Стихотворения - Гумилев Николай Степанович

1918

ГОТТЕНТОТСКАЯ КОСМОГОНИЯ

Человеку грешно гордиться,Человека ничтожна сила,Над землею когда-то птицаЧеловека сильней царила.По утрам выходила раноК берегам крутым океанаИ глотала целые скалы,Острова целиком глотала.А священными вечерами,Над багряными облакамиПоднимая голову, пела,Пела Богу про Божье дело.А ногами чертила знаки,Те, что знают в подземном мраке,Все, что будет, и все, что было,На песке ногами чертила.И была она так прекрасна,Так чертила, пела согласно,Что решила с Богом сравнитьсяНеразумная эта птица.Бог, который весь мир расчислил,Угадал ее злые мыслиИ обрек ее на несчастье,Разорвал ее на две части.И из верхней части, что пела,Пела Богу про Божье дело,Родились на свет готтентотыИ поют, поют без заботы.А из нижней, чертившей знаки,Те, что знают в подземном мраке,Появились на свет бушмены,Украшают знаками стены.А те перья, что улетелиДалеко в океан, доселеК нам плывут, как белые люди,И когда их довольно будет,Вновь срастутся былые частиИ опять изведают счастье,В белых перьях большая птицаНа своей земле воцарится.

1918

ДАГОМЕЯ

Царь сказал своему полководцу: «Могучий,Ты высок, точно слон дагомейских лесов.Но ты все-таки ниже торжественной кучиОтсеченных тобой человечьих голов.И как доблесть твоя, о испытанный воин,Так и милость моя не имеет конца.Видишь солнце над морем? Ступай! Ты достоинБыть слугой моего золотого отца».Барабаны забили, защелкали бубны,Преклоненные люди завыли вокруг,Амазонки запели протяжно, и трубныйПрокатился по морю от берега звук.Полководец царю поклонился в молчаньиИ с утеса в бурливую воду прыгнул,И тонул он в воде, а казалось – в сияньиЗолотого закатного солнца тонул.Оглушали его барабаны и крики,Ослепляли соленые брызги волны,Он исчез. И блистало лицо у владыки,Точно черное солнце подземной страны.

1918

НИГЕР

Я на карте моей под ненужною сеткойСочиненных для скуки долгот и широтЗамечаю, как что-то чернеющей веткой,Виноградной оброненной веткой ползет.А вокруг города, точно горсть виноградин,Это – Бусса, и Гомба, и царь Тимбукту.Самый звук этих слов мне, как солнце, отраден,Точно бой барабанов, он будит мечту.Но не верю, не верю я, справлюсь по книге.Ведь должна же граница и тупости быть!Да, написано Нигер… О царственный Нигер,Вот как люди посмели тебя оскорбить!Ты торжественным морем течешь по Судану,Ты сражаешься с хищною стаей песков,И когда приближаешься ты к океану,С середины твоей не видать берегов.Бегемотов твоих розоватые рылаТочно сваи незримого чудо-моста,И винты пароходов твои крокодилыРазбивают могучим ударом хвоста.Я тебе, о мой Нигер, готовлю другую,Небывалую карту, отраду для глаз,Я широкою лентой парчу золотуюПоложу на зеленый и нежный атлас.Снизу слева кровавые лягут рубины,Это – край металлических странных богов.Кто зарыл их в угрюмых ущельях БениныМеж слоновьих клыков и людских черепов?Дальше справа, где рощи густые Сокото,На атлас положу я большой изумруд.Здесь богаты деревни, привольна охота,Здесь свободные люди, как птицы, поют.Дальше бледный опал, прихотливо мерцаяЗатаенным в нем красным и синим огнем,Мне так сладко напомнит равнины СонгаиИ султана сонгайского глиняный дом.И жемчужиной дивной, конечно, означенБудет город сияющих крыш, Тимбукту,Над которым и коршун кричит, озадачен,Видя в сердце пустыни мимозы в цвету,Видя девушек смуглых и гибких, как лозы,Чье дыханье пьяней бальзамических смол,И фонтаны в садах, и кровавые розы,Что венчают вождей поэтических школ.Сердце Африки пенья полно и пыланья,И я знаю, что, если мы видим поройСны, которым найти не умеем названья,Это ветер приносит их, Африка, твой!

1918

АЛЖИР И ТУНИС

От Европы стариннойОторвавшись, Алжир,Как изгнанник невинный,В знойной Африке сир.И к Италии дальнойДивно выгнутый мысПростирает печальныйБрат Алжира, Тунис.Здесь по-прежнему стойкиПод напором ветровБашни римской постройки,Колоннады дворцов.У крутых побережийНа зеленом лугуЛипы, ясени те же,Что на том берегу.И Атласа громадаТяжела и черна,Словно Сьерра-НевадаЕй от века родна.Этих каменных скатовМы боялись, когдаВарварийских пиратовЗдесь гнездились суда.И кровавились воды,И молил СервантесВожделенной свободыУ горячих небес.Но Алжирского беяДни давно пронеслись.За Алжиром, слабея,Покорился Тунис.И, былые союзыВспомнив с этой страной,Захватили французыКрай наследственный свой.Ныне эти долиныИгр и песен приют,С крутизны КонстантиныХристиан не столкнут.Нож кривой янычараИх не срубит головИ под пулей ЖерараПал последний из львов.И в стране, превращеннойВ фантастический сад,До сих пор запрещенный,Вновь зацвел виноград.Средь полей кукурузыПоднялись города,Где смакуют французыСмесь абсента и льда.И глядят бедуины,Уважая гостей,На большие витриныЧужеземных сластей.Но на север и нынеЮг оскалил клыки.Все ползут из пустыниРыжей стаей пески.Вместо хижин – могилы,Вместо озера – рвы…И отходят кабилы,Огрызаясь, как львы.Только белый боротьсяРад со всяким врагом:Вырывает колодцы,Садит пальмы кругом.Он выходит навстречуЭтой тучи сухой,Словно рыцарь на сечуС исполинской змеей.И, как нежные девыЗолотой старины,В тихом поле посевыИм одним спасены.