Пособие для Наемника (СИ) - Машевская Анастасия

— Вы не знаете, о чем говорите, — холодно выбила Идель. — Вы понятия не имеете, какую катастрофу предотвратил в свое время мой брак с Ноланом.

Имхэйр не собиралась отступать:

— Предотвратил, Идель. Уже предотвратил. Если это было все его назначение, значит, он больше не нужен. И пора подумать о том, чтобы заменить безродного рыцаря на кого-то посолиднее.

Идель сжала кулаки — и челюсти. Имхэйр расценила реакцию племянницы по-своему и перешла в открытое наступление.

— Когда дело касается наследия, Идель, приходится вспоминать о чем-то, кроме чувств! Муж герцогини Греймхау должен помочь могуществом, мечом, связями, талантом в шпионаже и разведке! Или хотя бы, — подчеркнула она, — достаточно крепким семенем, чтобы оно проросло даже в пустыне.

— Заткнитесь.

— Не заткнусь! Если ты не родишь, герцогство Греймхау перейдет детям Аерона. Я… люблю Аерона, — признала она. — В отличие даже от тебя, он мой родной племянник. Но в том, что касается наследства, поверь, Идель, поверь, самый лучший путь, — с нажимом настаивала талассйика, — не императорский, а прямой. Регентство суки Фридесвайд показало это. Мы должны сами распоряжаться тем, что принадлежит нам.

— Вот и не лезьте не в свое дело! — Не выдержала леди Греймхау. Эмрис, наблюдая, присвистнул в душе: вот, как оказывается, легко стереть с ее лица вечно надменное, ухмыляющееся выражение! Только, похоже, без последствий такие номера не проходят.

— Больше никогда не говорите со мной о том, чтобы покуситься на его жизнь. У нас с Ноланом будет ребенок. Скоро.

До Имхэйр, похоже, дошло не сразу: она начала еще что-то говорить, а потом затихла. Выдохнула восхищенно, и тут же — напряженно:

— Но… зачем ты тогда рискнула участвовать в Патьедо сама?!

— Затем, что мы готовили этот переворот два года. Нужно всегда заканчивать начатое, невзирая на обстоятельства.

— Нет, когда обстоятельством является долгожданный наследник!

— Леди. Имхэйр. — Даже Эмрис из-за стены почувствовал, как похолодало вокруг от голоса Идель. — Я уже сказала вам: я сама разберусь, что делать со своей жизнью. Я сделала то, о чем мы давно договаривались, довела дело до ума. Вместо того, чтобы сказать спасибо, вы тут же принялись учить меня жить.

Имхэйр, видимо, тоже оскорбилась.

— Потому что мои советы, как жить, неоднократно доказывали свою силу! Они, на минутку, помогли Аерону вернуть трон!

Идель выгнула бровь.

— Не потому ли, что Аерон — мужчина, а, как вы изволили заметить, ум в нашей семье передается по женской линии?

Эмрис улыбнулся: знакомый прием игры с чужими словами.

— Идель…

— Это Аерон прятался мальчишкой под вашей юбкой, пока мой отец не вытащил его туда, где мужчине место! Аерон, а не я, леди Имхэйр. И, возможно, вы не знаете, но в последний раз я позволяла посторонним людям контролировать мою жизнь, когда мне было десять, и мы сидели в осаде!

Ни разу прежде Железный не видел на лице Идель таких неприкрытых эмоций негодования и ярости. И ни разу не задумывался, что за этими узкими плечами, за мягкой снисходительной улыбкой и движениями изящных бровей может крыться что-то, кроме блестящей жизни в балах, банкетах и обожании братом-императором.

— Всех благ, леди Имхэйр. — Леди Греймхау отвернулась к выходу — в сторону двери на кухню. Талассийка опомнилась и нагнала племянницу, вытягивая руку, чтобы успеть удержать:

— Идель! Идель, подожди! Прости.

Эмрис ожидал, Греймхау вырвется и хлопнет дверью. Не то, чтобы это было на нее похоже, но это определенно срабатывало первой ассоциацией женского поведения в подобных ситуациях.

— Леди Греймхау, — позвала Имхэйр снова. — Я бы не хотела, чтобы мы расстались в ссоре, как враги.

Идель глубоко вдохнула и выдохнула, взяла себя в руки и оглянулась на тетку:

— Я никогда не враждую с теми, кто меня любит, леди Имхэйр. По крайней мере, первой.

Имхэйр кивнула и под взглядом Идель убрала руку с ее плеча.

— Надеюсь, мы встретимся в Талассии перед твоим выездом. Кому бы ты ни продала свой товар, выезжать будешь с наших земель. Но если вдруг мы уже не увидимся, передай привет Аерону, и скажи, я рада, что он не сидит на месте. Корона, которую мы с Теоданисом выбили для него, должна возвеличить империю, а не его самодовольство.

Губы и бровь Идель дрогнули, придавая красивому лицу уже привычное для Эмриса выражение.

— Не уверена, что мне хватит смелости сказать такое императору.

— Ой, да брось! Тебе — и не хватит смелости? Идель, я помню, как ты спорила со своим братом, с отцом и даже с Эйваром Дайрсгау.

Идель ничего не ответила, только усмехнулась и толкнула дверь, у которой останавливалась прежде. Эмрис, осознав, что больше ловить нечего, отстранился от щелки и вышел на улицу. Девчонка-помощница ждала, и по молчаливому движению мужской головы поняла, что надо пойти и вернуть задвижку на место.

— Спасибо, — поблагодарил Железный, вскинув на пальце монету. Девчонка с ловкостью поймала. Он не оглянулся на девушку, устремляясь к основному входу в здание гостиницы. Стоило переступить порог, как перед ним вырос Крейг:

— Эм, кап… милорд… барон, — кое-как выговорил он, осознав, что в нижней зале полно народу. — Леди Греймхау просила вас отужинать с ней. Она зайдет к вам через несколько минут. Сказала, возьмет что-то и…

Эмрис, не дослушав, бросился по лестнице вверх. Наконец. Пора прояснить уже абсолютно все. Так что они делали? Для кого они делали? Каким боком к произошедшему относится Талассий? Какие отношения между Идель и императором, Идель и Дайрсгау, Идель и Ноланом? Почему опять мелькнул вопрос о торгах? И где все остальные бумаги, вынесенные из хранилища Патьедо? Для кого они? Идель что, собирается заехать в каждый город и выторговать что-то там еще? Ну уж нет, столько его баронство точно ждать не будет! — лихорадочно думал Эмрис стоя перед старым затертым зеркалом. Его, как одного из двух лордов, поселили в хорошую по местным меркам комнату, так что Железный сразу принялся выяснять, как выглядит. Не выдает ли в нем что недавнего подслушивания?

А еще ему обещали для баронства денег. Между прочим. Этот вопрос тоже стоит поднять! Потому что в гробу он видел…

— Вы не заняты, барон? — раздался женский голос из открывшейся двери. Эмрис оглянулся. Что-то… что-то было в ней… необычное. Идель выглядела как леди. Говорила как леди. Улыбалась, как леди. И маралась в грязи, как совсем не та, кто состоит в родстве с императором.

Или просто он, Эмрис, ничего не знает об империи?

Глава 13

Эмрис и Идель расселись в комнате за небольшим столом, который девчонка с кухни наскоро заставила свежеприготовленной едой. На тумбу неподалеку вошедший за Идель Ульдред положил какие-то бумаги, придавил их небольшим сундучком, затем поклонился и покинул помещение.

Оказавшись наедине, впервые со времен разговора в каюте корабля, Эмрис и Идель не торопились с разговорами. Железный смотрел на женщину и ловил себя на мысли, что за лощенной оболочкой светской красавицы, которой можно все, похоже, скрывается несколько разных человек, и далеко не у каждого из них было радужное прошлое. Надо будет придумать, как разузнать о нем — просто для того чтобы хоть немного представлять, чего ждать от леди Греймхау в будущем. Если ты понимаешь желания человека, ты в силах управлять им, ну или хотя бы уворачиваться из-под его ударов, потому что знаешь, куда он будет бить.

Можно было бы сговориться с ее служанками: леди не взяла с собой личных помощниц из Греймхау, которые хранили бы все тайны эрцгерцогини, значит, в бытовых потребностях Идель всегда просила прислать кого-то со стороны — девчонок из таверн, чью-нибудь дочку или племянницу. Словом, кого-то, кто не обременен верностью госпоже и кто мог бы за монету все разболтать. Вот только, не будучи личными помощницами из Греймхау, эти женщины не знали об Идель ровным счетом ничего, и платить им за сведения бесполезно.

Интересно, вдруг подумал Железный, а кто помогал ей на корабле? Он был так зол, когда леди во второй день плавания сказала ему о цели визита в Патьедо, что ни о чем постороннем и думать не мог.