Ночная прогулка - Боб Шоу

— Извини, — холодно сказал Теллон. — По-видимому, за последние несколько месяцев у меня атрофировалось чувство юмора.

Хелен восхищенно расхохоталась:

— А вот теперь ты и в самом деле ударился в напыщенность, — она прижалась к нему и порывисто поцеловала в щеку. Лицо у нее было холодное.

— Прости меня, Сэм. Ты, конечно же, прав. Что я должна делать?

Теллон растолковал ей свою идею. Спустя час, в оловянных лучах рассвета, Теллон проверил, заряжен ли пистолет, и размял ноги, готовясь совершить пробежку. План его был прост, но было девяносто шансов против десяти, что закончится он их разлукой. И на сей раз дороги назад нет. Сидя в холодной тьме двигательного отсека, они оценили вероятность такого исхода и смирились с ней. Они полностью отдавали себе отчет, что даже если он и взлетит (впрочем, для этого требовался корабль с отличными, даже по земным меркам, летными качествами), то, весьма вероятно, не доберется до ворот. А если и доберется, то их судьбы разойдутся так же круто, как судьбы их планет. Они попрощались.

План заключался в том, что Хелен, незаметно для агентов, сидящих в засаде, проберется назад к транспортеру, а потом обычным шагом подойдет к кораблю, не скрываясь. Она должна рассказать, что Теллон заставил ее отвезти его в город, там он связался с членами Нью-Виттенбургской ячейки, а ее держал взаперти. Поняв, что на борту «Лайл-стар» его ждет засада, Теллон вернулся в город. Дальше Хелен должна была сообщить, что Теллон скрывается в районе городских складов, и дать адрес. Сама она по этой «легенде» сбежала, когда Теллон и его сообщники спали. Боясь, что они перехватят ее у полицейского участка или прямо на улице, она решила идти в единственное место, от которого земляне будут держаться подальше, — в космопорт. И, наконец, она должна была рассказать о капсуле.

Пока Теллон обдумывал шитую белыми нитками историю, его даже затошнило. Весь расчет был на то, что Черкасский не станет тратить время на размышления, более того — потеряет способность размышлять, когда узнает, что таится в мозгу Теллона. Тут уже не вендетта и не заурядная политическая интрига. Тут — кризис, который может стоить власти нынешнему правительству. Как дальше будут развиваться события, зависит от Черкасского. Если он помчится, как оглашенный, в город, оставив Хелен под охраной на корабле, Теллон поднимется на борт и, доверившись силе маленького пистолета, расчистит им обоим путь с планеты. Возможно, Черкасский настоит на том, чтобы взять с собой Хелен в качестве проводника, — тогда Теллону придется бежать в одиночку.

Сеймур заскулил и отдернул голову от вентиляционной щели лишив Теллона возможности видеть, что происходит снаружи. Теллон ласково погладил его покрытую жесткой шерсткой голову: — Не вешай носа, малыш. Скоро мы отсюда выберемся. Он крепко ухватил Сеймура и снова поднес его к узкой полоске света. В конце отсека был зазор между кожухом двигателя и землей, и если пес выскочит наружу, то вряд ли захочет возвращаться. Теллон не стал бы его этим попрекать, но сейчас глаза Сеймура были нужны ему как никогда. Вот-вот могла появиться Хелен. Рабочие утренней смены уже расходились по местам. Космопорт оживал после долгой ночи, и Теллон еще раз подумал: вдруг кому-нибудь придет в голову воспользоваться краном, в котором он сидит? Вдруг близорукие глаза Сеймура поймали расплывчатое медно-рыжее пятнышко — волосы Хелен — и дрожащую зеленую кляксу — ее форму. Она поднялась по пандусу и вошла в «Лайл-стар». Теллон скорчился в темноте, кусая пальцы и гадая, каким образом его взору будет явлено известие об удаче или неудаче гамбита. Прошла минута, потом вторая… третья… Время тянулось мучительно, на корабле и вокруг него не было, казалось, никаких признаков жизни. И тут, наконец, он получил ответ на свой вопрос.

Небо потемнело. Сердце у него заледенело от ужаса, когда он понял, что происходит. Заслоняя свет солнца, над космодромом плыли шесть самоходных орудий. Сейчас они находились менее чем в сотне ярдов от него. Под брюхом у каждого, невесомо кружась в вихревом антигравитационном поле, колыхалось темное облако пыли и каменной крошки. Развернувшись цепью, самоходки заняли позиции рядом с северной границей космопорта, примерно в полумиле от Теллона, и тут же завыли сирены, донося до всех оглушительный сигнал тревоги. Крохотные фигурки техников, суетившихся среди кораблей, вдруг замерли — вой сирен сменился голосом, многократно усиленным мегафоном:

«Внимание, внимание! Чрезвычайная ситуация планетарного значения! От имени Гражданского Арбитра к вам обращается генерал Лукас Геллер. С настоящего момента на территории космопорта вводится военное положение. Всему персоналу немедленно собраться в приемном секторе с южной стороны поля. Ворота перекрыты; всякого, кто попытается покинуть космопорт каким-либо иным путем, будем расстреливать на месте. Повторяю, расстреливать на месте. Не поддавайтесь панике, немедленно приступайте к исполнению приказа».

И пока эхо этих слов, подобно затихающей волне, катилось меж рядами кораблей, небо вновь почернело — над полем беззвучно повисли лазерные плоты. Теллон почувствовал, что его губы складываются в недоверчивую улыбку. Его гамбит провалился — и как провалился! Должно быть, Черкасский поверил той части рассказа Хелен, где речь шла о капсуле, но понял, что остальное — ложь. Должно быть, он догадался, что Теллон где-то рядом, и по корабельной рации объявил тревогу.

Теллон в каком-то оцепенении наблюдал, как сотрудники космопорта, побросав работу, покидают летное поле. Одни садились в машины, другие бежали к транспортерам. Через пять минут огромное поле казалось безжизненным. Вокруг все замерло, и только под лазерными плотами крутились пылевые смерчи.

После того как Хелен поднялась на борт «Лайл-стар», оттуда никто не выходил, и Теллон не знал, какая участь ее постигла. Ему оставалось только тихо сидеть в темноте и ждать, хотя ждать было нечего. Он прижался лбом к холодному металлу двигателя и выругался.

Прошло еще пять минут, прежде чем Теллон услышал шарканье подошв по бетону. Он снова поднял Сеймура к вентиляционному отверстию и увидел, как несколько мужчин в серой форме ЭЛСБ спускаются с пандуса. Открытая военная машина промчалась вдоль ряда кораблей и остановилась перед ними. Все элэсбэшники, кроме двух, сели в нее и укатили в сторону города; оставшиеся поднялись по пандусу и исчезли в недрах корабля.

Теллон нахмурился. Похоже, Черкасский решил побить главную карту Теллона, проверив вторую часть рассказа Хелен. Это делало положение Теллона дважды безнадежным. А когда элэсбэшники отыщут тот склад и никого там не обнаружат, Хелен увязнет не хуже его. Черкасский свое дело знает, подумал Теллон, тоскливо поглаживая пистолет. Если бы только он вышел из корабля, Теллон смог бы подобраться к нему поближе и завершить начатое в ту ночь, когда он толкнул Черкасского из окна отеля. Возможно, именно поэтому Черкасский и остается на корабле, хотя и не сомневается, что Теллон попадет в его засаду.

«Если он думает, что я где-то здесь и готов отдать все за возможность его прикончить, то что он, по логике вещей, предпримет дальше? Ясно что: прикажет своим людям прочесать все вокруг».

Словно прочитав его мысли, вдалеке показались элэсбэшники. Пока они были в нескольких сотнях ярдов, но краем собачьего глаза Теллон заметил еще несколько серых пятнышек: это означало, что он окружен. Теллон прислонился к ребристому кожуху, прижимая Сеймура к груди. Его убежище не назовешь остроумным. Сюда они заглянут в первую очередь.

Взвешивая на ладони пистолет, Теллон сидел в темноте и думал, как поступить. Можно оставаться в двигательном отсеке, пока агенты не обложат кран со всех сторон. А можно выйти наружу, навстречу смерти. Тогда по крайней мере у него будет один шанс из миллиона прикончить Черкасского.

— Пошли, Сеймур, — шепнул он. — Я же тебе обещал, что скоро мы отсюда выберемся.

Он прополз вокруг двигателя к смотровому люку, помешкал немного, потом приоткрыл его. В недра машины проникли полоски яркого света. Он уже просовывал ногу в люк, когда раздался барабанный рокот тяжелых покрышек и жалобный вой приближающегося автомобиля. Это возвращалась та военная машина, на которой уехали элэсбэшники. Она промчалась через открытую площадку и, резко затормозив, застыла между Теллоном и «Лайл-стар». Из машины вышли те самые элэсбэшники, которых он уже видел. Они бегом припустили к кораблю, а затем — вверх по пандусу.

Если сейчас рвануть к кораблю — машина может послужить прикрытием. Правда, особого толку от нее не будет. Зато нет и предлога медлить.

— Пошли, Сеймур. Пора.

На той стороне бетонной площадки раздался чей-то тонкий, пронзительный смешок. Со сладким, ледяным содроганием Теллон узнал голос Лорина Черкасского. ПОЧЕМУ ОН ВЫШЕЛ ИЗ КОРАБЛЯ? Теллон прижал морду Сеймура к щели, но глаза собаки все время бегали из стороны в сторону. Теллон, видевший лишь обрывки сцены, испытывал поистине танталовы муки. Наконец он разглядел Черкасского в черном мундире с белым воротничком. Вместе с Хелен и несколькими элэсбэшниками он спускался к машине. Казалось, Черкасский улыбался ей, но близоруким глазам Сеймура доверять было нельзя. Что же все-таки произошло, черт побери?