Остров ее любви - Мэхелия Айзекс

Лицо Джоханны исказилось. Какое-то мгновение она смотрела на Сидни с ненавистью, которую даже не пыталась скрыть, а затем, опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Джоханна! — Сидни села рядом с ней и обняла трясущиеся плечи сестры. — Джоханна, я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Ты ведь знаешь это.

На секунду ей показалось, что сестра собирается оттолкнуть ее. Но, по всей видимости, желание получить хоть какое-нибудь утешение пересилило, и Джоханна, уткнувшись лицом в плечо Сидни, дала волю слезам.

13

Сидни все-таки легла в постель, но так и не уснула. Несмотря на примирение с Джоханной, она не могла забыть брошенных ей в лицо обвинений. И хотя сестра попросила прощения, заявив, что потеряла рассудок от горя и не соображала, что говорит, Сидни ощущала какой-то внутренний холод и сомневалась, что когда-нибудь оттает вновь…

Впрочем, были и гораздо более важные проблемы. Проворочавшись до рассвета без сна, Сидни поняла, что главное сейчас — это их с Айви взаимоотношения. Как он воспримет смерть деда? И что вообще ждет ее впереди?

Когда она спустилась вниз, отель уже жил своей обычной размеренной жизнью. Очевидно, цинично подумала Сидни, Джоханна не желает, чтобы смерть отца повлияла на ее доходы… Хотя, может быть, это все-таки несправедливо? Ведь еще вчера Сидни не считала сестру столь бессердечной. Но теперь все изменилось, подумала она с кривой усмешкой. По крайней мере, в том, что касается отеля…

Решив не появляться в апартаментах Джоханны, пока ее не пригласят, она отправилась в бар и устроилась у окна — там, где сидела в то утро, когда Айви присоединился к ней за завтраком.

Айви… Прихлебывая кофе, Сидни позволила себе отвлечься от мыслей о сводной сестре и смерти ее отца, вернувшись к воспоминаниям о чудесной ночи, которую они провели. Что бы ни сулило ей будущее, она никогда не пожалеет о случившемся.

Но стоило ей вспомнить о том, что произошло после ее возвращения в отель, как все эти приятные воспоминания показались ничего не значащими. О Боже, ведь Норман мертв! И хотя Джоханна не сказала ей об этом прямо, Сидни знала, что сестра обвиняет ее в его смерти…

Она все еще сидела за столом, бездумно глядя на пустую чашку, когда к ней подошел Айви. На нем был темный костюм, белизна рубашки резко контрастировала с загорелой кожей. Он выглядел усталым, но таким красивым, что у Сидни невольно сжалось сердце.

— Привет, — сказал Айви, беря стул и усаживаясь напротив. — Я так и думал, что найду тебя здесь.

— Неужели? — Сидни почему-то испытывала неловкость в его присутствии. — Мне… так жаль, что твой дед умер!

— Да, все это, конечно, грустно. Он был замечательным человеком. — Айви расправил плечи. — Но ведь это не было неожиданностью, хотя в последние несколько дней он выглядел получше. Насколько я знаю, Шеппард удивлялся, что он протянул так долго.

— Правда? А мне казалось, что доктор… Во всяком случае, выражаю тебе свои соболезнования.

— «Свои соболезнования»? — негромко повторил Айви. — Так формально? Почему ты просто не скажешь, что тебе будет не хватать его?

— Что ты имеешь в виду?

Ответ Сидни прозвучал излишне резко, и глаза Айви сузились.

— Ничего особенного. Но мне казалось, что в последние дни вы с ним очень сблизились. Или все твои беседы с моим дедом были просто пустой болтовней?

— Разумеется, нет! — Сидни подумала, что после слов Джоханны стала чересчур подозрительной. — Мне… нравился твой дед. Очень нравился. Но, насколько я понимаю, я была с ним далеко не так близка, как ты. Или твоя мать.

— А разве я утверждаю обратное? — Теперь Айви казался немного смущенным. — Послушай, Сидни, я же прекрасно знаю, что старик очень привязался к тебе. Разве кто-нибудь говорил, что это не так?

— Нет, но… — Разговор с Джоханной все-таки не шел у нее из головы. — Просто я не хочу, чтобы ты подумал, будто я… В общем, я полагаю, что мои отношения с ним больше значили для него, чем для меня. Мы были друзьями. Я напоминала ему мать. Только и всего.

— Это подозрительно похоже на оправдание, — сухо заметил Айви. — Разве я в чем-нибудь обвинял тебя? Мне не хочется, чтобы ты подумала, будто меня обижает возникшая между вами привязанность. Черт побери, если встречи с тобой скрасили его последние дни, я только благодарен тебе! Надеюсь, ты мне веришь?

— Конечно, я тебе верю.

— Вот и отлично. — Он глубоко вздохнул. — Хорошо, что мы поняли друг друга.

Сидни кивнула, но невольно задалась вопросом: как чувствовал бы себя Айви, если бы Норман все-таки решил оставить ей долю в отеле? Разумеется, уверяла она себя, он не такой, как его мать. Но когда дело касается денег, люди становятся удивительно похожи друг на друга…

— А как себя чувствует Джоханна? — спросила Сидни. — Вчера она была очень расстроена.

— Да, могу себе представить. — Глаза Айви потемнели. — Насколько я понял, она видела, как ты возвратилась в отель?

На этот раз вздохнула Сидни.

— Это мать тебе сказала?

— Она сказала, что ты вернулась в тот момент, когда уезжал доктор Шеппард. И объявила ей, что решила прокатиться, так как не могла уснуть.

— Так оно, собственно, и было. — Сидни отодвинула чашку. — Не могла же я рассказать ей, где была на самом деле!

— Почему же нет? — настороженно спросил Айви, но, подумав, пожал плечами. — Хотя, наверное, ты права.

— Во всяком случае, я не хотела этого делать, — столь же осторожно продолжила Сидни, решив не рассказывать ему о телефонном звонке, который якобы сделала Джоханна. — Представляю, каково будет ее состояние, если она узнает обо всем до того, как…

— До чего? — Айви нахмурился. — До похорон? До тех пор, пока ты решишь, как тебе поступить? Или до тех пор, пока не уедешь?

— Да нет же! — Сидни удивленно взглянула на него. — Я просто хочу сказать, что в данных обстоятельствах…

— К черту обстоятельства! — отрезал Айви. — Плевал я на них. Ладно, дед умер, и никто не сожалеет об этом больше, чем я. Но это не значит, что жизнь для меня остановилась.

— Я не это имела в виду…

— Тогда что? — спросил он с опасной ноткой в голосе. — Согласен, может быть, сейчас не время говорить об этом, но я все-таки хочу знать, что ты думаешь о нас с тобой.

Здесь, в баре, они были у всех на виду, каждую минуту могла появиться его мать. Сидни не боялась Джоханну — во всяком случае, упорно твердила это самой себе, — но ей не хотелось снова разрушить хрупкие взаимоотношения с сестрой.

— Я действительно все время думаю об этой ночи, — сказала наконец Сидни, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно мягче. — Она была… она была чудесной!