кто-то вдруг открыл духовку. Потеряв равновесие, он пошатнулся, чувствуя, как инерция тела влечет его вперед, сквозь дверь, в пустоту.
Туда, где его ждет смерть.
Сильные, острые, словно когти, пальцы вцепились в его руку и потянули назад. Майкл упал навзничь на истертый пыльный ковер «Нового Иерусалима». Приподнявшись, он стал отползать от двери на четвереньках, пока не уперся спиной в кровать.
— Кто вы? — спросил он, все еще пялясь на внезапно отверзшуюся в мире дыру.
Таинственная старушка стояла на коленях позади него, все еще держа его за руку. Теперь она была так близко, что он чувствовал исходивший от нее легкий запах пудры и свежего белья. В ее реальности не возникало никаких сомнений.
— Твой друг, — ответила она.
Он повернул голову, чтобы взглянуть в окно спальни и ощутил приступ тошноты, увидев, что в его стекле по-прежнему отражаются иерусалимские крыши. Окно или дверь — что-то из них не было правдой.
И тут стены комнаты разом вспыхнули.
В первый момент Майкл увидел, как медленно, словно нехотя, сворачиваются ставшие привычными за ночь полосатые обои. Миг спустя они покрылись островками пламени, под которыми проступал нетронутый рисунок. Комната осветилась, словно залитая полуденным пустынным солнцем; Майкл услышал производимый пожаром шум — порывистый рев огненного потока. Ценой невероятного усилия ему удалось игнорировать пламя, сочтя его плодом зрительной галлюцинации, вот только жар вдруг сжал его кожу, словно сами стены комнаты двинулись внутрь. Это был смертоносный жар огненной бури, пожирающий кислород и убивающий в считанные секунды.
Он умирал. Из огненного кольца не было выхода. Даже открытый дверной проем бывшей ванной был теперь охвачен пламенем.
У него не было времени даже на то, чтобы решить, в здравом ли он уме, чтобы задуматься над тем, что из всего этого реально и как такое может быть. Он, как животное, инстинктивно реагировал на неопровержимые сигналы своих органов чувств. Задыхаясь, он пробовал вдохнуть, но легкие наполнялись лишь опаляющим, кошмарным жаром. На его коже, тут же высыхая, стали вздуваться волдыри, покрывая его коркой собственной соли.
— Успокойся, — услышал он позади себя голос женщины. — Соберись. Он не может тебя видеть. Он утратил Свет, и теперь не может его видеть. Он лишь догадывается, что ты здесь.
Майкл совсем забыл о ней. Он посмотрел ей в глаза.
Там не было страха — ни страха, ни огня. Она снова протянула ему руку. Майкл взял ее. Рукопожатие было крепким, а ладонь сухой и теплой.
Пламя погасло. Отсутствие жара произвело на Майкла эффект холодового шока. Задыхаясь, он наклонился вперед, положив голову на колени.
— Я Рахиль Тейтельбаум, — произнесла старушка по-английски с американским акцентом. — Ты впервые в Иерусалиме?
Вопрос застал Майкла врасплох. Ему не хотелось смотреть на дверь ванной, но он заставил себя сделать это. Дверь была на месте, закрытая и невредимая. Он почувствовал, что теперь с некоторым трудом может вспомнить, что происходило в последние несколько секунд, как будто случившееся было последним ярким остатком сна и, как всякий сон, не находило себе места в мире яви. Еще немного, и сон исчезнет совсем, и его жизнь сожмется кольцом вокруг этого провала. Майкл поднялся, с удивлением осознав, что Рахиль никуда не исчезла. Она паясничала.
— Теперь тебе нужно сказать: «Здравствуйте, Рахиль, меня зовут Майкл». Шалом. Позвольте мне спасти вам жизнь и в следующий раз, — ответила старушка сама себе.
«Шок. Это шок». Он почувствовал головокружение, ему хотелось расплакаться. Симптомы были знакомыми: потеря ориентировки, неспособность собраться с мыслями и разобраться в окружающей обстановке. Случилось что-то очень плохое, и, все сильнее пугаясь, Майкл понял, что не знает, что именно, и не видел способа это узнать. — Сьюзен? — тихо произнес он. На какое-то мгновение он совершенно серьезно допустил, что никакой Сьюзен не существовало в природе, — а если она и была, то не ездила с ним в Иерусалим. «Нет. Она здесь. Или была здесь. Что с ней случилось?»
— Не хотелось бы тебя торопить, но нам пора, — сказала Рахиль.
— Пора? Но нам нужно вернуть Сьюзен!
Он нерешительно шагнул к двери ванной, но тут же развернулся.
— Кто вы? — спросил он наконец.
— Рахиль… — снова повторила было старушка, но Майкл резким жестом прервал ее.
— Кто вы на самом деле? — угрожающе спросил он. — Вы одна из них, да? Что вы с ней сделали?
Говоря это, он краем глаза заметил какое-то движение.
— Угадай, — саркастически ответила Рахиль. — Сейчас некогда об этом разговаривать. Верь мне. Пора идти. Давно пора, вообще-то.
Майкл обернулся в сторону движения. Зеркало комода таяло.
Нет, это было не совсем так. Оно мерцало, словно лужица ртути, в которую кто-то подул, словно лужица воды, поднятая за край, да так и оставшаяся висеть вопреки тяготению. У него на глазах поверхность зеркала сжималась и разрывалась, серебро растекалось под человеческими пальцами. Пальцы… руки… лицо.
Лицо Пророка. Исмаил повертел головой из стороны в сторону, осмотрелся, проходя сквозь зеркало, как сквозь открытое окно. На нем была та же одежда пустынника, что и тогда, под Назаретом. В какой-то момент их взгляды пересеклись, но выражение Исмаилова лица не изменилось. Он не видел никого из них.
«Он что, ослеп?» — подумал было Майкл. Но нет, его движения были движениями зрячего. «Он не может видеть нас, потому что не может видеть Свет».
Пальцы Рахили тянули его за рукав, тихо увлекая к двери.
— Где Сьюзен?! — закричал Майкл и услышал за спиной шиканье Рахили.
Исмаил резко обернулся, ориентируясь по звуку голоса Майкла. Не изменившись в лице, он уставился в одну точку.
— Она со мной, — сказал он. Почему бы тебе тоже не пойти со мной?
От его голоса веяло пробиравшим до костей холодом. Наверное, так разговаривала бы бездушная голодная акула.
Майкл понял, что сейчас он ничего не сможет сделать для Сьюзен. Все, на что он надеялся, — это что ему удастся убежать и вернуться к равви Кельнеру. Он-то знал, как бороться с Исмаилом.
— Ты ведь не хочешь, чтоб я был твоим врагом, Майкл. Я могу быть совсем не страшным.
«Армагеддон. Суд, где каждый знает твое имя», — в приступе отчаянной дерзости подумал Майкл. Он отступил на шаг, но взгляд Исмаила не отследил его движения. «Он все еще не может меня видеть». Рука Рахили увлекала его к двери.
— Не пренебрегай мною. У тебя ведь накопилось множество вопросов. Я могу ответить на них, ты же знаешь. Майкл! Ты здесь?
Его тон был столь соблазнительно рассудительным…. Майкл уже уперся спиной в бок Рахили; он почти что чувствовал, как она нашаривает дверную ручку и потихоньку начинает ее поворачивать.
— Не покидай меня! — во весь голос закричал Исмаил, делая шаг вперед.
Рахиль открыла дверь и вдруг отпрянула обратно, толкнув Майкла так, что он шагнул прямо навстречу Исмаилу, почти к нему в руки. Позади себя он услышал страшный шум — в комнату ворвалась свора собак, угольно-черных и таких огромных, каких Майклу никогда не приходилось видеть.
«Если он коснется меня, это конец», — с невероятной четкостью пронеслось у Майкла в голове. Он бросился в сторону, поперек кровати.
Рахиль оказалась прижата к стене, не имея возможности пошевелиться. Обозленные псы ухватили ее пакет и принялись терзать его, разрывая на куски, однако владелицу его они, похоже, не видели. Майкл осторожно перекатился на кровати и стал понемногу сползать в противоположную сторону. Взглянув вверх, он перехватил одобрительный взгляд Рахили.
Исмаил двинулся вперед, расшвыривая собак, словно пытался отыскать под ними Майкла. И хотя он явно слышал человеческие голоса, шум собачьей возни успешно их заглушал, давая Майклу и Рахили возможность вздохнуть чуть свободней.
«Вот только комната не такая уж большая. Если мы отсюда не выберемся, он в конце концов найдет нас».
Вдруг лай прекратился. Майкл проскользнул под кровать и взглянул вдоль ковра. Только босые ноги Исмаила. Он оглянулся, пытаясь отыскать ноги Рахили, но их нигде не было видно. Он заполз глубже под кровать.
— Майкл! Зачем ты это делаешь? Приди ко мне. Помоги мне. Мы ведь одно и то же, ты и я.
— Не верь ему, боббеле, — прошептала ему на ухо Рахиль. Майкл инстинктивно вздрогнул, но не проронил ни звука.