100 великих оригиналов и чудаков - Рудольф Баландин

Должен предупредить: утробного смеха, то ли помогающего пищеварению, то ли отвлекающего от столь важного процесса, в нашем случае не будет. Нас будет интересовать юмор серьёзный и даже отчасти сатира.

Для предмета одушевлённого смехачество может обернуться обидой. Кому приятно, чтобы над ним смеянствовали смехачи? Хотя некоторые персонажи, в которые всадили немало сатирических стрел, только по этой причине сохранились в памяти потомков.

Тема смехачей и смехотворцев огромна, и мы затронем её вскользь. Нас будут интересовать из них наиболее оригинальные и чудаковатые, да и то — далеко не все.

Говорят, смех убивает. Но, увы, люди предпочитают убивать друг друга иными способами. Тому, кто выходит на бой со злом, вооружённый одним остроумием, приходится с этим считаться.

Припев «Ей-ей, умру от смеха» в песенке Беранже вполне добродушен. От смеха ещё никто не умирал. Всегда находятся какие-нибудь другие причины. Но были и есть чудаки, умирающие со смехом!

Один преступник, которому палач медлил накинуть петлю на шею, попросил: «Давай скорей, а то я боюсь щекотки». Другого висельника причащал перед смертью священник, закончивший свою проповедь: «Скоро вы будете там, в лучшем мире, вкушать небесную пищу». Преступник деликатно ответил: «Я не голоден, святой отец. Если желаете, идите вкушать вместо меня».

Симонид

С древних пор о смерти говорили не только всерьёз, но и в шутку. Трудно сказать, кто тут был первым. Возможно — греческий поэт Симонид (556–468 гг. до н. э.). Родившись на острове Кеос, он находил приют и у вождя афинской демократии Фемистокла, и при дворе тирана Сиракуз Гиерона. По-видимому, его талант писать кратко и проникновенно был, как говорится, востребован.

Немало надгробных надписей — эпитафий — сочинил он, героических или лирических. Но в некоторых порой присутствовала ирония:

ЭПИТАФИЯ КУПЦУ КРИТЯНИНУРодом критянин, Бротах из Гортины, в земле здесь лежу я.Прибыл сюда не за тем, а по торговым делам.

Когда Симонид посмеялся над гимнопевцем Тимокреонтом, тот в ответ съязвил в адрес Симонида, и за это получил от него — при жизни — такую надгробную надпись:

Много я пил, много ел, и на многих хулу возводил я;Нынче в земле я лежу, родянин Тимокреонт.

Более остроумной была его эпитафия некоему Мегаклу с обращением к его вдове:

Лишь погляжу на надгробье Мегакла, становится сразу,Каллия, жалко тебя: как ты терпела его?

С тех пор, а возможно и ещё раньше, насмешки над смертью и над почившими (или, как все мы, обречёнными на вечный покой) стали появляться всё чаще. Их использовали, конечно же, в назидание живущим.

Марциал

Марциал (ок. 40 — ок. 104) — римский поэт, один из наиболее прославленных остроумцев прошлого. Родился в Испании, переехал в Рим. Полвека назад наши литературоведы подчёркивали, что в его эпиграммах слышатся «жалобы талантливого, но задавленного нуждой поэта». Однако у Марциала стон страдающего от голода бедняка, пожалуй, был литературным приёмом.

В столицу империи он приехал в возрасте 25 лет и поначалу действительно вынужден был обеспечивать себе «место под солнцем»; был клиентом влиятельных патронов, приветствуя их (порой стихами) и сопровождая до форума. Со временем он обзавёлся небольшой усадьбой под Римом, а потом и домом в столице.

В молодые годы он написал большие циклы «Гостинцы» и «Подарки», в которых перечислил множество пищевых продуктов и блюд, вин, предметов обихода… Возможно, был он гурманом. Во всяком случае, в I книге эпиграмм возмущённо воскликнул:

Спятил ты, что ли, скажи? На глазах у толпы приглашённыхТы шампиньоны один жрёшь себе, Цецилиан…

Если когда-то врачам посвящали почтительные эпиграммы, то затем о них стали отзываться язвительно. Марциал писал:

Врач был недавно Диавл, а ныне могильщиком стал он:Начал за теми ходить, сам он кого уходил.

Немало доставалось от Марциала авторам и «потребителям» литературной продукции:

Ты мне пеняешь, Велокс, что длинны мои эпиграммы.Ты ничего не писал. Вещи короче твои.

Вслух собираясь читать, ты что ж себе кутаешь горло?Вата годится твоя больше для наших ушей.

Ты, Вацерра, дивишься только древним.Только мёртвых поэтов ты похвалишь…О, прошу извинить, Вацерра, гибнуть,Чтоб тебе угодить, совсем не стоит.

Шутить, зубоскалить, демонстрировать своё остроумие, да ещё посмеиваясь над смертью хорошо, если ты сыт и здоров, имеешь более или менее основательное положение в обществе. Но были люди, не терявшие присутствия духа и чувства юмора даже в тяжёлой жизненной ситуации.

Себастьян Брант

Среди вечных тем наиболее популярны возвышенные: о бренности или вечности жизни, пределах Вселенной и познания, бессмертии души, борениях добра и зла… Но, как свидетельствует жизненный опыт, не менее неизбывны темы, связанные с человеческими пороками и глупостями.

Об этом можно судить по книге, изданной в Германии в 1494 году, более 500 лет назад: «Корабль дураков». В предисловии к ней говорилось:

Ради пользы и благого поучения,для увещевания и поощрения мудрости,здравомыслия и добрых нравов,а также ради искоренения глупости,слепоты и дурацких предрассудкови во имя исправления рода человеческого —с исключительным тщанием,серьёзностью и рачительностьюсоставлено в Базеле Себастианом Брантом,доктором обоих прав.

Полезно обратиться к этой книге, написанной стихами (в переводе Л. Пеньковского) и иллюстрированной Альбрехтом Дюрером (что само по себе заслуживает внимания), с тем, чтобы выяснить, насколько изменились к лучшему люди за полторы тысячи лет.

Первым упомянут, как это ни странно для книжника, которым был сам автор, Себастьян Брант —

…дурак библиофил:Он много ценных книг скопил,Хотя читать их не любил.

Этот человек копит книги как капитал или украшение личной библиотеки. Читать книги от начала до конца, вдумываясь в их содержание, он избегает:

Мозги наукой засорять —Здоровье попусту терять.

Возможно, в наши дни подобные дураки рассуждают иначе. Наиболее продвинутые из них отдаляются от книг, обращаясь к всеведущему Интернету. Но если хорошая книга учит размышлять самостоятельно, сомневаясь и вырабатывая цельность мышления, то компьютерные версии предоставляют разрозненные ответы на те или иные вопросы. Возникает эффект «рваной мысли» (одна из форм шизофрении), пригодный для решателей кроссвордов и участников соответствующих телеигр, но чрезвычайно вредный для формирования интеллекта.