Рождение Люцифера - Чингиз Абдуллаев

– Я не виноват, – плакал водитель.

– Что он сказал? – повторил банкир.

– Что Моисеев вышел на него через его сестру и интересовался Романом, – доложил Григорян.

Банкир задумчиво посмотрел на плачущего несчастного водителя и неожиданно с размаху ударил его под дых. Виталий застонал от боли. Райхман повернулся и поманил к себе Дронго:

– Подойдите сюда.

– Нельзя так поступать с людьми, – убежденно произнес Дронго.

– С людьми нельзя, – согласился банкир, – а с этими можно. Значит, вы сумели найти, как и где Моисеев вышел на меня. Через моего водителя. Кто вам об этом рассказал?

– Роман Керышев.

– Где вы его видели?

– В загородном доме вашей супруги, который вы ей подарили, – ответил Дронго. – Или вы не знали, что Керышев тоже находится там?

– Знал, конечно. Она ведь ушла к нему. Но я не знал, что меня предал собственный водитель.

– Он и не думал вас предавать. Человек, знавший его сестру, спросил у него про Романа, которого ваш водитель, как и ваш телохранитель, считали абсолютным ничтожеством. Он не видел в этом ничего предосудительного.

– Лучше не говорите мне об этом, – попросил Райхман. – Значит, и в моем случае они сработали через этого непонятного типа. Очевидно, осознав, что через финансы и банковские структуры они меня не достанут, эти ребята решили действовать через мою жену. Посчитали, что именно здесь мое слабое место. В общем, правильно посчитали. Она за последние пять лет потратила только на свои пластические операции и косметические исправления не меньше миллиона долларов. Ничего, теперь больше не будет швырять деньги на ветер.

– Разве вы не знали, что она не совсем идеальная супруга? – спросил Дронго.

Райхман молчал. Дронго терпеливо ждал. В стороне от них Вейдеманис узнавал у скулящего Виталика адрес и телефон его сестры в Москве.

– Я тоже не самый идеальный муж, – сказал, наконец, банкир. – Вы хотели, чтобы я рассказал обо всем первому приехавшему человеку, который к тому же прибыл по заданию одного из моих друзей? Чтобы все надо мной смеялись?

– Кажется, я вас не совсем понимаю.

– Что там понимать, – отмахнулся Райхман. – Мне пятьдесят восемь, и у меня уже несколько лет как появились проблемы сексуального характера. Раньше я принимал виагру и левитру и пытался как-то держаться, но в последние годы не помогали даже эти препараты. С женщинами, которым я платил за любовь, можно было ничего не имитировать, работали в основном они, а с женой так не получалось. Вы меня понимаете? Я был почти импотентом, и с таблетками, и без них.

– Вы знали, что она встречается с Керышевым?

– Конечно, знал. Пусть лучше встречается с таким дебилом и получает хоть какое-то удовлетворение, чем все время злиться на меня, благородно думал я. Она особенно и не скрывала. Все-таки у нас разница с ее любовником в тридцать лет, ей ведь только сорок два, и я считал, что не имею права ограничивать ее в сексуальных контактах. Возможно, я был не совсем прав. Он начал вести себя все более и более нагло, потом вообще предложил ей уйти от меня. Если бы кто-то сказал, что Роман Керышев сможет увести у меня жену, я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Альфонс, который жил за ее счет, вернее, за мой. И вдруг у его появляются деньги, он ведет безумный образ жизни и убеждает мою жену бросить свою обеспеченную жизнь, чтобы удрать вместе с ним. До сих пор не понимаю, как ему удалось ее околдовать. Она, конечно, не самый разумный человек в нашей стране, но явно не сумасшедшая идиотка и должна была понимать, что, уходя от меня, она теряет и свой статус, и неограниченный кредит. Но она все-таки решилась, и это самая большая загадка для меня… Я даже подумал, что она полюбила Романа и поэтому решила уйти с ним, не думая о деньгах.

– Моисеев дал ему денег и пообещал судебную защиту, когда ваша бывшая супруга подаст на вас в суд на раздел имущества.

– Тогда все логично, – кивнул Райхман, прикусив губу. – Она получала молодое тело и мои деньги. Какая дрянь!

– Она не знала об этом плане, – сказал Дронго, – не знала, что Керышеву заплатили.

– Узнает. Я постараюсь, чтобы она узнала, – жестко пообещал банкир. – Значит, вот как они меня достали. Через эту дрянь и через моего водителя.

– Он ни в чем не виноват. Вы же уже все поняли.

– Все равно я ему больше не смогу доверять. Может, Моисеев заплатил и ему за телефон Романа. Вы можете дать гарантию, что мой водитель не взял деньги? Нет. Вот и я не могу. А вы хотите, чтобы я относился к нему по-прежнему.

– Вы же видели, как он унижается. Можно было его и не бить.

– Когда я услышал, что вы обсуждаете Романа, то не выдержал. Вы должны понять мое состояние. Мало того, что я превратился в бессильного импотента, я еще должен выслушивать, как моя жена, пусть даже и бывшая, спит с этим молодым негодяем.

– Вы знали об этом и раньше, – возразил Дронго.

– Но тогда все было более или менее пристойно. У многих женщин в положении моей супруги есть молодые друзья. Это как собачки, которых они держат для собственного удовлетворения и забавы. Никто же не думает менять собаку на человека? Муж обеспечивает статус, зарабатывает деньги, обеспечивает материальными благами. А для тела есть такие «собачки», которых держат на поводке благодаря деньгам того же мужа. Но у других мужчин бывает хотя бы относительная компенсация. У них молодые любовницы, они могут купить себе любых проституток или вообще любых понравившихся им женщин, поэтому сквозь пальцы смотрят на увлечения своих жен, пока те находятся в неких рамках благопристойности. Некоторые жены умудряются «сорваться с катушек» и начинают откровенно развратничать, меняя своих «собачек» и создавая целый «собачий гарем», а иногда позволяя себе встречаться и с другими людьми, которые явно крупнее собак. Вот тогда мужья и начинают нервничать, уже официально подтверждая свой разрыв с женщинами, с которыми их давно ничего не связывает.

– Целая философия, как содержать жену при богатом муже, – мрачно заметил Дронго. – А вам не кажется, что лучше просто любить свою жену и не доводить до подобного кризиса собственные отношения?

– Не говорите ерунды, – отмахнулся банкир. – Скажите откровенно, вы женаты?

– Да.

– Давно?

– Достаточно давно.

– И вы никогда не изменяли своей жене? Только честно, не лгите. Вы же не в аудитории воспитанников иезуитского колледжа.

– Я встречался с другими женщинами, – честно ответил Дронго.

– Тогда почему вы доводите до кризиса свою семейную жизнь? – иронически поинтересовался Райхман.

– Поэтому и не довожу, – спокойно сказал Дронго. – Я не стал вам лгать, убеждая вас, что я ангел. Но у моей жены нет своей «собачки», в этом я могу быть абсолютно уверен.

– Сейчас ни в ком нельзя быть уверенным, – заявил Райхман.

– Это не мой случай. Я же сказал, что не нужно доводить до кризиса свои отношения в семье.

– Вам не говорили, что вы слишком самоуверенны?

– Нет. И, надеюсь, не скажут. Когда я был сегодня днем в загородном доме вашей бывшей супруги и увидел там Романа Керышева, я даже пожалел вас, поняв, к какому прохвосту ушла ваша супруга. Потом немного пообщался с ней и подумал, что вы даже счастливчик. Сколько пластических операций она сделала? Четыре?

– По-моему, шесть или семь.

– Это сразу заметно по ее лицу. И еще я обратил внимание на ее нетерпимый характер, пренебрежительное отношение к людям, на ее манеру общения. В общем, я подумал, что вы освободились.

– А сейчас что вы думаете? – поинтересовался Райхман. – Изменили свое мнение, увидев, как я ударил своего водителя? Бывшего водителя?

– Да. Изменил. Я подумал, что и ей было нелегко с вами. Ведь трудно уважать человека, который знал о ее связях с Романом Керышевым и никак не мешал этим встречам.

– Если у меня ничего не получается в постели, это не значит, что меня можно не уважать, – зло пробормотал Райхман.

– Я не про это. В вашем возрасте подобные проблемы бывают у многих. Но не каждый разрешает супруге заводить себе такую «собачку», о которой вы говорили. И самое страшное, если супруга понимает, что подобную «собачку» она держит с вашего разрешения. А женщины – натуры эмоциональные и чувствительные, они обычно это сразу чувствуют.

– Идите вы к черту! – беззлобно проговорил банкир. – Тоже мне, моралист. Что я должен был делать? Просто выгнать ее из дома? Или повеситься, только потому, что всю жизнь работал и к своему возрасту превратился в опустошенного и выдохшегося придурка? Что вы бы мне посоветовали?

– Уважать себя, – твердо произнес Дронго, – как минимум. Извините, но мне трудно вас убедить, если вы сами не хотите меня понять. – Он повернулся, собираясь уйти, но банкир остановил его:

– Подождите, из всей этой грязной истории вам стало понятно, что я не давал деньги, чтобы устраивать пакости другим, и не подстроил уход собственной жены. Но я остановил вас не поэтому. Я был уверен, что меня они не достали, а они, оказывается, решили пролезть ко мне в постель. Сколько вам платит Петер?