Маг и боевой звездолёт - Лоуренс Уотт-Эванс

Первое впечатление не обмануло его: Флейм действительно была невысокой, приземистой, с тяжелым квадратным лицом; по спине небрежно разбросаны грязные светлые волосы. Тернер решил, что она и в самом деле может быть русской. Глаза ее скрывались в тени.

Прежде, готовясь к нападению и сопротивляясь принудительной фазе, Флейм казалась мускулистой и сильной, несмотря на небольшой рост. Сейчас же, в своем мешковатом сером комбинезоне, она выглядела увядшей и безобидной.

Но Сэм знал, что таит подобная «безобидность».

– Возможно, так действительно лучше, – сказала Флейм после мгновенного колебания, – но я не хочу уходить. Я не доминировала с тех пор, как завершила подготовку на Марсе. Если потребуется, я уйду, но нельзя ли мне задержаться хотя бы на время? А, компьютер?

– Подтверждение.

– Хорошо! – Женщина улыбнулась, но внезапно нахмурилась. – Но чем мы сейчас занимаемся? Почему я здесь? Я хочу сказать – что я здесь делала и почему хотела убить тебя, Слант? Все, что я запомнила, – это необходимость уничтожать врагов. – Флейм приподняла снарк, потом пожала плечами и сунула его в карман. – Но я не вижу врагов, – сказала она со смущенной улыбкой.

– Здесь и нет врагов... – начал Тернер.

– Опровержение, – вмешался компьютер. – Статус миссии неясен из-за колебания результатов в процессе определения лояльности жителей этой планеты.

– Эта планета, – продолжил Сэм, – сохранила верность Древней Земле: здесь никогда даже не слышали о Восстании, не говоря уж об уничтожении Древней Земли. Но ваша нефункциональная личность почему-то не хотела верить этому. Она рвалась уничтожить местное население. Естественно, когда я узнал о лояльности этих людей, мне захотелось ее остановить. Именно это привело к разногласиям, а затем вашему появлению.

– Они действительно лояльны? – спросила Флейм почти благожелательно. – Заблуждающихся поправляют, но предателей уничтожают. Это старое советское изречение, если я правильно его помню.

– Они не заблуждающиеся и не предатели. Спросите кого угодно. – Тернер от души надеялся, что это окажется правдой.

Его собеседница пристально посмотрела на него, потом задумалась.

– Вы хотите сказать, что любой, кого я спрошу, подтвердит преданность планеты Древней Земле?

– Совершенно верно, – Тернер страстно желал, чтобы так и было.

– И вы хотите, чтобы я кого-нибудь спросила?

– Да, конечно.

Защитная оболочка, – наверное, потому, что думала по-русски, а не на интерлингве, – поняла его буквально. Но Тернер вовсе не возражал против такого понимания.

– Чтобы спросить кого-то, мы должны этого кого-то найти, правда? – В голосе новой Флейм не было и следа былой резкости.

– Ну да, – согласился Тернер, приятно удивленный. Казалось, она полностью готова к сотрудничеству.

Скачок от того, что было, до новой персоналии был прямо-таки невероятен.

– Тогда мы так и сделаем. Мы найдем кого-нибудь и спросим, кому служит эта планета: Древней Земле или мятежникам. – Она усмехнулась и откинула волосы, тряхнув головой. – А когда мы это сделаем, мне, наверное, придется уйти и уступить место другой личности. Насколько я знаю, люди этой страны не говорят по-русски, а спросить их ни на каком другом языке я не сумею. Но я останусь, пока мы не выясним все. Идет?

– Подтверждение, – сказал компьютер.

– Да, – сказал Тернер по-русски, чуть улыбнувшись в ответ.

– Итак, какое мы выбираем направление? – Флейм махнула рукой в сторону обступавшего их леса.

Тернер обвел взглядом окружающую тьму и обнаружил, как от малейшего движения болит шея, окостеневшая от напряжения и усталости. Волна бессилия накатила на него, и он засомневался, правильно ли поступил.

Люди, выбранные наудачу, могли и сами не знать, преданы ли они Древней Земле. Ему хотелось выгадать время, чтобы отдохнуть и подумать, нет ли способа, позволяющего получить нужный ответ. Получить наверняка.

– Я думаю, лучше подождать до утра, – предложил Тернер.

– Конечно, – согласно кивнула Флейм. – Я тоже устала.

Она огляделась.

– Компьютер, разбуди, если нам будет угрожать опасность, – сказала она вслух. – И проследи, чтобы огонь не вышел за пределы деревни. – По ее лицу пробежала тревога. – А эта деревня? Все это сделала я? Скверно.

– Скверно, – согласился Тернер по-русски; для этого он достаточно знал язык. Он видел, как Флейм опустилась на землю, подобрав под себя ноги, потом прислонилась спиной к стволу дерева и закрыла глаза.

Благоразумно удостоверившись, что она не собирается вскочить и напасть на него или скрыться, он позволил гранатомету соскользнуть с плеча и медленно опустился рядом с ней.

Тернер не использовал псионическое тепловое поле, возбуждение и жар горящей деревни до сих пор согревали его. Теперь же подкрадывался холод.

Он поплотнее завернулся в пальто, надеясь, что не слишком замерзнет во сне, прислонился спиной к ближайшей сосне и закрыл глаза.

Как это иногда случалось, когда он бывал слишком изнурен и возбужден событиями дня, он заснул не сразу, окидывая мысленным взглядом весь день.

Впервые ему пришло в голову, что можно было телекинетически помешать Флейм поднять снарк. Он мог бы вырвать оружие из ее рук и тогда, когда она сопротивлялась принудительной фазе. Однако в тот момент он мыслил категориями киборга, а не мага, хотя и использовал магическое зрение.

Тернер относился к своим псионическим ощущениям скорее как к чему-то вроде замены сенсоров компьютера. Будь он предусмотрительнее, он подумал бы о телекинезе и – кто знает – предугадал бы действия Флейм прежде, чем она успела сделать что-нибудь.

Однако позади был очень длинный день, и Тернер устал донельзя. Он простил себе все сегодняшние промахи, тем более что в результате на первый план вышла вполне приемлемая личность Флейм.

У него-то никогда не было личности-оболочки, говорящей на русском.

Правда, существовал некий незаметный специалист, но он говорил на англо-испанском, и его ни разу не вызывали. Тернер полусонно размышлял, насколько соответствовали восемнадцать раздробленных "я", которыми когда-то обладал он сам, тому набору восемнадцати Флейм, что, судя по всему, находились в распоряжении АРК 247.

Это странно, думал он, глядя на спящую Флейм, что именно киборг, а не компьютер доставил ему на сей раз столько хлопот. Его собственный компьютер решил, что планета враждебна, из-за «гравитационных аномалий», созданных магией. В блоках его памяти не значилась информация о каких-либо дружественных Древней Земле исследованиях в области антигравитации, и, не мудрствуя лукаво, компьютер заключил, что столь явственная антигравитация есть не что иное, как происки врага.