Ключевая фигура - Михаил Нестеров

— Наслышан от сменщика, — ответил Горохов, умело направляя разговор в другое русло и тем самым поторапливая наблюдательного охранника:

— С ручника сними, а то заглохнешь.

Незначительные на первый взгляд опасения подтвердились: эпидемиологов встречала именно та смена охранников, что и две недели назад; место водителя занял именно тот человек, который уже менял его однажды. Не исключено, что в салоне «ГАЗели» его напарник обратит внимание на стерилизаторы, которые он не видел в прошлый раз.

Впрочем, вряд ли. Отливающие на свету хромом цилиндры привычно сочетались с остальным медицинским оборудованием: те же стерилизаторы, только меньших размеров, ручные опрыскиватели, емкости с раствором и прочее.

Марковцев, одетый в халат и колпак, занял место непосредственно в салоне. Марлевую повязку, закрывающую нижнюю половину лица, оправдывали манипуляции Сергея со стеклянной бутылкой, из которой он закачивал в опрыскиватель жидкость.

За этим занятием его и застал второй боец службы безопасности Игорь Надеждин. Усевшись на скамью и окинув взглядом салон машины, страж по-свойски сострил:

— Оружие, наркотики?

— Спасибо, не надо, — отреагировал Сергей на «бородатую» шутку.

— Поехали, — бросил охранник товарищу через открытое окно перегородки, отделяющей кабину от салона.

Игорь был молод. После службы в армии мечтал попасть не в ОМОН, а в аналоговый, полувоенный, что ли, отряд. Вначале остановил свой выбор на службе безопасности одного крупного коммерческого банка, но вовремя подвернулась вакансия в СБ аэропорта с громким названием «Кобра». Вот уже второй год он боец этого отряда.

На месте пассажира сидел Мезенцев. Марлевая повязка спущена с носа, виду Валентина будничный.

«ГАЗель» с террористами и бойцами «Кобры» въехала на летное поле, ворота за ней закрылись.

— Вижу, время зря не теряете, на ходу готовитесь, — заметил Надеждин, глядя на манипуляции Марковцева с оборудованием.

— Второй выезд сегодня, — пояснил Сергей. — Только что привезли в отделение больного сибирской язвой. Он как раз на твоем месте сидел.

— Да? — Охранник машинально отодвинулся в глубь салона. — Слышал, на Украине тоже сибирская язва свирепствует.

— «Из России с любовью», — улыбнулись глаза Марка.

Игорь рассмеялся: врач шутил мрачно, наверное, под стать своей профессии. Хотя другая бригада эпидемиологов вела себя иначе. Среди них была одна женщина, а здесь ни одной. Тогда они, включая водителя, приехали вчетвером, сегодня их трое. Лица скрывают маски, тогда как в прошлый раз…

Вроде бы беспочвенные подозрения, рожденные на подсознательном уровне, но они заставили охранника скользнуть взглядом по халату медика, спуститься к его обуви, а за ней… что-то похожее на багажную сумку. Ну точно, ремешок от сумки виден под лавкой отчетливо. Справа от врача висит на крючке зеленоватый халат. Чей он? Недостающего медика?

Еще один проницательный, теперь уже полный подозрения взгляд на врача. Халат ему маловат в плечах. Рукава… Они закатаны до локтей. Оголенная часть сильной руки в сочетании с резиновыми перчатками смотрится неестественно. Точно. Врачи другой бригады при нем надевали перчатки поверх коротких, плотно застегнутых манжет.

И снова сомнения овладели Игорем. Одна бригада могла и должна отличаться от другой.

И боец «Кобры» вдруг понял причину своих колебаний, своей нерешительности — ведь он при малейших сомнениях должен действовать согласно инструкциям и распоряжениям, которые знал назубок, — его робость была вызвана подсознательным страхом перед человеком, сидящим напротив него. Игорь видел только его немигающие глаза, мощные руки и такое же сильное тело, силу которого только подчеркивал не по размеру халат.

Игорь вряд ли слышал дыхание медика, но оно наверняка было ровным — в отличие от дыхания самого охранника. Надеждин почувствовал учащенное сердцебиение, сухость во рту и непроизвольно облизнул губы.

Его многому учили, но как-то не по-настоящему. Он хорошо стрелял по мишеням, крепко бил в «грушу», а на спарринг-партнере лишь имитировал удары в жизненно важные места. С товарищамиб он блокировал самолеты-тренажеры, швырял в салон шумовые и световые гранаты и палил из автомата холостыми патронами. И верил в свои силы. Которые вдруг иссякли перед лицом действительности.

Страх показал бойцу, что он не ошибся. Перед ним сидел человек, который лишь имитировал врача, — врачи, за редким исключением, не имеют такого леденящего душу взгляда. Сидящий перед ним человек представлял собой полную противоположность оробевшего охранника. И уже разобрался в его чувствах, все прочел в его глазах. И играл с ним. В доктора. Доктора и пациента.

«Пациент» не смел повернуть голову, скосить глаза на окно перегородки, за которой — его напарник, предупредить его громким выкриком.

Что там по инструкции?

В голову лезли жалкие обрывки: до прибытия спецгруппы тянуть время, на кого-то там ссылаться, в общем, делать все для того, чтобы не пострадали заложники. Заложники.

Бойцы службы безопасности везли террористов прямо к самолету с пассажирами на борту.

Но террористы могли вынашивать и другие планы — просто взорвать самолет, например. Взрывали же они жилые дома.

Шипящего звука работающей на приеме рации Игорь Надеждин давно не замечал. Наверное, совсем забыл о средстве связи у себя на груди. Но вот она напомнила о себе обезличенным голосом старшего смены.

И как быстро, моментально отреагировал террорист. Игорь не успел даже вздрогнуть, увидев вдруг в его руке пистолет и услышав его тихий голос:

— Ты уже все понял. Тебе ни к чему умирать молодым.

Щелкнул взведенный курок, зрачок пистолета смотрел точно в переносицу бойца. Игорь склонил голову к рации и медленно поднял к ней руку. Так же осторожно, словно приводил в действие таймер мины, нажал на клавишу.

— Отвечай стандартными фразами. Услышу лишнее или подозрительное слово — убью! — прошептал Марковцев.

Он действительно выглядел устрашающе: стерильный халат, маска, резиновые перчатки, в волосатых руках — пистолет. Больше всего он походил на прозектора в морге, который сам себе готовит материал для работы.

Когда он говорил, маска скрывала движения его губ и выражение лица целиком. Какое оно — каменное, ироничное, нервическое, просто невозмутимое, — поди угадай.

Проклятая маска! Это марлевая повязка сбила с толку бойца «Кобры». Террорист ловко оправдал ее присутствие на лице мнимой работой инфекционщика.

Переиграл вчистую. На психологии. Любой мог попасться на натуральную с виду приманку. Оправдание? Бесполезно оправдываться. Если только доведется.

И все же террорист действовал рискованно. Любая из мелочей, которые перебрал в голове Игорь Надеждин, могла насторожить его сразу, еще до въезда машины на летное поле. Но ведь риск — это уверенность. Кто не уверен, тот и не рискует. И террористы были уверены в себе — что на очередном этапе операции обведут вокруг пальца охрану и воспользуются их услугами в качестве сопровождающих.

Проклятая маска! Заодно она скрывала лицо террориста. Не чеченца, нет. Воображение нарисовало перед Игорем родное, русское лицо.

— Да, все нормально, — ответил он в рацию. И… кивком головы, совершенно непроизвольно как бы спросил у террориста: «Правильно?»

«Ты молодец», — ответили ему русские глаза.

Пришла пора Игорю приободриться. В голову влезло, тяжело ворочаясь, как медведь в берлоге, оправдание: он подыгрывал. А значит, показал себя запуганным, податливым, тогда как на самом деле усыплял бдительность преступников, чтобы выбрать подходящий момент и воспользоваться табельным оружием.

Но поверят ли ему? Жаль, камера не снимает его натуральную игру. А хорошо бы взять крупным планом его лицо, запечатлеть хитрые искры в глазах — по-настоящему змеиных, с гипнотинкой, неуловимой для террориста. Пока на ум не пришла, да и не могла прийти мысль:

«Хорошо, что бандиты на меня нарвались». В первую очередь она принижала самолюбие и прочие достоинства молодого бойца спецподразделения. Любой из его товарищей по отряду мог действовать решительно, но… прежде въехал бы с преступниками на летное поле, проглотив инфекционную наживку.

Однако где-то в подсознании эта тема активно развивалась, чтобы потом в виде угрызений совести и личного малодушия обрушиться на голову охранника.

А пока машина с небывалым экипажем мягко шелестела колесами по бетону, сокращая расстояние до самолета.

Борт стоял в гордом одиночестве, вокруг никого из персонала наземных служб аэропорта, даже водитель, подавший трап, исчез в неизвестном направлении. Словно на борту находились не люди, а гигантские холерные палки, люди-мутанты.