Морские волки. Навстречу шторму (сборник) - Александр Грин

2 апреля. После полудня небо несколько очистилось, что позволило нам осмотреть и описать гавань. Узнав о приезде тайонов из некоторых селений, я приказал позвать их к себе. Мы долго разговаривали. Я всячески старался внушить им охоту к трудолюбию, описывая им неоценимые выгоды домашних ремесел. Тайоны не опровергали моих советов, но уверяли, что множество причин препятствуют или, точнее, лишают их способов заниматься ремеслом.

5 апреля. Сегодня, пользуясь благоприятной погодой, мы отправились к губе Наюмляк. По эту сторону ее северного мыса мы находились под легким восточным ветром, но как только стали его обходить, то начало так штормить, что наши байдарки постоянно заливало водой, и мы с огромным трудом приплыли к другому берегу. Лишь только мы пристали к Кияикскому селению, как навстречу вышел сам тайон со всеми своими подчиненными, и они вынесли меня на руках с байдаркой на берег. В тайонской бараборе я пробыл около двух часов, с удовольствием рассматривая разные редкости. С великим трудом мы могли попасть в помещение, которое кадьякцы называют жупаном. Хотя оно внутри довольно просторно, двери, или, лучше сказать, лазея так узка, что я вынужден был, просунув сперва голову и руки, влезать в нее ползком. На Кадьяке жупан служит гостиной, баней, спальней, а иногда и могилой. Длина, по крайней мере, того, в котором мы были, составляет 13 футов и 10 дюймов [4,2 м], а ширина – 14 футов и 7 дюймов [около 4,5 м]. Вокруг этого помещения, исключая отверстие, лежали не слишком толстые бревна на расстоянии 3 футов 3 дюймов [около 1 м] от стены. Это пространство устлано лавтаками (невыделанной кожей) и рогожами, а бревна служат вместо изголовья. Они украшаются иногда коренными бобровыми зубами, которые похожи на человеческие, только гораздо больше. Каждому покажется странным, как можно взрослому человеку улечься в столь коротком пространстве, между стеной жупана и бревнами, но для здешних островитян длинные постели не нужны, ибо они спят скорчившись, так что достают коленами почти до самой шеи и по большей части лежат на спине.

К полудню прояснилось, и мы, пользуясь этим, производили наблюдения на 57° 00´ 52˝ с. ш., а потом сняли несколько лунных расстояний, по которым оказалось, что Кияик имеет 153° 15´ з. д. Это место, по-моему, приятнее других. Здесь оказалось много вещей, необходимых в общежитии. Закончив свои наблюдения, мы отправились обратно в гавань Трех Святителей, куда прибыли через два с половиной часа.

6 апреля. Весь этот день и ночь на 7-е число мы провели в Мысовской губе, на острове Салтхидаке. Мы остановились у местного тайона. Я опять был вынужден ломать себе спину, лазя в разные жупаны, но зато удовлетворил свое любопытство. Там, между прочим, мне удалось видеть мужчину и женщину, у которых все волосы на голове были острижены, а лица вымазаны сажей, что означало, по словам моего переводчика, глубокий траур. До прибытия русских в эту страну эти знаки печали обычно продолжались целый год, ныне же полагается только один месяц, а иногда и менее.

Проведя более суток с жителями разного возраста, я смог удостовериться в чрезвычайной простоте кадьякцев. Правда, при моем входе в жупаны сначала наблюдалась некоторая учтивость, которая, однако, очень скоро проходила: если кому-то вздумалось лечь или раздеться донага, то он делал это без всякой застенчивости. Разговаривая, мы рассматривали ишхаты, или сплетенные из корней корзинки, в которых жители хранят все свое имущество. Корзины, принадлежащие мужчинам, наполнены были стрелками разного вида и кусками дерева с небольшим изогнутым ножом, зубом и камнем. Это все кадьякские орудия для разных поделок, кроме не очень широкого куска железа, привязанного к рукоятке. В женских же корзинках содержатся разные лоскутки, жилы, бисер, иголки и другие мелочи. В полдень, с наступлением ясной погоды, я производил астрономические наблюдения не только за широтой, которая оказалась 57° 00´ 45˝, но и за долготой (по 24 расстояниям луны от солнца), на которую можно надеяться. Последняя – западная – равна 153° 5´ 22˝.

Вечером мы развели огонь, к которому собралось довольно много жителей. Они все любовались, видя, как мы пили чай, а чтобы и им не было скучно оставаться простыми зрителями, я приказал раздать каждому по сушеной рыбе и по куску китового жира, хозяина же с хозяйкой потчевал своим напитком, которым они, как кажется, остались весьма довольны. Заметив, что около 9 часов многие из наших собеседников начали зевать, я предложил им идти на покой, когда им угодно, а нас не дожидаться. Они все разошлись. Здесь еще можно отметить, что во время чаепития хозяева ужинали, но их ужин проходил с некоторым отличием от нашего. Как только рыба сварилась, кухарка подала первое блюдо хозяину, который, наевшись, отдал остатки своей жене. Следующие же блюда раздавались по старшинству, так что мальчики довольно долго ожидали, пока до них дошла очередь.

7 апреля. На другой день, проснувшись с рассветом, я вышел из бараборы и увидел многих мужчин на крышах своих жилищ. Это считается у них первым удовольствием после сна, хотя обычно они любят сидеть и смотреть на море.

В 6 часов утра мы выехали с места своего ночлега. Я послал Калинина осмотреть находившуюся неподалеку от нас довольно глубокую губу, сам же сперва заехал в Проклятовское селение, а потом прибыл в гавань около 11 часов. Только в одной Мысовской губе на всем Кадьяке мы видели желтый песок, в остальных же местах повсюду находили сланец и простой серый камень.

В полдень у самого строения, находящегося в гавани Трех Святителей, я производил астрономические наблюдения на 57° 05´ 59˝ с. ш., а около 2 часов пополудни снял двенадцать лунных расстояний, по которым оказалось 153° 19´ 15˝ з. д. Средняя, между наблюдениями в Мысовской губе и Наюмляке, западная долгота будет 153° 14´ 30˝.

8 апреля дул тихий ветер, а погода стояла ясная. В половине восьмого мы выехали из гавани. Калинин пристал к первому мысу для измерения углов, а я верст через пять вышел на низменность для снятия полуденной высоты, по которой северная широта оказалась 57° 10´ 14˝. Едва успели мы отъехать от места, где были проведены наблюдения, как ветер усилился, однако, около 5 часов вечера мы прибыли в Беглецовское селение без каких-либо приключений. Здесь мы расположились ночевать и раскинули свою палатку перед огнем. Беглецовское селение, как я уже говорил, лучше других, и жители его зажиточнее. В этом месте я нашел женщину, которая была заключена в конуру, похожую на шалаш из прутьев с округлым сводом. Она была посажена в него по случаю смерти сына и должна была сидеть двадцать дней подряд, если бы мы не выпросили ей свободы, утверждая, что погода не позволяла ей без явного вреда для здоровья выполнить этот обычай. Каким бы странным ни показался такой обычай просвещенному человеку, однако на Кадьяке он исполняется с величайшей точностью, хотя бы и ценой жизни.

9 апреля. На следующий день, несмотря на снег и свежий ветер, я решил двинуться вперед и в 9 часов утра прибыл в селение Езопкино, где из-за плохой погоды заночевал. Пополудни Калинин ездил в ближнюю губу, а я, узнав, что в селении Аникинском голод, от которого шесть мальчиков и одна старуха уже умерли, отправил туда на своей байдарке сушеной рыбы и китовины. Между прочим меня удивил орел, который после захода солнца влетел в барабору и сел у огня. Он, говорят, так умен, что где бы ни находился, всегда узнает свои байдарки, возвращающиеся с рыбачьего промысла, и тотчас летит домой. Кадьякские жители держат этих птиц исключительно из-за перьев, которые используются для стрел всякого рода.

10 апреля поутру мы отправились в Игатский залив. По пути заезжали в Шашхатскую губу, на самой вершине которой я производил астрономические наблюдения на 57° 18´ 43˝ с. ш. У южного ее мыса находится высокий утес, образовавшийся, как говорят жители, из конической горы, которая во время случившегося в 1788 году землетрясения была низвергнута в море. Мне говорили, что прежде на том самом месте, где теперь лежит длинный каменный риф, был песчаный берег.

Теперь стоит упомянуть о местности, начиная от Килюдинской губы до гавани Трех Святителей. Все это расстояние занято островом Салтхидаком, так что пролив по обе его оконечности простирается на верст 15 в ширину, а к середине суживается, и, наконец, берега его сходятся так, что расстояние между ними составляет не более полуверсты. В этом месте встречаются два течения, так как прилив от южного мыса острова идет к северу, а от северного – к югу. Берега в узком участке пролива невысоки и изредка покрыты лесом. Хотя нам и не удалось сделать никакого замера, однако можно полагать, что глубина будет везде достаточной для судов.

В Шашхате мне случилось видеть искусство кровопускания. Молодая женщина, взяв иголку, насаженную на деревяшку, воткнула ее больному в руку, по крайней мере на полдюйма [1,2 мм]. Потом, наставив конец иглы в середину вены, просунула его насквозь, на другую сторону, и самым тупым инструментом, называемым пекулкой (род медной сечки) разрезала вену до иглы. Кровь в первый раз не пошла, и она заключила, что не попала в настоящее место, и повторила свою операцию с бóльшим успехом. Надо было иметь много терпения, чтобы вынести такое повторение, но больной даже не поморщился, хотя ему пускали кровь в первый раз.