Звездная карта царя Саула - Артур Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебе переодеться надо, страдалец, – сказал Крымов.
– Так нет у меня сменной одежи, – посетовал Егор Кузьмич. И тотчас вспомнил: – У меня ж халат есть!
– Какой еще халат? – удивился Крымов.
– Как какой? – распрямился краевед. – Кафтан графский! Забыл, что ли? Купил же я его!
– А-а, – протянул Крымов, – точно. Ты в нем будешь выглядеть на все сто. Собаки местные сдохнут, и суслики повесятся, если они тут есть.
– Да хоть божьи коровки, – сбрасывая с себя одну намокшую тряпку за другой и постукивая зубами от холода, ответил Егор Кузьмич. – Подай же кафтан, Андрей! В сумке он, графский мой наряд…
На голое, еще крепкое тело Егора Кузьмича скоро был наброшен кафтан – смотрелся наряд жалко, но дешевое тряпье облагораживал сам хозяин одежи.
– Спасибо деткам из приюта, – приглаживая намокшие волосы, сказал Добродумов. – Выручили они меня. Спасли-таки от смерти лютой, от окоченения. – Он допил остатки из второй бутылки. – И бутыль еще есть. Слава тебе, Господи! – Он даже широко перекрестился на густой алый закат, особо живописно смотрясь в этом кафтане. – Эн-зэ! Волшебная была бабка: сама третий предложила!
К музею-усадьбе они продвигались, едва стало быстро смеркаться. Со стороны зрелище было интригующее: поеживающийся граф, довольно потрепанный, как видно, подался в народ, да отчего-то ночью. В руке граф держал пузырь с мутной жидкостью и, время от времени останавливаясь, прикладывался к нему. Затем по-звериному крякал, изрыгал: «Хорошо, Андрей! Глядишь, и выживу» – и шел дальше. Его сопровождал крепкий слуга с сумками на плечах. Через час, слушая перелай собак из близкой деревни, кое-где замечая огоньки, они добрались до нужного столба. По ту сторону забора играла музыка, и кому-то, видно, не спалось. Крымов отсчитал три шага влево – в сторону восьмого столба и, шепотом бросив Добродумову: «Ни слова, Егор Кузьмич!» – воткнул лопату в землю.
Копал он быстро, ловко и почти бесшумно. Крымов пыхтел и углублялся все ниже – по щиколотки, по колени, по пояс. Стена упрямо шла вниз. Он то и дело освещал фонариком кирпичи, но серебристого камня все не было. «Неужели окрасился за это время? – думал Крымов. – Потерял цвет? Как его тут теперь отыщешь?!» А еще он прислушивался к нарастающим звукам из-за стены. А там что-то происходило – и догадаться было несложно что. Там тоже копали! И тоже старались все делать бесшумно, боясь привлечь к себе внимание. И скоро он услышал голоса – приглушенную перебранку. А главное, оба голоса показались ему знакомыми.
– Егор Кузьмич! – вынырнул Крымов из своей траншеи. – Помогай! – Добродумов в этот момент пил самогон из горла, глухо булькая и пыхтя. – Егор Кузьмич!
– Аюшки? – оторвался тот от горлышка.
– Помогай, говорю! Нас обходят!
– Потерпи, Андрей, – сказал Добродумов, опрокинул пузырь до конца и вытряс последние капли себе на язык. Бросив бутылку в сторону, он грузно полез в яму под стену. – Кто обходит-то?
– Догадайся!
– Ну да?!
– Быстрее, утопленник!
– А не обвалится? – спросил Добродумов, уже отгребая руками землю. – А, Андрей?
– Тише!
На той стороне явно заволновались – голоса повысились, и громче стала взрываться земля, тоже, как видно, под лопатой.
Детектив проворно снимал один пласт земли за другим. В очередной раз Крымов выстрелил светом фонаря и глазам не поверил – перед ним был нужный камень! Белый с серебряными прожилками. Он стал аккуратно обкалывать его со всех сторон и, к великой своей радости, обнаружил, что камень закреплен не раствором – воском! Крымов вырезал белый камень и вырвал его лопаткой из стены. В квадратном проеме, двести лет назад специально оставленном здесь, лежал металлический тубус. Рука детектива ухватила находку и рванула на себя, но точно магнит не отпускал его. И тогда Крымов понял: с той стороны тоже тянут тубус – и с не меньшей силой. Тужились, рычали, но отпускать и не думали! Так они и тянули его каждый на себя, пока не разорвали, и темный свиток, выпавший из тубуса, не остался лежать на белом камне, в проеме. Крымов проворно ухватил свиток, но и рука с той стороны тоже ухватила его. Но это была уже не железяка. Свиток они разорвали в мгновение ока – на две равные части.
– Отдай! Отдай половину! – исступленно зарычал по ту сторону забора знакомый голос Лаврентия Растопчина. – Отдай свиток, Крымов!
– Хрен тебе, а не свиток, – бросил Егор Кузьмич с этой стороны. – Девицу нам вернешь, будет тебе карта, не вернешь – дулю получишь. А еще придем и харю начистим!
– Уходим! – подтолкнул его Крымов. А когда выбросил наверх лопату и вытолкнул из ямы Егора Кузьмича, то бросил назад, в проем стены:
– Ждем вас завтра, в полдень, для обмена на развилке двух дорог: одна идет к усадьбе Бестужевых, другая – на село и птицеферму. Тьфу! – плюнул он уже инстинктивно, выбираясь наружу. – Уроды, мать вашу. Царапину на Маше Бестужевой найду – убью обоих.
Едва они оказались с добычей наверху, как услышали страшные ругательства, которые изрыгал Максимилиан Лаврентьевич Растопчин по ту сторону забора. Видно, он не мог поверить, что держит в руках только половину долгожданной карты. Крымов еще различил слова: «Где лестница, олух?» – это он обращался к сыну. «Говорил, оружие надо взять!» – отвечал тот. «Голову надо было брать! – ярился отец. – Упустил карту, гаденыш!»
– Оба хороши, – кивнул Крымов. – Отцы и дети.
– Эй! – в ту же секунду опасливо окликнули их сзади. – Э-эй!
Они обернулись одновременно. Шагах в десяти от копателей, на фоне ночного неба, над черным осенним полем стоял человечек с ружьем. Кажется, пожилой. Несомненно, это был местный ночной сторож, обходивший музей-усадьбу.
– Вы чего тут?!
– А чего мы тут? – спросил Добродумов.
– Вот и я говорю: чего? – протянул сторож.
Крымов и Добродумов переглянулись.
– Гуляем мы, – бросил Егор Кузьмич. – А что, нельзя?
– А чего у музея-то гуляете? У забора-то? У меня ружжо!..
– А у меня браунинг, – отозвался Добродумов.
– Молчи! – оборвал старшего товарища Крымов.
– А чего он грозится-то? Человек с ружьем!
– Чегой у тебя? – из темноты вопросил сторож. – Ты не шути так, милок! – проблеял он. – У меня полномочия!
– Этого еще недоставало, полномочий его, – прошептал детектив. – Откуда он взялся?
– Так сейчас полночь, – так же тихо ответил Егор Кузьмич. – Третья стража! – и с вызовом крикнул сторожу: – А у меня мандат от товарища Крупского!
– От когой? – вопросил тот.
Но Егор Кузьмич уже двинулся к сторожу.
– Куда? Спятил? – окрикнул его Крымов. – Ружье у него – подстрелит!
– Не подстрелит, – ответил Добродумов. – Хозяина-то.
– Какого еще хозяина?!
– Такого! А ты подыграй, Андрюша…
