Ледяной Сфинкс - Жюль Верн

Двенадцатого ноября «Халбрейн» подняла паруса. Обогнув мыс Шарлотт, мы вышли из Королевской гавани и легли курсом зюйд-зюйд-ост, в направлении Южных Сандвичевых островов, от которых нас отделяло четыреста миль.

До сих пор нам ни разу не встречались плавучие льды. Объяснялось это тем, что летнее солнце еще не пригрело настолько, чтобы они начали отделяться от припая или сползать в море с берегов южного континента. Позже течения вынесут их в пятидесятые широты, то есть туда, где в северном полушарии располагаются Париж и Квебек.

Небо, остававшееся до сих пор безоблачным, с востока стало затягиваться облаками. Ледяной ветер, обрушивший на нас дождь с градом, крепчал с каждой минутой. Однако он оставался попутным, так что жаловаться не было резона. Пришлось поплотнее запахнуться в плащи и поднять капюшоны.

Помехой были разве что туманы. Однако плавание в этих широтах не представляло опасности, ибо наш путь был свободен от дрейфующих льдов, и «Халбрейн» продолжала плыть на юго-восток, к Южным Сандвичевым островам.

Из тумана время от времени выныривали стаи птиц — качурок, гагар, крачек и альбатросов, — оглашавших море пронзительными криками, словно указывая нам направление.

Густой туман помешал капитану Лену Гаю рассмотреть на юго-западе, между Южной Георгией и Южными Сандвичевыми островами, остров Траверси, открытый Беллинсгаузеном, и еще четыре островка — Уэлли, Полкер, Принс-Айленд и Кристмас, местоположение которых было, по свидетельству Фаннинга, указано американцем Джеймсом Брауном со шхуны «Пасифик». Однако мы не хотели подходить к ним близко, ибо видимость ограничивалась всего двумя-тремя кабельтовыми. Наблюдение было усилено, а марсовые старательно всматривались в море, как только туман хоть немного рассеивался.

В ночь с 14 на 15 ноября небо на западе озарилось непонятными вспышками. Капитан Лен Гай предположил, что это сполохи вулкана, извергающегося на острове Траверси, кратер которого часто бывает объят пламенем. Однако наши уши не улавливали глухих раскатов, обычно сопровождающих вулканические извержения, то есть мы достаточно далеко от рифов, окружающих этот остров. Следовательно, менять курс не было причин, и мы продолжили путь к Южным Сандвичевым островам.

Утром 16 ноября ветер утих, а потом задул с северо-запада. Мы воспрянули духом, ибо при таком ветре туман должен быстро рассеяться. Матрос Стерн, стоявший на вахте, как будто приметил на северо-востоке паруса большого трехмачтового корабля, но он скрылся из виду раньше, чем нам удалось разглядеть его флаг. Возможно, то был один из кораблей экспедиции Уилкса или китобойное судно, спешившее начать охоту.

Семнадцатого ноября в десять часов утра показался архипелаг, который Кук сперва окрестил Южным Туле, — самая южная земля из всех, что были открыты к тому времени. Позднее она стала называться Сандвичевой Землей[80].

В 1820 году здесь высадился капитан Моррел, надеясь пополнить запас дров. К счастью, у Лена Гая не было подобного намерения, иначе его ждало бы разочарование: климат островов таков, что деревья на них не растут. Однако шхуна все равно бросила здесь якорь на двое суток — предусмотрительность требовала посетить все острова на нашем пути. Вдруг нам встретится какая-нибудь надпись, знак, отпечаток? Паттерсона унесла льдина — разве то же самое не могло произойти с кем-нибудь из его товарищей?

Итак, мы старались не пренебрегать ни малейшей возможностью, тем более что времени было достаточно. После Южной Георгии «Халбрейн» ждали Южные Сандвичевы острова. Оттуда она уйдет на Южные Оркнейские, а потом, пройдя Полярный круг, — на штурм вечных льдов.

Мы высадились на берег в тот же день. Шхуна встала под защитой скал у восточного берега острова Бристоль, в крохотном порту, устроенном природой.

Архипелаг, расположенный на 59° южной широты и 30° западной долготы, состоит из нескольких островов, из которых наиболее крупные — Бристоль и Туле. Остальные заслуживают именоваться лишь островками.

Джэму Уэсту выпало отправиться в большой шлюпке на Туле, дабы изучить подходы к его берегам, а мы с Леном Гаем сошли на берег острова Бристоль.

Перед нами расстилался унылый ландшафт, единственными обитателями которого были антарктические пернатые. Голую бесплодную почву покрывали лишь мхи да лишайники. В глубине острова по голым склонам карабкались тоненькие сосенки. От этой картины веяло невыносимым одиночеством. Никаких следов хоть одной живой души, тем более кораблекрушения. Вылазки, отнявшие два дня, оказались безрезультатными.

Ничего не нашел и Джэм Уэст. Несколько выстрелов из пушек шхуны лишь подняли в воздух бесчисленных качурок и крачек и переполошили пингвинов, усеявших прибрежную полосу.

Бродя по острову, мы с капитаном беседовали:

— Вы, конечно, знаете, что Кук, открыв Южные Сандвичевы острова, решил, что ступил на континент, откуда приплывают в низкие широты ледяные горы. Позднее он признал, что «Сандвичева Земля» — всего лишь архипелаг, но был уверен в существовании полярного континента на юге.

— Знаю, мистер Джорлинг, — отвечал капитан, — но коли этот континент существует, то в нем есть проход, по которому Уэдделл и мой брат сумели продвинуться далеко на юг. Что с того, что Кук не смог обнаружить этот проход и остановился на семьдесят первой параллели… Зато его последователи прошли дальше, за ними последуют другие…

— Среди них будем и мы, капитан!..

— Да… с Божьей помощью! Почему Кук так самонадеянно заявил, что никто не пройдет дальше, чем он, и не откроет новых земель? Земли уже открыты на восемьдесят третьей параллели…

— А может быть, Артур Пим зашел еще дальше? — подхватил я.

— Возможно, мистер Джорлинг. Но нам не нужно его искать: он и Дирк Петерс вернулись в Америку.

— Но… А если не вернулись?

— Об этом нам не стоит думать, — последовал простой ответ.

Глава XI. ОТ ЮЖНЫХ САНДВИЧЕВЫХ ОСТРОВОВ К ПОЛЯРНОМУ КРУГУ

Через шесть дней перед нами предстали Южные Оркнейские острова. В этом архипелаге два главных острова: Коронейшен, гигантская вершина которого вознеслась на две тысячи пятьсот футов, и лежащий к востоку от него остров Лори, чей длинный мыс Дундас устремлен на запад. Вокруг немало мелких островков — Сэддл, Поуэлл, остров Недоступности, остров Отчаяния. Так назвал их, вероятно, мореплаватель, отчаявшийся пристать к одному из них и знавший, что уже не доберется до другого.

Архипелаг открыли один за другим американец Палмер и англичанин Поуэлл в 1821 и 1822 годах. Он лежит на шестьдесят первой параллели между сорок четвертым и сорок седьмым меридианом.