Метаморф. Алчущий силы - 2 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

— А ты Сшисс? Посчитал себя сильнее меня?! Решил бросить мне вызов? — яростный взор перешел на ящера, который покорно склонил голову.

— Никак нет, глава. Случилось форменное недоразу…

— Заткнись! Я не желаю слушать твою жалкую ложь. — Брун не пытался давить своей силой, но каким-то образом каждый возле него чувствовал его мощь. Ощущалось это словно шторм, в котором кружатся утлые суденышки.

Брун был скорее стихией, чем существом из плоти и крови.

— А ты Кэнзин? — Волкер скривил губы в издевательской усмешке. — Я считал тебя самым разумным из этих идиотов. Так ради каких демонов ты пытаешься красть у меня?! Жить расхотелось?

— Прошу меня извинить, глава, — Стремительный был напряжен, но был единственным кто не отвел взгляд. — Но когда нечего есть приходится изыскивать еду даже в…

— Меня не интересуют твои оправдания! — отрубил Брун. — Эта мелюзга, — он махнул рукой в сторону Макса и остальных. — Нашли еду, значит могли найти ее и вы.

Он замолчал, обведя их тяжелым взглядом.

— Что застыли? Пошли вон отсюда! И если я еще раз увижу, что вы пытаетесь у меня украсть я объясню каждому из вас, почему не стоит злить Волкера Бруно по прозвищу Громовержец!

Макс оценил прозвище. Хоть авантюристы получали свои первые прозвища на самых низких рангах, тем не менее достигая определенного уровня силы они могли его сменить.

Это было сделано с той целью, чтобы воины способные сносить целые города не продолжали носить детские прозвища вроде «Лупоглазый», «Боров» и тому подобные.

Условия для изменений были «просты». Требовалось достичь минимум золотого ранга, и чтобы другие авантюристы не были против. В последнем случае несогласные должны были высказать свои претензии в течении десяти дней после извещения о смене авантюристом прозвища.

Во время всей этой процедуры Макс постарался привлекать как можно меньше внимания. Он не смотрел ни на мифрилового, ни на платиновых. Не смотря на всю свою авантюрную жилку, ему не нужны были сейчас трое столь мощных недоброжелателей.

Роугвард, Сшисс и Кэнзин молча развернувшись двинулись прочь каждый в свою сторону. Кэнзин слитным движением засунул клинки в ножны на спине.

Волкер, окинув телегу и сжавшихся товарищей беглым взглядом, кивнул Марте и спокойно ушел в свой шатер.

Осталась одна лишь Высокая, которая тут же начала отдавать распоряжения.

— Шевелитесь! Сейчас идем вот туда и сгружаем две трети припасов, а также выпрягаем одну лошадь. Остальное остается нам. Да приведите уже коней в чувство и пошевеливайтесь! Если глава гильдии решит, что мы не достаточно быстро выполняем нашу часть уговора, последствиям вам, да и мне тоже, не понравятся!

Глава 23

— Ну и почему я не удивлен, что все вышло именно так? — прошипел Макс, резко отбрасывая свое тело в сторону. В том месте, где он находился секунду назад, расцвел мощный взрыв, раскидавший во все стороны шарики огня.

Там, где они касались земли, вспыхивали маленькие, но очень горячие костры. Особенно жутко это выглядело на живой коже. Магия огня, прожигая плоть, медленно опускалась внутрь, причиняя чудовищные страдания. Смахнуть же эту дрянь было очень и очень трудно.

Зимин грубо выругался и отбросил дымившийся плащ. Тушить его он даже не пытался.

Единственное, что теперь им осталось это бежать, спасая свои никчемные жизни.

Огненные муравьи были ужасными противниками и если бы они были одни.

Надо ли говорить, что в этом плане Макс хоть и имел преимущество перед обычным людьми, но все равно был под угрозой? Хоть он и мог регенерировать ожоги, но даже так Морф далеко не всегда мог заблокировать болевые рецепторы.

Гореть же заживо было, вне всяких сомнений, новым ощущением, но Макс предпочел бы что-то менее экзотичное. К примеру, если бы перед ним встал выбор задыхаться под водой или гореть заживо, мужчина, не задумываясь, выбрал бы воду. Это как-то быстрее и не так больно.

Разворот и его клинки совершают полукруг, рассекая слишком увлёкшегося муравья. У этого типа насекомых была невероятно красная и горячая кровь, которая, дымясь, покрыла костяные лезвия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он привычно стряхивает ее на землю. Поглощать эту неприятную субстанцию не было смысла, так как клинки успели слизнуть немного мяса, когда разрубили монстра.

Чуть в стороне с громким криком Гор отбрасывает сразу парочку преследователей, попутно круша землю и деревья. Щепки весело барабанят по лесной подстилке, но ни у кого нет времени за этим наблюдать. Они бегут дальше.

Впереди Караз с Мартой пробиваются с боем через очередной заслон муравьев, которые как раз обошли их сбоку и преградили путь.

Аристократ где-то потерялся по дороге. Макс видел его пару раз в стороне, но тот, скорее всего, не смог к ним пробиться.

Погоня продолжалась.

Обычно в такой ситуации принято говорить, что ничего не предвещало беды. Но не в этот раз.

С самого начала похода становилось понятно, что все закончится катастрофой. Авантюристы были созданы так, чтобы представлять, как можно меньшую опасность для всех власть имущих.

И это логично. Воины подземелий имели слишком большую силу. Более того, они становились сильнее намного быстрее, чем хотелось бы аристократии и даже магам.

В таких условиях единственным верным решением было уничтожить любую возможность к кооперации.

Возможно, будь их врагом кто-то послабее все могло закончиться иначе. К несчастью против них выступили подземные муравьи. Ужас глубин прорвавшийся к поверхности.

Поэтому, когда армия все-таки добралась до первого же прорыва муравьев на поверхность, Зимин возблагодарил судьбу за то, что их отряд почти полностью перестал существовать чуть ранее.

Это позволило Марте выбить им расположение в самых задних рядах.

Смешно, но тогда Макс отчаянно возмущался. Землянин хотел сражаться с монстрами в самых первых рядах.

Да, муравьи приносили не так уж и много опыта. Но зато у них было великое разнообразие способностей у командиров.

Сильные муравьи в отличии от своих слабых собратьев обладали множеством способностей. И словно этого было мало у муравьев даже имелись целые подвиды.

К примеру, существовало множество кислотных, огненных, каменных, водных и многих других муравьев. В рядах улья они выполняли роль элитной пехоты.

Однако Марта разом задушила все эти поползновения к вящей радости Морфа. В тот раз симбионт заключил, что среди людей бывают достойные разумные.

Макс же считал иначе. Вот только стоило им приблизиться к прорыву и начать атаку, как его мнение очень быстро изменилось.

Вообще вся атака выглядела до боли глупой. Не было разведки, на построение и получение команд выделялось всего лишь пара десятков минут.

Можно сказать, что они атаковали сходу без всякой подготовки.

Макс помнил начало той трагедии с такой четкостью, будто оно навсегда запечатлелась в его сознании.

Изначально прорыв выглядел как огромная рваная дыра в земле, но муравьи здорово ее изменили.

В небеса устремились узкие закругленные лепестки, образующие в итоге невиданный купол. Каменные плоскости, обработанные слюной муравьев, по краям изгибались в разные стороны, создавая ощущение причудливого каменного цветка.

Строение было столь высоким, что его видно было даже сквозь плотную листву деревьев.

Хоть прорыв находился в лесу, теперь вокруг на километры была лишь голая почва. Трудолюбивые муравьи уничтожали и тащили в улей любую органику. Их жвала крушили все на своем пути. Рубили древесину, рвали плоть диких животных и даже выкорчевывали пни.

О чем говорить, если даже ту же траву поглощали специальные муравьи-рабочие. В их глазах она была ценной биомассой, которая позволит породить новые и новые волны муравьев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мертвая, перепаханная тысячами лап и жвал земля, вот что оставалось после их действий.

Из задних рядов было плохо видно, но Макс отметил, что первыми в бой рванули обладатели платиновых рангов. На всю их армию таких было человек тридцать.