Утросклон - Сэмюэль Гей

В комнате Икинеки было сумрачно от черного крепа на зеркале и на лампе. Монк боялся подойти к гробу, где среди цветов и белых кружев спала вечным сном Икинека. Сейчас она была необыкновенно красивой.

Монк сделал неловкий шаг и припал к холодным губам Икинеки. Ему показалось, что он уловил слабое ее дыхание, что вот сейчас она улыбнется в своем таком белом платочке и скажет: "Монк... ты все-таки пришел..." Он долго смотрел на ее лицо, где застыла счастливая улыбка, будто там, в другом мире, где она сейчао пребывала, нашла она то, чего не было у нее на земле...

На следующий день Икинеку похоронили. Фалифан постарался, как мог. На могилу Икинеки он привез большой красно-фиолетовый камень, на котором было высечено имя Икинеки. У его подножия положили венок из живых цветов, а на шероховатой поверхности каменной глыбы навечно застыла маленькая позолоченная ящерица. Легкая, изящная, она жадно вслушивалась в мир. Монк не отрываясь смотрел на эту беззащитную ящерицу и думал о том, что это он погубил Икинеку. "Случай непонятный", - сказал доктор, устанавливая причину смерти." Уже ушли Марталеза, Чиварис, Побито, Бильбо, Грим Вестей. День кончался.

Фалифан тронул друга: - Пойдем, дождь собирается...

Он не дождался Монка и ушел по склону холма.

Ящерка на камне потускнела - это к земле спустились тучи. Зашумел ветер, и на могилу упала первая капля дождя.

XX

Динь-дон! Динь-дон! Пожарный грузовик катит по ночному Ройстону, щедро рассыпая звонкую тревогу по улицам. Но слишком позднее время, позывные беды отскакивают от спящих окон, темных дверей. Слишком крепкий сон в такое время, чтобы выскакивать из теплой постели, бежать к окну, смотреть, где что горит.

Динь-дон! Динь-дон! - гремит пожарный колокол на машине. Десяток заспанных пожарников трясется в кузове. На дне его подпрыгивают багры, лопаты и прочий огненный инвентарь. Двое бойцов придерживают механический насос. Динь-дон! Динь-дон!..

Ройстон - городок небольшой, и когда случается здесь какое-нибудь бедствие, в любом случае, сообравуясь с провинциальными законами, на церковной колокольне бьют в большой колокол. В эту ночь он молчит. Значит, беды нет.

Действительно, какая может быть беда, если загорелся всего-навсего павильон в городском саду. Ветхая фанерная будка с намалеванной гримасой у входа - комната смеха.

Весело, как ящик на костре, трещит крашеная фанера, жарко и светло кругом. Ночная мгла жадно впитывает в себя кровь пожара. Во чреве огня ломается и рушится зло. Уничтожено зеркало - орудие шарлатана. Не известно, где он сам, наверное, сгорел уже.

Теперь спокойно будет в Ройстоне. Спите спокойно, граждане, беды нет.

Грузовик наконец преодолел ночной тревожный путь. Из кузова лениво попрыгали молодцы в медных касках. За десять минут они растащили огонь на десятки слабых костров, залили, засыпали их и, попахивая копченым, уехали восвояси.

Динь-дон! Динь-дон! - дело сделано, Спит усталый и обессиленный за последние дни Монк. Спит и за стеною сна не слышит он ленивый пожарный колоколец. Но это еще не беда - полбеды.

Если б Монк вдруг проснулся, он бы увидел, что в доме напротив зажегся свет. Это несчастье пришло в дом Чивариса.

Пока Чиварис искал башмаки, дверь уже готовы были выломать. Наконец он нащупал в потемках запор на двери и открыл. Его осветили фонариком двое в одинаковых синих плащах.

- Тайная полиция. Ты Чиварис? Собирайся!

Через четверть часа он ехал на заднем сиденье лимузина, зажатый с боков синими плащами.

...Сладко спит Монк последнюю свою спокойную ночь. Завтра узнает он, что сгорела комната смеха и бесследно исчез Лобито. Что ночью арестовали Чивариса. Он без труда поймет связь между этими событиями: уничтожено зеркало, посажен за решетку человек, изготовивший его. А кто об этом знал? Он знал и еще... Аллис. И тогда страшная догадка осенит юношу: ведь он же предатель, шпик! Нет никакого Общества Совершенствования Человека. Тайный агент Аллис ловко дурачил его.

Страшный день впереди у Монка. Много несчастий произошло по его вине... А пока спит Монк, обняв руками подушку. Светлеет экран окна. Уже зарозовело небо. Неотвратимо надвигается новый день, непрерывно движется жизнь.

XXI

Аллис закончил утренний туалет, сел в кресло и, как он любил, до завтрака закурил крепкую сигарету.

Легкий дурман наступал сразу же, после первой затяжки. Это было приятно.

В дверь комнаты постучали. Коридорный принес телеграмму. Аллис сначала получил все удовольствия oi утренней сигареты и только тогда взглянул на текст.

Шеф службы безопасности приказывал ему срочно заканчивать дела в Ройстоне и быть не позднее чем через два дня в столице. Аллис рассудил, что распоряжение пришло кстати - делать в Ройстоне ему было уже нечего. С рудокопами он лично занимался целый месяц.

Самым тщательным образом исследовал на руднике послужной список каждого рабочего, надеясь этим проверенным способом выявить неблагонадежных. Ему вскоре удалось выйти на Грима Вестена. Начальство рудника и мастера характеризовали его как выскочку, человека уверенного в своей правоте и потому смелого в решительного. Один мастер даже пожаловался Аллису, что Грим Вестей угрожал ему, когда он пытался проучить одного нерадивого рудокопа. Такой человек по всем статьям подходил на роль предводителя бунтовщиков, но, встретившись с ним, Аллис разочаровался.

Да, это был сильный духом и телом человек, никакой расчет и крамольные намерения не властвовали над ним. Единственное чувство, которому он повиновался беспрекословно и всегда, было чувство справедливости. Аллис ценил твердость характера в людях.

Он вообще предпочитал любого, даже врага, видеть равным противником смелым, сильным, убежденным, нежели трусливым и готовым на всякую подлость.

С теми, кто предавал своих товарищей, свои убеждения, Аллис общался с чувством омерзения и обходился круто, хотя нередко и приходилось обещать им покой и неприкосновенность.

Гриму Вестену не нужно было ничего обещать. Тем более глупо было угрожать ему. Аллис с одного взгляда увидел, что этого человека ничем не запугать и не сломить. Они говорили начистоту. Участвовал ли Грим Вестей в забастовке из-за гибели двух товарищей? Да, участвовал и впредь будет участвовать и других подбивать на бойкот, пока на руднике не наведут порядок.

После такого заявления Аллис и решил посоветовать магистру найти средства на улучшение положения рудокопов, чтобы в городе было спокойно. С Гримом Вестеном Аллис встречался часто, и эти допросы походили, скорее, на задушевные беседы, из которых Аллис почерпывал бесценную информацию о людях угнетенных.