Куплю тебя за миллион (СИ) - Лакс Айрин

— Осторожнее, Проблема. Ты же на ровном месте можешь себе ноги переломать.

— Мне так хорошо, что голова немного закружилась, но ты меня вовремя спас… — прижимается теснее низом своего живота к моему, вызывая пульсацию в паху. — Ты такой твёрдый, я хочу приласкать тебя.

— За нами охрана следит. Не хочу радовать их просмотром порнушки в режиме реального времени.

— М-м-м-м… Ты такой ужасный, грязный пошляк. Фу! — и впивается в мой рот взрослым, дерзким поцелуем. — Неужели ты совсем-совсем ничего не можешь придумать.

— Баш на баш, что ли, Проблема?!

— Дело не товарно-денежных отношениях, к которым ты, видимо, привык. Просто ночь была волшебной, а утро — замечательное. И даже если бы ты меня до таких оргазмов сейчас не довёл, я бы всё равно захотела сделать тебе приятно… От всего сердца, потому что я…

— Пойдём в машину! — решаю вопрос. — Там ты сможешь меня отблагодарить.

— Приласкать! — возражает Марианна.

— Да похер как назовёшь. Главное, сделай…

Голос словно не мой, чужой совершенно. Хриплю, вонзаясь алчным взглядом в её пухлые губки. Да-да, я прямо туда хочу. Но посмотрю, на что решится Мари, предлагая ей:

— Полная свобода действий. Как решишь, так и будет.

У самого сердце перестаёт биться, а член становится колом. Хотя там уже и так всё каменное, сейчас же гранитным стало. Даже любопытно, как Мари с этой железобетонной арматурой управится!

— Ох… Ничего себе! — выдыхает тихо, спрашивает дрогнувшим голосом. — Ты мне доверяешь?! Тогда… пойдём скорее!

Марианна

Получить от Бекетова разрешение на полную свободу действий — это событие века! От возможности кровь начинает шуметь, а в голове словно пузырьки от шампанского лопаются.

Бекетову явно не терпится получить свой десерт, однако при этом он тормозит возле машины и смотрит прямо в глаза.

— Ну, что дальше?!

— То есть… Я совсем-совсем всё сама решаю? — переспрашиваю. — Даже не верится!

— Не только решаешь, но и делаешь.

Грудная клетка мужчины поднимается и опускается от глубокого, размеренного дыхания. Его голубые глаза мерцают, как кусочки льда на солнце. Я же теряюсь на миг от вседозволенности и полной свободы действий. Если бы Бекетов был конфетой, я бы его целиком съела.

Однако эту конфета из числа очень твёрдых, не поддающихся с одного раза и даже со второго. Может быть, Бекетов — это особый сорт шоколада, который не тает и не плавится, как ни пытайся его расплавить.

— Где охрана твоего отца? Они за нами наблюдают и видят всё?

Бекетов хмуро кивает через левое плечо.

— Они все кучкуются вон там.

— Но они нас не окружили, да?

— Девочка, за нами лишь приглядывают, но не держат в плену!

— Хорошо… Тогда.

Судорожно пытаюсь придумать что-то. Раскрыв заднюю дверь автомобиля. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы скрыть нас от посторонних глаз.

— Иди ко мне, Бекетов.

Он движется ко мне плавным, вальяжным движением, опирается спиной на машину. Держится невозмутимо и даже кончиком пальца не шевельнёт, чтобы подбодрить меня или подсказать, как правильно. Придётся делать всё самой.

Сначала я просто целую его в нижнюю губу и торопливо спускаюсь на подбородок, оттуда на крепкую шею, пахнущую лишь его персональным запахом.

Цепляю пальцами резинку его спортивных брюк, дёргаю вниз и торопливо опускаюсь на колени. Сама. Быстро-быстро, пока не передумала.

Шиплю от того, как нежная кожа на левой коленке сбивается о сухую землю.

— Плохая идея, поранишься… — предупреждает Бекетов, опустив ладонь на мой затылок. — Вставай! — приказывает Глеб.

Он говорит одно, но его тело точно жаждет другого. Член так сильно выпирает через белоснежные боксеры. В самом верху даже ткань намокла от выделившейся смазки.

Опускаю немного дрожащую ладонь на его стояк, обхватив крепко. Внутри собирается шторм из чувств и тёмных желаний, пьянит ещё сильнее.

Осмелев, делаю движение вверх и вниз, как он меня учил, а потом оттягиваю трусы вниз, слыша, как быстро и коротко выдыхает Бекетов. Его пальцы перебирают мои волосы, собирая их в крепкий захват на затылке.

Крупный, сильно эрегированный член оказывается прямо перед моим лицом. Тяжёлый, большой, увитый синеватыми венами. Автоматически сглатываю, побаиваясь очевидного — этой штукой насквозь проткнуть можно.

Как только он внутри меня поместился и ничего мне не повредил.

Не повредил же?!

Ну, кроме того, что моя природная скромность оказалась разбитой в пух и прах, ни следа от неё не осталось!

Иначе как объяснить, что я сама добровольно опустилась на колени и хочу взять это… в рот. Не просто хочу, но жажду!

Осторожно перехватываю член у самого основания, делаю захват более уверенным. В тот же миг ладонь мужчины несильно, но всё же подталкивает меня вперёд.

Бросаю на Бекетова быстрый, осторожный взгляд и замираю, поражённая увиденным. Его лицо было напряжено, искажено словно в момент муки, на висках выступили крупные капли пота. Хриплое, шумное мужское дыхание вырывается из его приоткрытых губ со свистом и рушится на меня жарким водопадом сверху, окончательно уничтожая последние тени сомнений.

Привычный холод в глазах Глеба уступил место жидкому, расплавленному огню.

Он так сильно хочет, что наверное, даже себе никогда в этом не сознается.

Значит, медлить точно не стоит. Я облизываю губы языком, смачивая. Глаза Бекетова начинают мерцать ещё ярче.

— Смотрю, ты опытная… Даже подсказывать не нужно, — выдаёт с искристым смехом.

Но через миг его взгляд снова темнеет и становится опасным, жёстким, давящим.

— Признавайся. Уже делала это раньше? Или нет?!

— Нет, не делала, — отвечаю дрогнувшим голосом.

В груди мгновенно холодеет от того, что Глеб во мне сомневается. Кажется, он уже спрашивал, не допускала ли я близости с Леонидом, хоть какой-нибудь близости. Но дальше жарких объятий и поцелуев Леонид никогда не заходил, я словно его совсем не интересовала, как девушка!

— Ты мне не веришь?

— Никому не верю, — обрубает Бекетов. — Даже себе. Особенно, самому себе… Сейчас, — и давит ладонью на затылок.

Горячая большая головка члена мягко, но требовательно утыкается в мои губы.

— Хотела взять в рот — бери!

— Тебе не нравится, как я это делаю?

— Мне нравится, когда в рот глубоко берут и сосут старательно!

Ох, чёрт… Кажется, Глеб не то чтобы просить не умеет, но и выпускать контроль из своих рук ни на секунду не желает. Только минуту назад он дал мне полную волю действий, а сейчас жёстко перехватил ситуацию в свои руки.

По губам разливается мужской вкус, терпкий и чуть солоноватый, но не отталкивающий, скорее пряный и незнакомый, волнующий. Бекетов держит меня за волосы жёстко, но не торопится вонзать мне в ротик глубокими толчками. Выжидает. Его член требовательно пульсирует и заражает жаром. Осмелев, я делаю крошечный шажок навстречу тому, чего хочется нам обоим.

Высунув язык, я очерчиваю круг, по спирали от самого конца члена с прозрачной, повисшей капелькой, двигаясь дальше, вбирая в рот крупную головку.

— Блять! — со свистом выдыхает Глеб, проталкиваясь чуть глубже.

Его тело пронизывает крупной, сильной дрожью. Я расслабляю рот, подталкивая член языком глубже. Думала, будет сложнее, но единственное, что причиняет неудобство — это толщина ствола, вокруг которой губы натягиваются до предела.

Однако если расслабиться, то становится проще. Вобрав его член на треть, я задерживаю, насколько хватает дыхания, и пробую пососать его, как фруктовый лёд на палочке.

Сделав несколько движений, выпускаю изо рта. Слышу разочарованный и жадный выдох Бекетова.

Придерживаю член рукой, совершаю пальцами несколько скользящих движений по напряжённому стволу.

Признаюсь, заглянув мужчине в глаза:

— Я тебя первым так близко подпускаю и хочу делать это только тебе. Но если ты не хочешь или сомневаешься во мне, то лучше…