Стёртые буквы - Елена Первушина

— Нет, он Невем — не весть чей сын.

Сказал и тут же пожалел. Вышло так, будто он намекал на Дреки. Хотя какие уж тут намеки?

— Значит, он считается незаконнорожденным? — спокойно уточнила Ксанта. — А Коре откуда?

— Они с братом от законного мужа Элары, который помер года три назад. Честно говоря, я думал, что это они старшего братика порешили, но раз Элара клянется, что вечера вечером они были дома, тогда ничего не поучается. Вряд ли она станет врать.

— Вряд ли, — согласилась Ксанта. — А про отца Нея ты ничего не знаешь?

— Нет, он как исчез семнадцать лет назад, так и не появлялся. Можно, конечно, у Элары спросить, но я не думаю, что здесь что-то изменилось. Случись такое, весь город бы гудел. Но я спрошу при случае. Что еще?

— Да ладно, я тебя уже и так вопросами закидала. Ты сам ничего спросить не хочешь?

— Что ты думаешь насчет этого пророчества?

— Какого?

— Ну, насчет прабабушки Нея, как она предостерегала внучку от Ше-лама? И еще во всех играх, тогда вечером, Нею выпадала смерть: то его затаптывали, как зерно, когда играли в «Сноп», то он нож вытаскивал. Просто я вспомнил, у меня на родине тоже играли в «Сноп» в одном храме, но там в центре всегда стоял жрец с чашей крови и зерна, и когда все сходились к нему, он плескал из чаши прямо на землю и на ноги людям и говорил, что зерно должно быть похоронено, и тогда все начинали втаптывать зерна в землю, а потом размазывали кровь и землю по лицу, для здоровья.

— А кровь чья была? — поинтересовалась Ксанта.

— В мое время то куриная, то голубиная, иногда крысиная. В ней, говорили, жизни больше всего. А в старые времена, говорят, и пленников убивали, или кто-то из стариков добровольно собою жертвовал, чтобы напоить землю кровью. Словом, это плохой обряд, смертельный. Здесь он, конечно, только игра, и все же… Вдруг эти игры разбудили старое проклятие? Что-то такое в Зеленых воротах… Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что если ты собираешься продолжать в том же духе, тебе надо сшить пару мешков и повесить их на уши, — ответила Ксанта.

— О чем ты? — не понял Андрет.

— О том, что сейчас тебе каждый рад будет рассказать все зловещие предания, какие только вспомнит. Но только проку от этого не будет ни на палец. Сам знаешь, этим играм не одна сотня лет. И почему вдруг что-то эдакое решило пробудиться и наброситься на Нея? С какой такой радости?

— Это тебе виднее. Я в этом не разбираюсь.

— В этом никто не разбирается! Если это действительно какая-то неведомая сила, нам остается сложить руки и покорно ждать, что будет дальше. Или ползти на коленях в лес, кланяться каждому пню. Или завалить Зеленые ворота жертвами и дарами. Только мы никогда не угадаем, как это сделать правильно. Так что, мой тебе совет — не старайся с ходу стать святее верховного жреца. Просто ищи парня.

— Так ты считаешь, что и в Храм Осени мне ходить не надо?

— Нет, почему же, сходи. Мы должны убедиться, что Зеленые ворота и в самом деле не имеют никакого отношения к исчезновению парня. Понимаешь, я не думаю, что можно все валить на волшебство. Мне кажется… Тебе интересно?

— Конечно.

— Так вот, я, конечно, верю в магию. Точнее, смешно говорить — верю, не верю. Я ее видела, проходила сквозь нее или она сквозь меня. Но это не то, что может нас касаться, не то, что мы можем использовать, и не то, что может захотеть использовать нас. Как раз наоборот. Это то, что существует само по себе, не для нас, не зная о нас, и именно поэтому кажется прекрасным. Ну вот как Шелам, точнее, то, что в нем, те невидимые связи, которые в нем существуют, то как жизнь течет в смерть, а смерть в жизнь. Не знаю, как это объяснить.

— Как дыхание моря? — спросил Андрет, припомнив нечто из очень-очень давних времен. — Как море говорит с небом, а небо с морем? Или когда земля оживает, да?

— Да, наверное, — рука Ксанты скользнула вниз, коснулась кончиками пальцев волос Андрета и замерла, не решаясь закончить жест. — В общем так, — сказала женщина, решительно возвращая руку обратно на перекладину ограды, — сколько раз я ни сталкивалась с теми, кто называл себя волшебниками, колдунами или магами, в конце концов они оказывались людьми. Иногда — мошенниками, иногда — просто легковерными дураками. В лучшем случае — артистами.

— То есть например, если кто-то поверил в предсказание и решил принести Нея в жертву….

— Ну, возможно, что-то в этом духе.

— Спасибо, — Андрет готов был обнять и расцеловать женщину и на этот раз исключительно из дружеских побуждений.

На самом деле ее последние слова очень много значили для него. Как будто с плеч упала невидимая тяжесть. Если они ищут людей, а не духов, тогда все действительно просто. С людьми он сможет разобраться.

— Только я думаю, что на самом деле никакого жертвоприношения не было, — продолжала Ксанта. — Во всяком случае у Зеленых ворот. Если бы там было хоть что-то, что стоило заметить, ты бы это заметил.

Или если бы чего-то не хватало. Не пытайся убедить меня, что поглупел — бесполезно.

— г Спасибо еще раз.

Андрета снова как теплой рукой погладили по сердцу. Они и сам думал о чем-то подобном, но получить подтверждение от Ксанты, чьим мнением он по-настоящему дорожил, было ужасно приятно. Однако тут ему пришла в голову новая мысль, уже далеко не такая приятная.

— Но тогда получается… Значит, когда ты говоришь, что Ней жив… ты действительно веришь в это?

— Ну да! Пока мы не увидели и не услышали ничего, что указывало бы на убийство. Так почему бы ему не быть живым?

Андрет и сам знал, что это так, но оказывается, все последние дни он предпочитал гнать от себя эту мысль. Если Ней жив, то вряд ли он сейчас роскошествует, и, скорее всего, нуждается в помощи. Андрет мгновенно вообразил — каково это тщетно ждать спасения вот уже десять дней и постепенно терять надежду? Что если он ранен? Болен? Связан? Голодает? Свалился в старый колодец и не может выбраться? Попал в капкан? Брр… А он, Андрет, сидит тут и тешит свое сластолюбие! Гадость какая! Эта проклятая жара просто не дает нормально подумать! Впрочем, пока ночи остаются теплыми, у Нея есть шанс выжить. Так что нечего капризничать.

В нетерпении он вскочил на ноги, и от резкого движения Ксанта покачнулась на своем насесте. Мысли и душа Андрета тут же совершили новый кульбит — он бросился вперед, чтобы подхватить женщину. Позже он не раз думал, что если бы ему это удалось, все решилось бы тут же, в полях, мгновенно и непоправимо. Но прежде, чем он успел что-то сделать, Ксанта восстановила равновесие, улыбнулась Андрету и легко соскользнула на землю.

— Ну что, пора расходиться? — спросила она.