Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

И это не единственный пример наказанного кощунства. Рассказывают, как один молодой сторож Смоленского кладбища, изрядно выпив с друзьями, поспорил, что «переспит с Ксенией Блаженной». И отправился-таки ночевать в часовню на ее могиле. Наутро, проснувшись, он обнаружил сначала на своей одежде, а затем и на всем теле следы подозрительной плесени. Причем, особенно заметными они были на участках, которые вплотную прилегали к могильной плите. Еще через несколько дней молодой человек понял, что его здоровье, еще совсем недавно не вызывавшее опасений, становится все более слабым и непредсказуемым. Как рассказывается в легенде, проявления этой непонятной болезни были похожи на симптомы так называемого «проклятия фараонов» – болезни, сопутствующей всем, кто хоть однажды побывал внутри египетских пирамид и присутствовал при вскрытии древних саркофагов. Спасли будто бы юношу с огромным трудом, после того как он обратился в один из военных институтов.

Говорят, будто Ксения Петербургская и сейчас бродит по городу – старая, похожая на обычную пенсионерку с палочкой, бедная женщина. Говорят, как и прежде, она многим помогает. Петербуржцы уверены, что и сейчас она покровительствует нашему городу и защитит его, если беда все-таки нагрянет. «Иной раз она является доброму человеку и подает полезный совет, в другой – предстанет перед человеком дурным и стыдит его, а порой просто сидит где-нибудь одиноко на скамеечке в садике и о чем-то плачет…»

Мы уже говорили, что, согласно преданию, Ксения Блаженная предсказала смерть императрицы Елизаветы Петровны. Умерла Елизавета в день Рождества Христова 25 декабря 1761 года. Всю жизнь суеверная императрица боялась этого часа. Из ее обихода старательно изгонялось все, что могло навести на мысль о смерти. Памятуя о том, что все дворцовые перевороты на Руси, в том числе и тот, что привел ее на трон, совершались ночью, она боялась этого времени суток и ночь искусственно превращала в день. Ее дворцы освещались множеством свечей. Все придворные должны были бодрствовать. При дворе нельзя было появляться в темных платьях. Провозить покойников мимо дворцов Елизаветы Петровны категорически запрещалось. Вид кладбища, а тем более запах мертвечины вызывал у государыни искреннее негодование. Время сохранило в связи с этим два предания. Одно из них утверждает, что кладбище в Ораниенбауме, расположенное вблизи любимого царского аттракциона Катальной горки, недалеко от дороги, по которой часто ездила Елизавета, было перенесено ближе к морскому берегу. Как повествует второе предание, однажды, проезжая мимо Вознесенской церкви, Елизавета вдруг почувствовала острый запах мертвечины, так как могилы на приходских кладбищах рылись обычно неглубоко. Если верить преданию, в тот же день императрица подписала высочайший указ о закрытии всех приходских кладбищ и об устройстве на окраинах города «в пристойных местах» общегородских мест для захоронений.

В 1753 году Петербург отметил свое пятидесятилетие. К нему готовились. С конца 1740-х годов Академия наук работала над юбилейным альбомом, в который вошла блестящая серия гравюр по рисункам М. И. Махаева «План столичного города Санкт-Петербурга с изображением знатнейших оного проспектов, изданных трудами императорской Академии наук в Санкт-Петербурге». Альбом в первую очередь предназначался для рассылки в европейские столицы в подарок «господам послам и обретавшимся при иностранных дворах российским министрам и в королевские тамошние библиотеки». Петербург на гравюрах предстает вполне сложившимся городом европейского уровня. То же самое единодушно отмечали все современники. Он поражал путешественников нарядными дворцами и особняками, многочисленными реками и каналами в обрамлении обильной зелени, куполами и шпилями великолепных соборов, оживлявших панораму города. Росла слава Петербурга и его популярность среди жителей европейских столиц. Одновременно росло восхищение городом, восхищение, пришедшее на смену изумленному непониманию первого периода петербургского строительства.

Сцены политической жизпи

О трех наиболее значительных спектаклях, разыгранных на политических подмостках Санкт-Петербурга во второй половине XVIII века, фольклорные версии которых дошли до нас в мифах, преданиях и легендах, следует сказать особо. Все они удивительно схожи по социальному составу действующих лиц и декорациям. В первом случае это император Петр III, бесславно закончивший свою жизнь в Ропшинском дворце, покои которого были превращены в тюрьму; во втором – несчастный царь Иоанн Антонович, невинно погибший в секретном застенке Шлиссельбургской крепости; и в третьем – претендентка на российский престол загадочная княжна Тараканова, нашедшая свою смерть в казематах Петропавловской крепости. Шекспировский драматизм интриг и впечатляющая яркость мизансцен во всех трех случаях была достигнута благодаря недюжинному таланту режиссера и постановщика всех трех представлений – Екатерине II.

Короткое, продолжавшееся всего полгода, царствование Петра III оставило о себе память в фольклоре только благодаря его нелепому и смешному поведению, неподобающему высокому положению русского государя. Его несуразная от природы внешность выглядела еще более курьезной в прусской военной форме, в сапогах настолько высоких, что император вынужден был ходить и сидеть, не сгибая колен. Большая шляпа прикрывала его маленькое и, как утверждали многие, злое лицо, которое он к тому же постоянно искажал в кривлянии. Все свободное время он проводил, муштруя специально выписанных для этого из Германии несчастных голштинцев, в пьяных застольях с немногими друзьями да в оргиях с фрейлинами своей юной жены, которой он пренебрегал практически с самого начала супружеской жизни. Он был смешон и вызывал сочувственное снисхождение у деятельной, умной, обаятельной Екатерины и ее близкого окружения.

Соответственно он вел себя даже с представителями иностранных государств. Так, особой милостью пользовался у него посланник прусского короля. Однажды Петру Федоровичу захотелось, чтобы его молодой друг непременно воспользовался благосклонностью молодых женщин из его окружения. Он запер посланника с ними в отдельной комнате, а сам с обнаженной шпагой встал у дверей. Когда же к нему с бумагами явился канцлер, то он сурово отрезал: «Отдайте свой отчет в другой раз, вы видите, что я солдат».

Даже те немногие положительные для страны указы, которые успел подписать Петр III, будучи императором, народная память связывает не с его государственной мудростью, а со счастливым совпадением анекдотических обстоятельств. Так, будто бы, заранее сговорившись с друзьями, Кирилл Разумовский во время одного из застолий крикнул ближайшему собутыльнику императора страшное «слово и дело» за то, что тот якобы оскорбил государя, не выпив за его здоровье бокал до дна. Дело могло закончиться печально, если бы придворные не начали наперебой уговаривать государя ликвидировать Тайную канцелярию. Пьяный и разгоряченный Петр тут же подписал манифест, заранее подготовленный его секретарем Волковым.

В аналогичной ситуации был подписан, согласно легенде, и другой манифест – «О даровании свободы и вольности всему российскому дворянству». Однажды, дабы скрыть от своей официальной любовницы Елизаветы Романовны Воронцовой, что в эту ночь он будет веселиться с княгиней Куракиной, Петр сказал в ее присутствии известному нам Волкову, что просит его задержаться в кабинете на всю ночь, так как к утру им двоим следует исполнить известное только им «важное дело в рассуждении благоустройства Государства». Едва наступила ночь, Петр заперся с Куракиной, закрыв при этом Волкова в пустой комнате под охраной собаки. «К завтрему узаконение должно быть написано», – бросил Волкову император. Не зная намерений государя, догадливый Волков вспомнил неоднократные просьбы графа Воронцова о вольности дворянству. Ничего другого не придумав, он сел и написал об этом манифест. Наутро, когда его выпустили из заключения, манифест, на самом деле оказавшийся одним из важнейших внутриполитических актов России, был подписан.

В апреле 1762 года Петр III въехал в еще окончательно не достроенный Зимний дворец. К тому времени площадь перед дворцом была завалена мусором, загромождена сараями и строительными материалами. Петра III раздражал вид захламленной площади. И тогда, как рассказывают предания, чтобы ускорить расчистку площади, был отдан приказ, разрешающий жителям Петербурга брать все, что их могло привлечь в кучах строительного хлама. Как утверждает городской фольклор, через несколько часов площадь была очищена. Говорят, это любопытное зрелище веселило императора.

Супружеская жизнь Петра и Екатерины с самого начала не заладилась. Первоначальная холодность скоро переросла в равнодушие, а затем и в ненависть друг к другу. Петр Федорович не просто стремился к разводу с Екатериной, намереваясь жениться на Елизавете Воронцовой. Согласно одному из преданий, он распорядился строить на территории Шлиссельбургской крепости кирпичный одноэтажный дом из одиннадцати комнат. Дом строился с большой поспешностью и должен был быть закончен в шесть недель. Это таинственное строительство в таком мрачном месте среди мертвой тюремной тишины всем казалось странным. Как полагает легенда, Петр Федорович собирался запереть в этом доме Екатерину. Строительство прекратилось со смертью императора.