Чудовище из озера - Анастасия Вячеславовна Дробина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То-то ты нам всю дорогу про монастырского оборотня травил… – задумчиво вспомнил Пашка. – Слушай, неужели кто-то на эту лабуду всерьёз ведётся?
– Ещё как ведутся, – подтвердил Стас. – И на оборотня, и на круги в болоте, и на временной портал… Тут главное – не смеяться и говорить спокойно… ну, будто о грибных местах. А если ещё Генка со своим сольным номером вовремя вступит!..
– То есть это вы и Мишку застращали? Вместе с его охранником? – наконец перестала смеяться Полундра. – И Серёгу нашего?
– Конечно! – вытер глаза Стас.
– Подожди, это как? – вдруг нахмурился Атаманов. – Я же этого змея своими глазами видел! Плавал он там – в озере!
– Думаю, это ты меня видел, – уже не смеясь, сказал Стас. – В гидрокостюме и ластах. Я как раз погружаться собирался, когда ты подошёл. И с другой стороны – этот пацан Таранов прибежал! Он нам вообще больше всех мешал! Каждый день со своим спиннингом приходил! А время-то идёт! Уже пол-лета прошло, а мы так ничего и не нашли! И вот пришлось на тропинке Семёна ставить! Он, как слышал, что кто-то идёт – куковать начинал! А Генка – сразу же выть из кустов!
Атаманов только коротко прорычал что-то в ответ.
– Понимаете, мы это озеро исследуем уже давно! Помните, я вам рассказывал про партизан? Они появлялись в деревнях словно с неба! Фашисты выставляли посты, патрулировали лес – бесполезно! Партизаны как черти из-под земли выскакивали и оказывались, мимо всех постов, прямо в Сватееве и Островицах! Так всё было очень просто! На месте Островиц в самом деле раньше был монастырь, а в монастыре – подземный ход, который вёл из церковного подвала в лес! Партизаны, конечно, об этом знали, они ведь все были местные мужики! И очень лихо этим ходом воспользовались, когда в сорок третьем началась общая операция по уничтожению фашистов!
– То есть как? – вытаращила глаза Полундра. – Они ныряли в озеро и выплывали уже в церкви? А… как же оружие? Оно что, не намокало?
– Так раньше и не было никакой воды! Просто ход из подвала под землю, который потом расходился вилкой – к лесу и к реке! А вода появлялась только во время дождей, когда поднималась река… ну, вот как сегодня. Мы уже два года пытаемся этот ход обследовать! Прошлым летом вообще ничего не получилось, потому что всё время дожди шли, а оборудования не было. Только нырнёшь – уже пора назад! А в этом году вот достали костюм для дайвинга. Один-единственный, и на тот еле денег хватило. И тоже было тяжело: нырять-то только один из нас мог! То есть я! Семён вообще плавать не умеет, на атасе был, Генка – как сирена, незваных гостей отпугивает…
– Но зачем ты сегодня-то туда полез? – ахнула Соня. – Ты же видел, что вода поднялась? Что это опасно может быть?
– Я думал, что с баллоном ничего страшного быть не может, – пожал плечами Стас. – Я ведь занимался дайвингом. На Байкал к Генкиному деду ездил. И на Красное море… Если бы я знал, что там такое течение образуется!
– Короче, если б не Полундра – кирдык бы тебе, – фыркнул Атаманов. – А зачем вы вообще там ковырялись? Если змея нет, то что вы тогда искали?
В церкви тут же стало тихо.
– Действительно… – кашлянул генерал Полторецкий. – Станислав, если это некая семейная тайна, то мы, разумеется, не вправе настаивать на разглашении.
– Это и есть семейная тайна, – помолчав, сказал Стас. – Только не моей семьи. Дед один это знал… и никому не мог сказать. И всю жизнь этим мучился.
– Он в самом деле никому об этом не рассказывал? – вдруг спросил генерал Полторецкий. – Никому, никогда, ни слова? За… почти семьдесят лет?
– Никому, – машинально отозвался Стас. И тут же встрепенулся: – О чём вы спрашиваете? Вы разве знаете?..
В старой церкви снова стало тихо. Все смотрели на старого генерала и Стаса. Те, в свою очередь, разглядывали друг друга. Наконец генерал Полторецкий сказал:
– Стас, если вы не возражаете, я бы очень хотел увидеть эскизы вашего деда.
– А уж я-то как хотел бы! – проворчал Шампоровский. Стас коротко улыбнулся и поднялся.
– Идёмте.
До Сватеева добирались по колено в воде: ручьи и ручейки весело бежали по косогору, пробираясь к реке. Но на самом холме уже было сухо, и солнечные блики играли на ряби бегущей под обрывом воды. Дом стоял открытым настежь, и Стас сразу же пригласил всех в комнату.
– Заходите… Генка, ставь чайник! Извините, угощать особенно нечем: всё подъели.
Натэла молча достала из рюкзака печенье в пакете и остатки пирога, протянула стоящему рядом Генке. Тот широко улыбнулся в ответ.
– Натэлка, иди сюда! – сразу же забеспокоился Атаманов. – А ты, Змей Горыныч, вообще смотри в другую сторону! Тебе вроде чайник велели ставить?
– Атаман, не психуй, – вмешался Пашка. – А вы, пацаны, имейте в виду: Натэла Ревазовна – достояние республики и охраняется государством!
– Пашка, за-амалчи! – рассердилась Натэла. – Дураки несчастные, вести себя нэ умеете в чужом доме! Стас, извините их…
– А ваши девчонки вообще все заняты? – вдруг спросил Стас.
– Все! – свирепо отрезал Атаманов. – Где этот твой чайник? Сам сейчас поставлю, если тут все без рук!
Шампоровский тем временем бродил по комнате, разглядывая портреты и пейзажи. Возле некоторых он надолго останавливался и глубокомысленно мычал.
– Стас, скажите… вы не думали всё это продавать?
– Не думал, – хмуро отозвался Стас. – Да никто и не купит.
– Отчего же… Я бы купил. Мастерство учеников Павла Корина вообще высоко ценится.
Шампоровский заметил это между прочим, не отрывая взгляда от загорелой физиономии деревенского пастуха на портрете. Но Стас сразу же напрягся:
– Что вы имеете в виду?
– В виду?.. Только то, что ваш дед или не был самоучкой, или это не его работы. Лично вам, как его наследнику, какой вариант ближе? Вы вообще, извиняюсь, законный наследник? Потому что, если не было завещания, то всё это должны иметь ваши родители…
– Я – законный, по завещанию, но ничего не продам! – отрезал Стас. – А вы… простите… кто?
– Я, скажем, эксперт-искусствовед. И, честно сказать, не понимаю, зачем вы делаете из своего деда такую уж тайну. Или, может быть, вы сами не знали? Ваш дед… хотя, скорее всего, всё же его отец… был москвичом? И работал с Павлом Кориным? А потом…
– …а потом наступил тридцать седьмой год, – хмуро закончил Стас. – И да, вы правы. Не дед, а его отец. Его настоящая фамилия – Крестовоздвиженский.
– Ясно. Из семьи священника?
– Да. Только
