Посох и шляпа - Terry Pratchett

– И мы ведь не боимся каких-то старых книжонок, а, парни? – Он пристально посмотрел на самого маленького волшебника. – Вот ты не боишься?

– Я? О-о. Нет. Они же бумажные, так он сказал, – быстро отозвался тот.

– Ну вот.

– Имей в виду, их девяносто тысяч, – вставил другой волшебник.

– Мне всегда говорили, что их там тьма-тьмущая, – поделился еще один. – Я слышал, здесь задействованы измерения, и вроде как то, что мы видим – это только вершина… как его там?… ну, той штуковины, что в основном находится под водой…

– Гиппопотама?

– Аллигатора?

– Океана?

– Заткнитесь все! – рявкнул Сконнер и запнулся.

Тишина всосала в себя звук его голоса. Она заполняла воздух, точно перья.

Предводитель взял себя в руки и со словами: «Ну, ладно», – повернулся к грозным дверям библиотеки.

Подняв руки, он сделал несколько замысловатых пассов, во время которых его пальцы самым обескураживающим образом проходили друг сквозь друга, и разнес двери в щепки.

Тишина волнами ринулась обратно, поглощая звук падающих обломков.

Можно было не сомневаться, что двери разлетелись вдребезги. С косяка, подрагивая, свисали четыре одинокие петли, мусорной кучей валялись сломанные скамейки и полки. Даже Сконнер был немного удивлен.

– Ну вот, – сказал он. – Легче легкого. Со мной ничего не случилось. Видите?

Волшебники в ответ зашаркали загнутыми на носках туфлями. Темнота за дверным проемом была расцвечена неясным, режущим глаз сиянием чудотворного излучения, вызванного частицами вероятности, которые в мощном магическом поле достигали скорости, превосходящей скорость реальности.

– Ну, – жизнерадостно начал Сконнер, – кто хочет удостоиться чести зажечь огонь?

После десяти секунд гробовой тишины он заявил:

– В таком случае я сделаю это сам. Честно говоря, с тем же успехом я мог бы обратиться за помощью к стенам.

Он шагнул в дверь и направился к небольшому пятну звездного света, который проникал сквозь стеклянный купол, венчающий центр библиотеки (приблизительно центр, поскольку насчет точной географии этого места никогда не утихали споры; значительная концентрация магии искажает время и пространство, поэтому вполне возможно, что у библиотеки нет даже края, не говоря уже о центре).

Сконнер вытянул руки перед собой.

– Вот. Видите? Абсолютно ничего не произошло. А теперь заходите.

Остальные волшебники с величайшей неохотой повиновались и, переступая через развороченный порог, то и дело порывались пригнуться.

– Вот и славно, – с некоторым удовлетворением произнес Сконнер. – Итак, все принесли спички, как было велено? Магическое пламя тут не годится, оно не сожжет эти книги, так что я хочу, чтобы вы все…

– Там наверху что-то шевельнулось, – перебил его младший волшебник. Сконнер моргнул.

– Что?

– Что-то шевельнулось там, возле купола, – повторил волшебник и в виде объяснения добавил: – Я сам видел.

Сконнер, прищурившись, глянул вверх, всматриваясь в обманчивые тени, и решил слегка надавить на подчиненных.

– Чушь, – отрезал он, доставая из кармана горсть вонючих желтых спичек.

– Так, теперь соберите в кучу…

– Знаешь, я правда видел, – с надутым видом заявил маленький волшебник.

– Ладно, что ты видел?

– Ну, я не совсем…

– Не знаешь, да? – рявкнул Сконнер.

– Я что-то ви…

– Не знаешь! – повторил Сконнер. – Ты видишь тени и пытаешься подорвать мой авторитет! – Он помешкал, и его глаза на мгно вение остекленели. – Я спокоен, – проговорил он, – я полностью держу себя в руках. Я не позволю…

– Это было…

– Слушай, ты, недоумок, может, все-таки заткнешься?

Еще один волшебник, который глазел вверх, чтобы скрыть свое смущение, сдавленно кашлянул.

– Э-э, Сконнер…

– И к тебе это тоже относится! – Сконнер свирепо выпрямился во весь рост и помахал в воздухе спичками. – Как я уже говорил, – продолжил он, – я хочу, чтобы вы зажгли спички и… Наверное, мне придется показать вам, как нужно зажигать спички – специально для вот этого недоумка… Эгей, я здесь, здесь. О Создатель. Смотрите на меня. Берете спичку…

Он зажег спичку, в темноте распустился шар едкого белого огня, и сверху, словно обезьяна, спускающаяся с дерева, чтобы стать Человеком, спрыгнул библиотекарь.

Все волшебники знали библиотекаря, хотя для них он был таким же неопределенным, хотя и отчетливым впечатлением, какое оставляют у людей стены, полы и все остальные незначительные, но необходимые декорации на сцене жизни. Если о нем и вспоминали, то как о чем-то вроде вежливого подвижного вздоха, который сидел под своим столом и занимался починкой книг или бродил на четвереньках среди полок, отлавливая курильщиков. Волшебники, у которых хватало неблагоразумия подпольно закурить козью ножку, ни о чем и не подозревали, пока мягкая кожистая ладонь не протягивалась к их губам и не удаляла недозволенную самокрутку. Но библиотекарь никогда не поднимал шум, он просто принимал такой вид, будто был крайне обижен и опечален этой грустной историей, после чего съедал окурок.

Но то существо, которое в данный момент держало Сконнера за уши и прилагало усилия к тому, чтобы открутить ему голову, олицетворяло вопящий кошмар с оттянутыми губами, открывающими длинные желтые клыки.

Волшебники в ужасе повернулись, чтобы броситься бежать, но неожиданно для себя наткнулись на полки, которые необъяснимым образом перегородили проходы. Самый маленький волшебник взвизгнул, закатился под стол с атласами и остался там лежать, зажимая уши руками, чтобы заглушить ужасные звуки, производимые пытающимися удрать коллегами.

Наконец он вообще перестал слышать что-либо, кроме тишины, но то была особенная, тяжелая тишина, которая воцаряется тогда, когда кто-то тихонько крадется, разыскивая врага. Маленький волшебник от ужаса принялся жевать кончик своей шляпы. Тот, кто неслышно подкрадывался к нему, схватил его за ногу и мягко, но решительно вытащил из-под стола. Волшебник, не открывая глаз, пробормотал что-то нечленораздельное, но потом, когда жуткие клыки так и не сомкнулись на его горле, отважился бросить быстрый взгляд.

Библиотекарь держал его за шиворот и задумчиво покачивал им в футе от земли – как раз вне досягаемости маленького, пожилого жесткошерстного терьера, который срочно пытался припомнить, как кусать людей за икры.

– Э-э… – начал волшебник – и вылетел по пологой дуге за разбитую дверь, где его парение было прервано приземлением на пол.

Спустя какое-то время виднеющаяся рядом тень проговорила:

– Что ж, вот такие дела… Кто-нибудь видел этого тупицу Сконнера?

А тень, маячащая с другой стороны от волшебника, пожаловалась:

– По-моему, у меня сломана шея.

– Кто это?

– Этот тупица, – нехорошим голосом отозвалась тень.

– О-о. Прости, Сконнер.

Сконнер поднялся на ноги – все его тело было очерчено магической аурой – и, дрожа от ярости, воздел руки горе.

– Я научу этот проклятый атавизм уважать тех, кто стоит выше него на эволюционной лестнице! – рявкнул он. – Хватайте его, ребята!

И Сконнер вновь повалился на пол под тяжестью пяти остальных волшебников.

– Извини, но…

– …Знаешь, если ты воспользуешься…

– …Магией поблизости от библиотеки, учитывая, сколько магии там хранится…

– …И сделаешь что-то неправильно, то образуется критическая Масса, и тогда…

– БУМ! Прощай, мир!

Сконнер зарычал. Сидящие на нем волшебники решили, что вставать с него сейчас – не самый благоразумный поступок.

– Ладно, – через какое-то время пробурчал он. – Вы правы. Спасибо. Я был не прав, что вышел из себя. Мой разум затуманился. Нужно оставаться бесстрастным. Вы абсолютно правы. Спасибо. Слезьте с меня.

Они рискнули послушаться его. Сконнер встал.

– Ну все, – заявил он, – эта макака сожрала свой последний банан. Принесите…

– Э-э. Обезьяна, Сконнер, – не удержался младший волшебник. – Видишь ли, это обезьяна. Не макака…

Взгляд Сконнера заставил его съежиться.

– А кому какое дело? Обезьяна, макака – какая разница? – вопросил Сконнер. – В чем разница, господин Зоолог?

– Не знаю, Сконнер, – кротко отозвался волшебник. – Думаю, здесь дело в классах.

– Заткнись.

– Хорошо, Сконнер.

– Мерзкий ты человечишко. – Сконнер повернулся и голосом, ровным, как лезвие пилы, добавил: – Я полностью владею собой. Мой разум холоден, как лысый мамонт. Всем управляет мой рассудок. Кто из вас сидел у меня на голове? Нет, я не должен сердиться. Я не сержусь. Я мыслю позитивно. Я использую все свои способности – кто-нибудь хочет возразить?

– Нет, Сконнер, – ответили волшебники хором.

– Тогда тащите сюда дюжину баррелей масла и всю растопку, какую сможете найти! Эта обезьяна у меня поджарится!