Предел Спасения - Дэн Абнетт

— Ты глава разведчиков? — спросил он. — Я все о тебе слышал. Присядь.

VI. ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ

На борту Высочества Сира Армадюка только звон корабельных звонков отмечал течение времени. Здесь не было смены дня и ночи. Некоторые корабли устанавливали дневной/ночной цикл посредством своих световых систем, но это, определенно, не было привычкой Капитана Спайки. Армадюк плыл вперед в состоянии сумеречного мрака, с угрюмыми и наполовину освещенными палубами. Были кое-какие разговоры о сбережении энергии и экономии резервов, но лишь немногие могли избегать подозрения, что условия проживания были неслучайными. На некоторых палубах энергия была полностью и необъяснимо отключена на часы. Отопление и циркуляция воздуха некоторых секций и отделений отключались, а затем, спустя какое-то время, возобновляли свой бронхиальный дребезг каналы и воздуховоды. Общим мнением было то, что мрачные условия на Армадюке не имели ничего общего с консервативным подходом Капитана Спайки к потреблению энергии, а были полностью связаны с механическим обветшанием и упадком.

На солдатских палубах, мужчины и женщины подразделения и его свиты собирались вокруг горелок, или работали при свете фитилей. Большинство спали на много часов дольше, чем это было необходимо. Ощущая неудовлетворенность, Харк инициировал программу фитнеса и тренировок, что включало в себя свободные марши и забеги отрядов вокруг внешнего периметра главных грузовых уровней, круг, почти в пять километров.

Скука и бездействие были настоящими опасностями путешествия в варпе. Ограничение в передвижении и безделье позволяли разумам застаиваться, позволяли тревогам расти. На одной чаше весов было бы недовольство и упадок духа, и чаша бы поднималась вверх через ссоры и междоусобицы, криминальную активность и мятежное поведение. Подавленные разумы так же гораздо более легко могли стать добычей сил варпа.

Секретные оценки времени поездки в точке отправления предполагали от трех до шести дней до Солнца Тависа, для соединения с флотом, и затем еще шесть до Предела Спасения. Это не было точной наукой. Некоторые варп-маршруты оставались стабильными веками. Другие исчезали в багровых водоворотах на ночь.

Все типы переменных влияли на время путешествия, как оцениваемые корабельные, так и внешние звездные. Кто-то мог путешествовать месяц и прибыть за день до своего отправления. Кто-то мог отправиться в трехдневный перелет, и его могли больше никогда не увидеть. Если основная часть распределенной энергии Армадюка была перенаправлена на поддержание когитаторов двигателя варпа и на помощь Навигатору корабля, чтобы отслеживать сигнал Астрономикона и удостоверяться в самом лучшем возможном векторе, тогда пассажиры и команда Высочества Сира Армадюка будут весьма благодарны.

Только звон корабельных звонков отмечал течение времени, но это было только местным временем корабля, показателем вращения часов, которые он взял с собой во враждебный океан времени снаружи.

Нахум Ладд спешил через жилые палубы с документами о зачислении на действительную военную службу, которые ему, наконец-то, удалось подготовить для Меритуса Часса. Он надеялся подготовить их к концу первой ночи на борту, но сейчас уже давно был второй день. Были инспекции, которые нужно было провести, нужно было разместить расквартированные войска, и были обычные расхождения между фармакологическими припасами и другим оборудованием, записанными, что они на борту, и тем, что, на самом деле, было в наличии. Задолго до длительного пребывания на Балгауте, но особенно с тех пор, у полка была хроническая проблема с потерянными медикаментами. Ладд и Харк плотно работали с Дорденом и Керт, чтобы уменьшить потери, без особой пользы. Внутри Имперской Гвардии всегда был серый рынок материалов снабжения, а иногда он был совершенно черным. В ранние дни, Роун был главарем неофициальной деятельности, но он делал видимые усилия, чтобы держать свои руки чистыми. Либо он был хорошим лжецом, либо другие узурпировали его криминальное предприятие. Ладд присматривал за несколькими людьми. Люди всегда ищут власть и контроль, и звание было одним из способов обеспечить это. Были и другие. Проблема с Танитским Первым была в том, что они были верными. Они были верны Трону и они были верны Гаунту, но эта верность глубоко укоренилась, так что они были практически пагубно верны друг другу. Это означало, что они образовывали замкнутые группы и хранили секреты. Тайные делишки, которые происходили в сердце каждого полка, были особенно тайными у Призраков.

Ладд был совершенно выбит из колеи появлением Часса. Он поговорил об этом, по секрету, с Харком.

— Ты встревожен, — сказал ему ранее Харк.

— Как вы это поняли?

— Молодой человек, молодой комиссар, следующий по следам своего начальника, протеже Гаунта, — сказал Харк. — Затем появляется реальный сын.

— В той версии реальности, которую вы описали, я вижу себя в качестве сына Гаунта? — спросил Ладд.

Харк кивнул. — Ты даже подстригаешься так же.

— Я думал, что был вашим протеже, — сказал Ладд.

Харк фыркнул.

— Мечтай. Я единственный в своем роде.

— Это, всего лишь, еще одна из ваших систематических издевок, чтобы держать меня в тонусе, так ведь? — спросил Ладд.

— Если бы я тебе это сказал, это все равно не имело бы никакого полезного эффекта.

Ладд не был убежден. Было, возможно, слегка правдой, что ему не нравилась мысль, что у Гаунта вскоре может появиться новый фаворит. Но было кое-что еще. Часс выглядел почти, как Гаунт. Как только это понимаешь, это становится болезненно заметным. Он был худым и слегка грациозным в сравнении, конечно же; просто мальчик, и грациозный, даже хрупкий, но Ладд рассмотрел в нем похожесть. Если на то пошло, юные черты Часса были даже еще более утонченными. Передалось по наследству от его матери, возможно. Гаунт был хорошо сложенным человеком. Часс, будучи взрослым, будет больше, чем просто красивым.

Это было осознание, с которым трудно было иметь дело. Ладд видел Гаунта в Чассе. Чувствовалось так, как будто он уже знал его. Это заставляло его восхищаться им, даже не зная его и не желая узнавать. Он реагировал на Часса, и это ему не нравилось.

Маршрут Ладда провел его вниз по широкой лестнице снаружи казарм Вергхастцев, мимо занимательного зрелища, как Макколл показывает двухголового орла смеющемуся Майору Паше. Она звала своего