СССР — Империя Добра - Сергей Кремлёв

Да, Россия оставалась для русских людей родной и близкой, но — уже по-новому. Об этой новой России было написано много прекрасных книг и строгих монографий, стихов и песен… Ошеломляющие по темпам и значению цифры характеризуют её рост и укрепление мощи и разума новой России.

Однако я сейчас не буду приводить цифры и факты, как бы они ни были убедительны для любого думающего человека, а отвлеку внимание читателя на скромную, хотя и важную сторону жизни любого общества — на проблему статистики, и даже на более узкую проблему — санитарной статистики…

САНИТАРНАЯ статистика — это отрасль статистики, изучающая состояние здоровья населения. Верно поставленная санитарная статистика — это ещё не достаточное, но совершенно необходимое условие для эффективной охраны здоровья народа.

В царской России высшей элите на здоровье народа было наплевать — я чуть позже приведу на сей счёт убедительные данные. Но Русская Вселенная включала в себя не только подгнивающую царскую Россию, но и Россию Вечную, Россию как носительницу Русского Добра. И поэтому не приходится удивляться, что с возникновением в России земской медицины в последней четверти XIX века начала развиваться и самобытная санитарная статистика, причём она сразу получила очевидную социальную направленность — изучались характер заболеваемости сельского населения и губительные последствия для здоровья рабочих труда на капиталистических предприятиях, были проведены пионерские исследования физического развития рабочих и прочее. Международная гигиеническая выставка в Дрездене в 1911 году показала, что русская земская санитарная статистика занимала первое место в мире в области изучения общей заболеваемости населения.

Тут, пожалуй, надо бы напомнить читателю, что это такое — земство.

В 1864 году администрация Александра II была вынуждена провести земскую реформу, введя, кроме государственного управления, элементы местного выборного самоуправления в губерниях и уездах (низшая административная единица — волость земских учреждений не получала). Земства учреждали школы, лечебницы, фельдшерские пункты и т. п. Даже в условиях царской России земство имело немалое значение. Там, где имелась земская медицина, радиус участков к 1910 году составлял примерно 15 вёрст, а там, где земское управление не было введено, этот радиус достигал 100 вёрст. То есть до ближайшего медицинского пункта было, как правило, 50–100 и более километров. Впрочем, и 15 вёрст — примерно 16 километров до хотя бы земского фельдшера было малорадостной чертой старой России.

Лучшие русские земские врачи сумели и в этих скудных условиях создать оригинальную систему медицинского обслуживания сельского населения — по тем временам единственный в истории медицины пример организованной медицинской помощи на селе в условиях капитализма. Земские врачи, учителя, статистики особенно хорошо видели язвы старой России, поэтому в большевистской партии их процент был весьма высок. В том числе и поэтому земская санитарная статистика, как и вообще земская медицина, хотя и были делом Русского Добра, не пользовались любовью властей. Царизм относился к ним неприязненно — на фоне деяний Добра особенно чётко выявлялось Зло, ставшее к началу XX века основной чертой царизма.

Октябрь и здесь всё расставил на общественно необходимые места! Уже в 1918 году в Центральном статистическом управлении был образован отдел народного здоровья, а в Народном комиссариате здравоохранения и его органах появились статистические отделы. Новая Россия строила себя на принципах Добра, а Добро не только не боится правды, но не может без неё существовать — как бы ни была она горька и неприглядна. Ведь деятельное Добро, получившее государственные права, получает и государственные же возможности по изменению положения дел в пользу Добра!

Но и без земской санитарной статистики плачевный уровень царского здравоохранения признавался самим царским государственным аппаратом. Так, в «Объяснительной записке к отчёту государственного контроля по исполнению государственной росписи и финансовых смет за 1911 год» сообщалось:

«…Организация врачебно-санитарного надзора и мероприятия по охранению народного здравия осуществляются Министерством внутренних дел за счёт сумм, отпускаемых в его распоряжение из государственного казначейства, а также за счёт земских средств и капиталов общественного призрения…»

Какие же «суммы» отпускались на здравоохранение царским казначейством? Ну, например, затраты казны на борьбу с эпидемиями чумы и холеры в 1910 году составили 1 миллион 482 тысячи рублей. Много это или мало? Можно сравнить… В 1894 году император Александр III заплатил великому князю Дмитрию Константиновичу за поместье Ореанда в Крыму, покупаемое для цесаревича Николая Александровича (будущего императора Николая II), 1 миллион 300 тысяч рублей.

Итак, на одной чаше весов — августейшая помещичья усадьба, в дополнение к длинной череде имеющихся, а на другой — ни шаткая ни валкая ликвидация эпидемии, охватившей в 1910 году 78 губерний и областей России.

Казённая «Объяснительная записка» всё же пыталась представить дела идущими неплохо и утверждала, что «труды»-де, «вложенные в дело охранения народного здравия, не остаются без положительных результатов». Увы, цифровые данные самой же «Записки» удручали:

«По имеющимся статистическим данным, смертность от заразных болезней, не считая чумы и холеры (выделение моё. — С. К.), достигавшая в пятилетие 1901–1905 гг. в среднем 579 случаев в год на 100 тыс. населения, понизилась в 1906–1910 гг. до 529…

Несмотря, однако, на наблюдаемое, таким образом, улучшение общего состояния народного здравия, Россия в этом отношении все ещё остаётся позади большинства государств Западной Европы. Так, например, в Англии, Германии, Франции, Швеции и Норвегии число смертных исходов от заразных болезней в 1909–1910 гг. не превышало 100 случаев на 100 тыс. населения в год».

Признавала «Записка» и следующее:

«Ещё менее успешной, чем организация врачебной части, представляется деятельность по улучшению санитарного благоустройства населённых мест… Согласно собранным в отчётном году данным о положении водоснабжения и удаления нечистот в городах и негородских пунктах, в коих число жителей превышает 10 тыс. человек, водопроводы общественного пользования имеются лишь в 190 из 1078 населённых пунктов; только при 58 из них устроены фильтры или иные приспособления для очищения воды. Между тем, например, в Германии в городах с населением свыше 20 тыс. жителей устроены водопроводы в 98 поселениях из 100, из городов с населением от 5 до 20 тыс. имеются водопроводы в 74 пунктах из 100. Сплавная канализация у нас существует лишь в 13 городах и устраивается в трех. В большинстве остальных поселений удаление нечистот поставлено весьма неудовлетворительно. При этом существующие устройства в некоторых городах находятся в антисанитарном состоянии. В результате обследования городов Киева, Харькова, Ростова-на-Дону и С.-Петербурга в 1907–1910 гг. оказалось, что одною из причин широкого распространения эпидемий тифа и холеры было загрязнение водопровода сточными водами».

К этому можно лишь прибавить, что в Советской Стране Добра с разного рода нечистотами — как бытовыми, так и социальными, сразу же начали активно бороться. А вот после поражения Советского Добра в быт «дорогих россиян» всё чаще возвращается элементарная антисанитария. В «незалежном» Киеве уже две трети водопроводных и канализационных сетей пришли в предаварийное состояние.

Связь здесь прямая: там, где Добро является основополагающим общественным принципом, общество стремится и к нравственной, и к санитарной чистоте. А если из жизни страны уходит Добро, то его место быстро занимает, пардон…

Ну, и так должно быть понятно, чем тогда наполняется жизнь страны.

А в СССР образца 30-х годов в жизнь всё более приходила радость труда на самих себя, возникало ощущение безграничности своих возможностей! «Марш энтузиастов» был тогда не просто песней, а программой действий:

Нам ли стоять на месте?В своих дерзаниях всегда мы правы.Труд наш есть дело чести,Есть дело доблести и подвиг славы.К станку ли ты склоняешься,В скалу ли ты врубаешься, —Мечта прекрасная,Ещё неясная,Уже зовёт тебя вперёд.

Как же воплощалась эта «ещё неясная» мечта в конкретные и предметные достижения? Что ж, вот теперь можно дать немного и цифр!

В 1913 году валовая продукция крупной промышленности в ценах 1926/27 года составляла 11,2 миллиарда рублей.

В 1928 году — 16,8 миллиарда рублей. В 1932-м — 38,8 миллиарда, в 1937-м — 90,2 миллиарда, а в 1938 году — 100,4 миллиарда рублей.