Собиратели Руси - Дмитрий Иванович Иловаиский

какое имеет во Французской знаменитый кардинал Ришелье. Во-первых, он строго наблюдал за сохранением мира и согласия в самом княжеском семействе; так, мы видим несколько договорных грамот, заключенных при его посредстве между Димитрием Ивановичем и двоюродным братом последнего Владимиром Андреевичем. Этими грамотами улаживались возникавшие вопросы о волостях и скреплялись новыми клятвами дружба и согласие князей; причем Владимир постоянно обязывается повиновением великому князю, которого имеет себе «в отца место». Во-вторых, при столкновениях Московского князя с другими русскими князьями Алексей не только решительно принимал сторону первого, но иногда против его соперников употреблял церковное оружие и всю силу своей духовной власти. Мы видели, что во время спора двух братьев Константиновичей он посылал игумена Сергия в Нижний Новгород с полномочием затворить там церкви и прекратить богослужение, а из ведения епископа Суздальского отписал при этом Нижегородскую область за то, что он держал сторону, противную Москве. Мы видели, как усердие свое к этой последней св. Алексей простер до того, что допустил взятие под стражу тверского князя Михаила, положившегося на третейский суд митрополита и лично прибывшего в Москву. А когда вслед затем (в 1368 г.) возникла война с Ольгердом и смоленский князь Святослав явился в ней соратником Литовского князя, вопреки предшествовавшему клятвенному договору своему с Димитрием, то митрополит предал Святослава церковному отлучению. Так же поступил он и с некоторыми другими князьями, изменившими подобному договору.

Понятно, что противники Москвы, в свою очередь, возненавидели Алексея, особенно Ольгерд Литовский и Михаил Тверской. Они неоднократно обращаются с жалобами на него в Константинополь к патриарху. «Доныне не было такого митрополита, каков этот митрополит: благословляет Москвитян на пролитие крови! — писал Ольгерд патриарху Филофею в 1371 г. — И ни к нам не приходит, ни в Киев не отправляется. А кто целовал крест ко мне и убежит к нему, митрополит снимает с него крестное целование. Бывало ли такое дело на свете, чтобы снимать крестное целование?.. Подобало митрополиту благословлять Москвитян, чтобы нам помогали, так как мы ратуем за них с Немцами. А мы зовем митрополита к себе, и он нейдет к нам». В силу такого поведения Алексея, Ольгерд просит патриарха назначить отдельного митрополита для Русских областей, подвластных Литве, так же и для тех, где сидели шурин его (Михаил Тверской) и его зятья (Борис Суздальский и Иван Новосильский).

Еще прежде Ольгерда польский король Казимир, завладевший Галичем, требовал у того же патриарха назначить особого митрополита для Малой России, грозя, в противном случае, обратить подвластную себе Русь в латинство. В виду такой угрозы, патриарх действительно поставил некоего епископа Антония особым митрополитом в Галич с подчинением ему епархии Холмской, Туровской, Перемышльской и Владимиро-Волынской. Этот пример, конечно, поощрял и Ольгерда в его стремлении получить особого митрополита. Но Византийские власти, светская и духовная, медлили исполнить его просьбу: хотя писали в Москву о его жалобах, но, очевидно, старались поддержать единство Русской церкви и не желали оскорбить митрополита Алексея и великого князя Димитрия, от которых приходили в Царьград посольства с ответными грамотами и богатыми дарами. Наконец (в 1373 г.), патриарх Филофей отправил в Россию своим послом инока Киприана, родом Серба, чтобы он, разобрав взаимные жалобы Ольгерда и митрополита Алексея, постарался их примирить. Но хитрый, честолюбивый Киприан воспользовался этим посольством, чтобы себе самому проложить дорогу к Русскому митрополичьему престолу. Он сумел сначала войти в доверие к Алексею и успокоить его разными обещаниями, а потом отправился в Литву и подольстился к Ольгерду. Киприан воротился в Царьград с грамотами (неизвестно, подлинными или подложными), в которых Литовские князья настоятельно просили поставить его митрополитом. Патриарх на этот раз уступил и рукоположил Киприана в митрополита Киевского и Литовского с правом распространить свою власть и на Восточную Россию по смерти Алексея. Киприан поселился в Киеве, и тут выжидал кончины Московского святителя. Таким образом, в Русской церкви оказалось тогда три митрополита в одно время.

Святитель Алексей, достигши глубокой старости, в виду приближавшейся кончины, желал иметь своим преемником подобного себе русского подвижника и патриота, игумена Сергия Радонежского. Но пора нам рассказать, хотя вкратце, происхождение и жизнь этого игумена. Если политическую деятельность митрополита Алексея мы сравнили с Ришелье, то патриотические заслуги Сергия Радонежского дают ему значение русского аббата Сугерия.

Жил в Ростовской области некто боярин Кирилл со своей супругой Марией. Прежде они были знатны и богаты, а потом обеднели вследствие татарских разорений и тяжких даней в Орду, а также неурожаев и других несчастий. Когда же Ростовская область подверглась притеснениям от воевод, присланных Иваном Калитой, Кирилл и Мария покинули прежнее местожительство и переселились в городок Радонеж, лежавший в Московской области в уделе младшего сына Калиты Андрея. Вместе с ними сюда переселились и некоторые другие ростовские семьи, привлекаемые разными льготами и добрым управлением наместника Терентия Ртища. У Кирилла и Марии было три сына: Стефан, Варфоломей и Петр. Средний из них, Варфоломей (будущий игумен Сергий), родился около 1320 года; в детстве своем он не отличался большими способностями и, когда настало время учиться грамоте, отставал от своих братьев. Но потом терпением и трудом (а по словам жития, молитвой одного старца-инока) развил свой смысл и полюбил чтение священных книг. Вместе с благочестием у него возрастала охота к иноческой жизни. Братья его женились: Варфоломей же просил родителей отпустить его в монастырь. Не получая на то согласия, он только после их кончины исполнил свое заветное желание. Между тем, старший брат Стефан, овдовев, сделался монахом Хотькова Покровского монастыря. Варфоломей передал младшему брату Петру все оставшееся после родителей имение, и ушел к брату Стефану в Хотьков монастырь, лежавший неподалеку от Радонежа. В этом монастыре были погребены их родители Кирилл и Мария, перед смертью принявшие иноческий чин.

Варфоломей, жаждавший молитвенного уединения, упросил брата Стефана поискать с ним такое место, где можно было бы основать пустынножительство. После разных поисков в соседних лесах, они нашли удобное место неподалеку от Хотькова, верстах в 10 или 12 от Радонежа, на овражистых берегах речки Кончуры, посреди глухого бора. Здесь они срубили келью и маленькую церковь, которая, с соизволения митрополита Феогноста, и была освящена во имя Живоначальной Троицы. Это происходило в начале княжения Симеона Гордого. В таком глухом, уединенном месте братья терпели крайний недостаток в пропитании и прочих предметах жизни. Старший, Стефан, недолго оставался тут и отправился в Москву, где и поступил в Богоявленский монастырь, что на Большом посаде (в Китай-городе). Тут он сдружился с иноком Алексеем, впоследствии знаменитым митрополитом, вместе с ним приобрел