Морта - Влад Борисов

– Разрешите вопрос? – он решил перевести разговор в другое русло, зацепившись за слова полковника.

– Знаю, знаю, что ты хочешь спросить, – устало махнул полковник рукой, больше похожей на лапу матёрого медведя, – почему я решил, что пациент сбежал?

Он открыл верхний ящик стола и, вытащив невзрачный лист бумаги, кинул его на стол:

– Полюбуйся, как говорится, пациент скорее жив, чем мёртв.

Листок заскользил, вращаясь, по полированной поверхности и замер у самого края, засверкав под освещением своей матовой белизной.

Мезенцев аккуратно, двумя пальчиками, развернул его к себе, приподняв краешек над столом:

– Письмо? – удивился он, вчитавшись в первые строки.

– Нет, мля, «Война и мир», письмо Онегина Татьяне! Не тупи, майор. Найдено в почтовом отправлении из нашего института. У нас не институт, а какой-то дом свиданий. Одни ходят сюда отношения выяснять, другой – прописался в этих стенах и водит за нос всю службу безопасности.

– Николай Петрович, – взмолился Мезенцев, – предлагаю привлечь к разговору профессора Хапцова. В этой каше без него не разобраться!

– Думаете, это он скрывает нашего подопечного? А что, без мощной внутренней поддержки тут не обошлось. – полковник нажал селектор связи и потребовал сию минуту доставить ему профессора, даже если бы его пришлось выдергивать с горшка.

– Я думаю, что всё произошедшее – звенья одной цепи, – между тем продолжал Мезенцев, – а во главе её Хапцов со своим экспериментом. Помните его странную просьбу?

По странному совпадению, Хапцов в это время как раз направлялся к Николаю Ивановичу. Недавние события его сильно напугали. Он неожиданно понял, что, когда на кону поставлены интересы государственной безопасности, жизнь запросто может стать разменной монетой, а это не вписывалось в концепцию уютных домашних экспериментов его лаборатории. Очевидно игра перешла на новый уровень, и он уже был не в компетенции профессора.

С сотрудником безопасности профессор столкнулся нос к носу, когда уже подходил к приёмной полковника.

– Вас уже ждут, – невозмутимо произнёс сотрудник, посторонившись для прохода не сумевшего скрыть своё удивление профессора. «Похоже всё складывается,» – мелькнула мысль в его голове и, обретя уверенность, Хапцов шагнул за массивную ореховую дверь кабинета начальника безопасности.

– Добрый день, – с порога начал разговор профессор, – я вот по какому вопросу, Николай Иванович…

Профессор запнулся, глядя на удивленные лица начальника безопасности и его заместителя.

– Петрович… – автоматически поправил полковник, не оправившийся от неожиданного появления Хапцова, – Андрей Михайлович, вы что, под дверью поджидали, что ли?

– Прошу прощения, Николай Петрович, – профессор пропустил мимо ушей малозначимую фразу полковника. Чтобы лучше рассмотреть собеседника он подошёл прямо к столу, близоруко щурясь на бьющий в глаза свет. – Так вот, у меня проблемы.

– Ну надо же! – второй раз удивился Николай Петрович, – А вот у товарища Мезенцева проблем нет, просто в нос получил… Но зато от кого!

– А что это? Профессор машинально придвинул к себе лежащую на краю стола бумажку, вчитываясь в её содержимое.

Мезенцев запоздало выдернул её из-под носа Хапцова, как только проследил его направление взгляда.

– Уважаемый Андрей Михайлович, разве вам не говорили, что чужие письма… – полковник прикусил язык, но, как известно, слово – не воробей, если вылетит, то жди прилета и далеко не воробьев.

– Так это же замечательно! Великолепно! Чудесно! – захлебнулся от чувств профессор и торжественно продолжил: Товарищи! Я рад вам сообщить, что первая фаза эксперимента, проводившаяся под мою ответственность, успешно завершена. Подтверждением этого является вот этот самый документ, то есть письмо, если его только пощадит товарищ Мезенцев.

– Так-так, присаживайтесь, Андрей Михайлович, и подробненько вкратце излагайте все известные вам обстоятельства… Товарищ майор, не мните пожалуйста вещдок, а ещё лучше – верните обратно, как я понимаю, он нам еще пригодится.

Поёрзав в кресле, устраиваясь поудобнее, профессор сложил руки на животике и, прикрыв глаза, начал с того момента, когда впервые стало известно о существовании тонкого тела.

– Дела-а-а, – протянул полковник, – что же прикажете с этим делать? Он похлопал по листку бумаги.

– Товарищ полковник, нужно организовать игру, – подал голос Мезенцев.

– Продолжайте, – заинтересовался полковник.

– Уничтожать канал передачи информации нельзя. Если мы будем уничтожать послания, то где гарантия, что они не пойдут мимо нас? Мы будем посредниками при передачи письменной информации, а если надо, сможем правильно её корректировать, исходя из своих соображений.

– Светлая голова у тебя, майор, прыти тебе чуток и вообще цены бы тебе не было. Принимается. Доставку писем организуем через воинскую часть, с которой забрали сержанта. Я подготовлю грифованную сопроводиловку, завтра передашь в фельдегерьскую службу.

– Может спецкурьером? Эти фельдъегеря похоже на собаках почту развозят.

– Есть такие подписи, что они впереди собак побегут её развозить. И собак на себе понесут. Кстати, надо бы как-то родителям объяснить, что сын на сверхсрочную остался. Может медальку какую-нибудь дать… Типа «семьдесят пять лет вооруженных сил…». Есть у нас что-то подобное? «За отвагу на пожаре» может быть?

– Вот подходящая – «За отличие в охране общественного порядка». Нейтральная и ни к чему не обязывает.

– Я думаю не надо ничего давать! – всплеснул руками профессор, – Он же не министр какой, чтобы просто так награды получать, а солдат. Подумают, что хм… Последняя… Посмертная то есть. Тьфу, тьфу, тьфу, – Хапцов постучал по столешнице кулачком.

– Решено! – Подвел черту полковник, – Всем спасибо. Никого не задерживаю.

«Интересно, почему это в письме начальник – жаба?» – задумчиво проговорил полковник, запирая бумагу в сейф.

Склады

– Куда ты опять сумел запропаститься? – Встретил меня Агор. – Тут уже второй раз сделали ставки против твоего возвращения. Ночь на поверхности – один из неплохих вариантов свести счеты с жизнью.

– Агор, делай ставку на мое возвращение и за меня тоже. В два раза больше выигрывать будешь.

– Ха, везучий ты парень. Но поверь, так долго продолжаться не может. Это я тебе из своего опыта говорю. Ладно, показывай, что насобирал.

Я вытряхнул рюкзачок на верстак и Агор быстро рассортировал содержимое. Мелочевка действительно не имела большой ценности, а вот «авторучки» с броневика его заинтересовали.

– Давненько не видел, редкая находка. Это топливные элементы. Мы называем «энергетики». Корпорация забирает такие без разговоров за большие деньги. Ценность их в том, что их использует почти вся известная мне техника. Кстати, а где ты их нашел?

– Да, есть тут оказывается одно местечко… – Вспоминать о ночных страхах было неловко. – А они заряженные то, элементы эти?

– Видишь целые, значит заряженные. Они сгорают подчистую, если использованы, так что тут не ошибешься. Только вот что я скажу. Есть слух о неком кладбище побитой военной техники, танков