Он всё ещё двигает камни - Макс Лукадо

болью. Ноги дергались и извивались в отчаянной попытке найти хотя бы

кратковременное облегчение.

Но на кресте не бывает облегчения.

И вот даже невыносимые страдания не смогли заставить умолкнуть их злобные

языки. Эти двое умрут так же, как жили: ругаясь над невинными. Но в этом случае

невинный даже не пытался защищаться.

Человек, над которым они издевались, не представлял собой ничего

особенного. Тело буквально разорвано в клочья. Мясо содрано с костей. На лице

маска из крови и плевков. Глаза опухли. Над головой надпись «Царь иудейский». В

голову вонзился терновый венец. Губы слиплись. Вероятно, шла кровь из носа.

Возможно, были выбиты зубы.

В общем, человек, над которым они надсмехались, был почти мертв. Зверски

избит. Но пребывал в абсолютном мире. «Отче! прости им, ибо не знают, что

делают» (Лк. 23:34).

После этой молитвы Иисуса один из преступников начал извергать проклятия:

«Если Ты Христос, спаси Себя и нас» (Лк. 23:39).

Сердце этого вора осталось каменным. Присутствие распятого Христа никак на

него не повлияло. Иисус казался достойным насмешек, вот он над Ним и насмехался.

И ждал поддержки с креста на противоположной стороне Голгофы. Но не дождался.

Напротив, услышал упрек.

«Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы [осуждены]

справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не

сделал» (Лк. 23:40,41).

Невероятно. Те же уста, что совсем недавно поносили Христа, теперь

защищают Его. Что же случилось? Что особенного он увидел и услышал, пока висел

на кресте? Какое-то чудо? Убедительную проповедь? Успел прочитать трактат о

природе Троицы?

93

Конечно же нет. Если верить Луке, он не услышал ничего, кроме молитвы.

Молитвы благодати. И ее оказалось достаточно. Что-то происходит с человеком, находящимся в присутствии Бога. И что-то случилось с тем вором.

Прочитай еще раз сказанное преступником: «Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал».

Все Евангелие в одной фразе. Смысл всей вечности в устах бандита.

Я не прав. Прав — Иисус.

Я потерпел поражение. Иисус победил.

Я заслуживаю смерти. Иисус заслуживает жизни.

Тот вор понял что-то очень важное о сокровенной природе Христа. Он понял, что на кресте умирает невиновный и на устах Его нет и намека на недовольство. А

если Иисус способен на такое, значит, Он и впрямь является Тем, Кем Себя

провозгласил.

Поэтому тот преступник и просит: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в

Царствие Твое!»

Отяжелевшая голова Христа приподнимается, поворачивается, и глаза двух

распятых встречаются. Иисус видит перед собой обнаженного человека. Не в

смысле отсутствия одежды. А в смысле отсутствия прикрытия. Ему было не за чем и

ни к чему прятаться.

Каков его титул? Отброс мира сего. Достижения? Смерть на кресте. Репутация?

Преступник. Характеристика? Извращенец. До последнего часа. До последнего

вздоха. До последнего мгновения.

Скажи мне, чем он заслужил хоть какое-то участие? Потратил попусту свою

жизнь. Может ли он просить о прощении? Ведь еще несколько минут назад он

публично насмехался над Иисусом. Есть ли у него право молиться такой молитвой?

Ты действительно хочешь знать? У него такие же права, как и у тебя.

Видишь ли, это мы с тобой на тех крестах. Обнаженные, оставленные, безнадежные, чужие. Это мы. И мы молим:

— Несмотря на все, что я натворил, несмотря на все, что Ты видишь, может, есть хоть маленький шанс, что Ты вспомнишь меня, когда вернешься к Себе?

Мы не хвастаемся. Не зачитываем список. Любая жертва кажется

бессмысленной, когда ты стоишь перед распятым на кресте Богом.

Это больше, чем мы можем заслужить. Сами по себе мы совершенно

безнадежны. Поэтому умоляем. Как и многие другие. Как хромой у купальни. Как

Мария на свадьбе. Как Марфа на похоронах. Как одержимый в стране Гергесинской.

Как Никодим ночью. Как Петр на берегу моря. Как Иаир у ног Учителя. Как Иосиф в

вифлеемском хлеву. Как любой другой человек, осмелившийся предстать перед

Сыном Божьим и открыть Ему свою нужду.

У всех нас, как у того вора, есть только одна молитва. Как и он, мы рискуем

произнести ее.

Как и он, мы слышим голос милости: «Ныне же будешь со Мною в раю».

Как и он, мы сможем еще какое-то время переносить боль. Ибо знаем: скоро

Он возьмет нас домой.

94

21

Галерея передвинутых камней

Ну что, как вам выставка? Эта галерея образов, переходящих от боли к миру?

Эта палата пациентов, полностью восстановивших свои силы? Этот лес, обретший

второй дыхание?

Вернисаж «Еще один шанс».

Здорово бы было и в самом деле побывать на таком? Разве не замечательно

пройти мимо «надломленных тростей» и «курящихся льнов»? Что если ты и впрямь

увидел бы, как раз за разом Бог встречается с людьми в моменты их самой острой

боли? Я имею в виду не истории из Библии, а наших современников, таких как мы с

тобой. Людей нашего поколения и нашего мира.

А что если бы в этой галерее оказались не только их истории, но еще твоя и

моя? Что если бы действительно было такое место, где можно было бы выставить

наши переживания «до» и «после»? Ну, может, нечто подобное уже существует. У

меня есть предположение, что могло бы послужить галереей такого рода. Может, прозвучит несколько неправдоподобно, но я все-таки рискну поделиться.

Но прежде нам нужно обсудить еще одну проблему. Очень важную. Ты только

что прочитал книгу в которой описывается, как Бог встречается с людьми в самые

трудные моменты их жизни. А теперь скажи мне, почему все эти истории оказались в

Библии? Почему в Евангелии полно таких примеров? Почему оно полно безнадежных

людей? Хотя конкретные ситуации отличны, общие условия не так уж сильно

разнятся. Все они оказались в западне. Отвергнутыми. Чужими. Им не к кому

обратиться. На устах молитва отчаяния. В сердце — разбитые мечты. Но перед

внутренним взором — никогда не отчаивающийся галилейский плотник. Он

появляется тогда, когда убегают все остальные.

Его поступки удивительно просты. Слова милостивы. Прикосновения нежны.

Возложить руку на невидящие глаза. Поддержать опустившиеся плечи. Сказать

несколько теплых слов огорченному сердцем... Так и исполняется пророчество:

«Трости надломленной не переломит, льна курящегося не угасит».

Я повторю вопрос. Почему все эти портреты оказались в Библии? Зачем нужна

эта галерея? Почему Бог оставил нам в наследие все эти рассказы о том, как

восстанавливаются разбитые жизни? Чтобы мы были благодарны Ему за прошлые

свершения? Чтобы смотрели и восторгались тем, что совершил Иисус?

Нет. Нет. И еще раз нет. Тысячу раз нет. Смысл всех этих историй не в том, чтобы рассказать, что Иисус делал, а в том, чтобы рассказать, что Он делает.

«А все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы

терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду» (Рим. 15:4).

Это не просто истории для воскресной школы. Не романтические легенды. Не

какие-то радужные мечтания. Это факты, свидетельствующие о том, как настоящий

95

Бог исцеляет людское страдание. И все для того, чтобы мы смогли ответить на

вопрос: «Где же Бог, когда нам больно?»

Как Он реагирует на рухнувшие надежды? Прочитай про Иаира. Что думает

Отец о тех, кто болен? Побывай вместе с Иисусом у купальни Вифезда. Ждешь, когда

же Бог обратится к тебе в твоем одиночестве? Послушай, что Он говорит ученикам, бредущим по дороге в Эммаус. Что Господь может сказать опозоренным?

Понаблюдай за тем, как Он рисует на песке в одном из иерусалимских дворов.

Все это Он сделал не только для них. Но и для меня. И для тебя.

И вот мы добрались до последнего портрета на той выставке. Это твой портрет.

Ты закончил чтение книги, и пришло время браться за кисть. Ты прочитал истории

других героев, настало время отобразить свою. Становись перед холстом, на

котором уже написано твое имя, и начинай творить.

Впрочем, не обязательно красками на холсте. Можно и карандашом на бумаге.

Можно словами на компьютере. Можно в скульптуре глиной. Музыкой в песне. Не

важно как. Главное, чтоб ты запечатлел свои драматические переживания.

Рассказал свою повесть. Составил отчет о своем путешествии.

Начни с того, что было «до». До того, как ты познакомился с Ним. Ты еще

помнишь? Может, уже прошли десятки лет. Может, и дня не прошло. Может, вы