Я полюбила бандита (СИ) - Харли Напьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только на одну ночь!
По сути, идти мне было некуда. Да и Макс не проявлял мужского интереса к моей персоне, опасности от него также не ощущалось. И уж кто-кто, а он — именно тот самый человек, который способен разрешить проблему, обладает нужным влиянием и необходимыми для этого ресурсами. Хотя сам Покровский её же и создал. Но сейчас это не так важно.
— Натку твою я предупрежу, — улыбнувшись, проговорил Денис. — Вещи, какие надо будет, завтра съездим и заберём. Сейчас уже поздно, и тебе стоит отдохнуть.
— Хорошо, — согласилась, задумчиво кивнув. Конечно, если бы не усталость и не безвыходность, я бы никогда не согласилась на подобное.
— Тогда я поехал. Утром буду, — предупредил Волков, поднимаясь. Он на секунду замялся, словно не зная, что ещё сказать, потом резко отбросил какую-то мысль и покинул столовую. Мне даже показалось, будто Денис взвешивал, стоит ли совершать глупый импульсивный поступок и целовать меня хотя бы в щёчку на прощание, но, видимо, здравый смысл в нём всё же пересилил желание близости, и мужчина принял верное решение: пока оставить всё как есть.
— Ох, Анастасия, — нарушил тишину Макс. — Вскружили вы голову обоим моим друзьям.
— Мы едем? — в упор посмотрела на него, давая понять, что пока не готова к душевным разговорам.
— Конечно, — легко поднявшись, согласился мужчина. — Давно у меня гостей не было. Эти двое — не в счёт. Я про дам. Обещаю покой и тишину.
Нас с Максимом доставили до его дома… По размерам и внешнему великолепию он превосходил даже особняк Рамиля. И этот вывод я сделала, исходя из того, что удалось рассмотреть в тусклом вечернем освещении. Представлять, как всё выглядит днём, вообще было страшно.
На пороге нас встретил дворецкий, чему я нисколько не удивилась. А вот внутри особняка челюсть моя всё-таки упала, громко ударившись об пол. Создавалось ощущение, что я попала в Эрмитаж. Это сколько же надо было вложить грязных денег, скольких людей обмануть, обворовать или даже убить, чтобы отгрохать подобное великолепие? Вопрос риторический…
В специально выделенную комнату меня сопроводила женщина средних лет, своим внешнем видом и поведением напоминающая экономку или управляющую. Спина ровная, речь красивая и грамотная, а взгляд учтивый. Даже почувствовала себя настоящей принцессой во дворце. Ага. Тогда Макс — дракон или чудовище. Мысленно хихикнула.
Оставшись одна, сразу легла на мягкую постель, мечтая уснуть. Наконец-то, самый сложный и тяжёлый день в моей жизни подошёл к своему логическому завершению.
Всю ночь снилась какая-то ерунда! Словно я в тёмном помещении стояла между Димой и Денисом, а они активно меня тянули, каждый к себе… Чуть выше локтей кожу жгло от их крепких рук… Каждый шептал слова любви и просил прощения, а я рыдала и умоляла их отпустить меня…
В очередной раз громко закричав от этой адской карусели, резко проснулась и села на кровати. Вся мокрая, сердце заходилось в бешеном ритме, а дыхание оказалось сбито.
Доброе утро, блин! Такое зло на этих двоих взяло, лучше бы им не попадаться сегодня мне на глаза.
Приняв прохладный душ и приведя себя в порядок, почувствовала себя немного лучше. Осторожно открыла дверь спальни и выглянула в просторный холл. Пусто.
Ну, и куда идти? Нет, в таком огромном доме точно нужен телефон, чтобы при необходимости найти хозяина, иначе это гиблое дело. Заплутаешь, как в «Икея»…
Мне повезло: спустя пару минут бесцельного хождения по залу я встретила вчерашнюю женщину, по-моему, Людмилу…
— Доброе утро, Анастасия Валерьевна, — с дежурной улыбкой поприветствовала она.
— Доброе, — встрепенувшись, радостно отозвалась я. — Вы не подскажите, где можно найти Максима…
Приплыли… И какое отчество у Покровского? Но женщина спасла меня, подавив широкую улыбку:
— Максим Николаевич сейчас завтракает, желаете присоединиться?
— Ой, очень желаю узреть Максима Николаевича, будьте так любезны, — почти смеясь, продолжила играть в благородную деву.
— Я вас провожу, — кивнула Людмила, вновь надевая маску безразличия, и развернулась, безмолвно предлагая двигаться за ней.
Покровский, во всей своей блондинистой красе, восседал в центре стола, сервированного на двоих, что свидетельствовало о его намерениях позавтракать вместе со мной.
— Доброе утро, Анастасия, — обворожительно улыбнувшись, проговорил хозяин дома.
— Оно могло таким стать, если бы не три товарища, испортивших мне жизнь, — проворчала недовольно, усаживаясь напротив Маска.
— Вы сегодня не в духе? — печально констатировал этот клоун. — Жаль. Оптимизм в вашей ситуации очень бы пригодился…
— Покровский, — тяжело вздохнула, намереваясь раз и навсегда прекратить этот цирк, — заканчивай ломать комедию. Ты неприятен мне, а я — тебе. Не будем делать вид, что можем подружиться. Решаем возникший вопрос и забываем о существовании друг друга, договорились?
— И с чего ты решила, что неприятна мне? — с Макса слетела маска. Теперь передо мной сидел серьёзный и крайне опасный мужчина. Даже поежилась под его тяжёлым взглядом. — И по поводу забыть… Если ты ещё не поняла, девочка, то я объясню. Ничего не будет так, как прежде. Тебе не удастся спрятать голову в песок. Придётся выбирать Настя. Ни один из моих друзей не успокоится, пока ты чётко не обозначишь свою симпатию.
— А если мне оба даром не нужны?! — вздёрнула бровь и, сложив руки на груди, постаралась придать себе суровый вид, ну и закрыться хоть как-то от этого мужчины. Сейчас я жалела о своем желании говорить начистоту, уж лучше бы он продолжал играть роль добряка, чем эти бесплатные советы психолога.
— Ты меня пытаешься обмануть или себя? — хмыкнул Макс. — Тебе небезразличны оба — это факт. И со временем ты их простишь. Так устроены люди. Сначала кажется, будто сердце пронзили кинжалом и провернули: оболочка жива, а вот внутри — всё выжжено. Потом начинаешь ненавидеть себя и предателя, но со временем привыкаешь к этому чувству, принимаешь его и отпускаешь. И вот встретив человека спустя годы, ты хочешь его презирать как прежде, да что-то изменилось внутри. Нет той лютой боли и злости, только жалкие её отголоски. И тогда ты пытаешься оправдать её, найти объяснение её поступку… Так что подождём немного и тогда посмотрим на твою категоричность, — с какой-то горечью проговорил Покровский.
— Её? — зацепилась я за слово. — Ты сказал: «Её».
— Ну, не только мужчины умеют делать больно, — широко улыбнувшись и вновь надев маску, весело проговорил блондин. — Женщины порой не уступают им в своём коварстве.
— Значит, это месть? Тебя предала любимая, и ты отыгрался на
