Сломленная для миллиардера - Жанна Дэль

— Это один из моих ресторанов, — пояснил Вернер. Я вопросительно на него уставилась, и тогда он продолжил. — Как только я приехал сюда из Сан-Франциско, то открыл ресторан под открытым небом. Это место особенное.

Странные дела. Какой нормальный человек, будет открывать ресторан в лесу.

Чем выше мы поднимались, тем знакомее становилось место. На самой вершине перед нами открылся невероятно красивый пейзаж ночного города. Внизу меркали огни проносящихся машин, огромные многоэтажки светились теплым желтым светом. Множество искрящихся рекламных баннеров и вывески круглосуточных магазинов и отелей.

А здесь наверху такая тишина и благодать, отстранение от всего суетного мира. В глаза бросились аккуратные столики с мягкими, коричневыми креслами. По всему периметру расставлены не сильно светящие фонари. Такая красота и уют на открытом воздухе.

Я огляделась...

— Это же... тайное место Димы, — дошло до меня, откуда мне знакома эта местность.

Секретное место моего друга, которое он мне показал, доверил, как самый большой секрет. Дима приходил сюда, чтобы поразмыслить, чтобы оградиться от внешнего мира.

Здесь раньше был огромный заваленный дуб, на котором он и сидел. Он привёл меня сюда лишь раз, но я запомнила это место навсегда. Тогда Дима был таким искренним и счастливым. Он открыл мне тайну, которая горела ярким теплом в его душе.

— Да, это оно, — заключил Вернер. Может, Демьян и облагородил это место, но всё же, это теперь не то, что было раньше. Нет теперь здесь какого-то волшебства, загадочности.

— Откуда ты про него знаешь? — не понимаю, откуда Вернер знает так много о Диме.

— Присядем? — предложил Демьян. Только сейчас заметила, что вокруг никого нет, только один единственный столик уставлен блюдами. Именно к нему мы и подошли.

Я осторожно присела в кресло и ощутила приятно разливающееся тепло. Боже, подогрев сидений. Это так классно, согревающе, умиротворяюще. Надо же было до такого додуматься.

— Попробуй стейк, здесь его готовят отменно, — обыденно произнес Демьян.

— Объясни мне, — потребовала я, пытаясь взять себя в руки и не таять от одного его взгляда.

— Дима мне его показывал. Ресторан здесь, сделан в память о нём. Люди приходят сюда, оставляя все проблемы там, внизу. Они просто общаются, не думая о том, что будет после. Идея создания уюта в этом месте пришла в голову Диме, когда он сидел здесь с одной девушкой, — подробно объяснил мне Вернер.

Меня не покидало ощущение, что что-то здесь не так. С девушкой? У Димы и девушки-то не было, он слишком много времени проводил со мной.

— Откуда вы так близко знакомы с Димой?

— Эм... мы общались в интернете, а после пару раз виделись вживую, — Демьян отрезал кусочек стейка и отправил его себе в рот. — Самое интересное, что название ресторана "Синица".

Меня бросило в холодный пот.

— Ч-что?

— Первый проект, над которым работал Дима, был именно с таким названием. Вот я и решил назвать ресторан так.

— Почему? — я сглотнула, пытаясь унять дрожь и нерешимость в своём теле. — Почему нигде не было информации о нём?

— Олеся, тебе не стоит этим ломать свою голову. Просто насладись местом, которое было дорого твоему другу, — переступая через себя, произнес мужчина. Это было так странно и непонятно для меня.

— Я не голодна, — сглотнув, произнесла я.

— Что ж, тогда какао в твоём распоряжении, — прямо в центре столика стоял маленький металлический чайничек, наполненный ароматным какао. Запах которого, казалось распространялся абсолютно везде.

Дима любил какао. Чёрт. Так много совпадений. Это так странно. Будто Демьян и Дима это один и тот же человек.

Я замотала головой. Нет-нет. Этого точно не может быть....

Глава 40 Олеся

Глава 40 Олеся

Тихое, уютное место и расслабляющая атмосфера. Всё это было настолько непривычно и дико для меня. После всех тех страданий, которые я испытала, живя с Долговым, всё происходящее, кажется неземным раем. На душе нереальное спокойствие, то ли от места, то ли от человека, находящегося рядом.

В моей голове пульсируют дикие, совершенно не правильные мысли. Я думаю о том, как сильно хочу сейчас оказаться в объятиях этого мужчины, укрыться с ним теплым пледом и не спеша пить какао, наблюдая за прекрасным ночным пейзажем. Мы вовсе не говорили, каждый боялся нарушить эту сказочную атмосферу.

Мы так просидели, как минимум час. Каждый думал о чём-то своём.

— Пора идти. Ты вся продрогла, — оповестил меня Вернер. Я вовсе и не заметила, как резко похолодало на улице. Меня согревало это место и атмосфера, которая успокаивала, ограждала от всего.

Мы спускались по лестнице, Демьян также держал меня за руку, чтобы я не упала.

— В детстве, Дима тоже меня всегда держал за руку, чтобы я ни откуда не навернулась, — предаваясь воспоминаниям, с улыбкой произнесла я.

— Столько лет прошло. Странно, что ты всё ещё тепло о нём отзываешься, — фыркая, проговорил мужчина.

— Я никогда его не забуду. Он навсегда останется в моём сердце, — я глупо и одновременно с тем, печально улыбалась.

Вернер ничего мне не ответил. Он вообще больше не говорил, будто всё думая и думая о чем-то.

Мы быстро вернулись домой. Я завозилась с застежкой на сапогах. Паршивая собачка никак мне не поддавалась. Не рассчитала и дернула слишком сильно, что меня немного повело назад. Именно в этот момент, Демьян уже припарковал машину и заходил в дом.

Я бухнулась прямо в его руки.

Тело обдало жаром, а щеки вспыхнули от смущения. Растяпа. Я быстро развернулась в руках Демьяна и посмотрела в его глаза.

Вернер смотрел на меня так, что я готова была прямо здесь и сейчас раствориться, утопая в его черной бездне глаз.

— Прости… я случайно, — сказала я и всё-таки избавилась от ботинок. Расстояние между нами всё ещё было мизерно маленькое. Грудь Демьяна сильно вздымалась вверх, дыхание было прерывистым.

Его глаза буквально пожирали меня. Сносящая все преграды энергетика давила. Словно в тумане, мне как зомбированной захотелось коснуться Вернера. Ощутить подушечками пальцев тепло, которое он излучал.

Ловлю себя на мыслях, что такого желания у меня никогда и ни к кому не возникало.

Тяну руку к груди Вернера. Пальцы ощущают приятную, вязаную ткань его свитера, через которую прямо полыхает его тело. Во рту пересохло. Я